встряхнул головой, стараясь сбросить наваждение.
Наконец, мои глаза остановились на собеседнике. И невольно скакнули за его спину. Там красовалось простое полотно в дубовой рамке. На нем был реалистично нарисован лесной пейзаж: высокие стройные деревья, раскинувшие ветви словно сказочные великаны, резвая бурлящая речка с кристально чистой водой, нежно выглядывающее солнце, едва взошедшее над горизонтом.
И одинокая фигура девушки, расположенная к наблюдателю спиной. Темно-каштановые волосы, спадающие на стройные обнаженные плечи, контрастировали с окружающим пейзажем. Словно день и ночь. Затылок мне показался смутно знакомым.
К сожалению, юноша, сидящий напротив, загораживал собой все прелести реалистичной живописи. Но это было поправимо.
Я склонил голову набок, чтобы разглядеть подробности, но Алексей слегка передвинулся вправо, загораживая мне вид. С кем не бывает?
Мое кресло на колесиках сдвинулось в противоположную сторону. Ничто не должно останавливать мужчину от поисков прекрасного. Но и тут меня поджидал ловкий оппонент.
Совпадение? Не думаю.
— Что же вы, Алексей, — задергался я резко в разные стороны, стараясь углядеть, что же там прятал дворянин, — неужели заболели? У вас, кажется, озноб.
— Со мной все в порядке, — спокойно парировал юноша. — Вы, право слово, и сами что-то аж покраснели. Не грипп ли?
— Никак нет, — развел я руками, резко замерев, — у вас, кажется, рукав в побелке.
Собеседник на миг отвлекся, и я, не давая Алексею ни единого мгновения, сделал ловкий финт, после которого на меня резко поднялись слегка осуждающие карие глаза.
Стало как-то совестно.
— Ну, — спокойно пожал я плечами, — раз не хотите показывать, так бы сразу и сказали.
— Да я… — задумался на мгновение юноша, — честно говоря, забыл совсем, что у меня в графике изменения. Просто адресату показывал. Вот и не снял. Не успел. Это все-таки личное.
— Что вы, что вы, — снисходительно покачал головой я, — чужого нам не надо. Своего хватает.
— Да куда там мне… — прозвучал вздох познавшего вселенское естество мудреца.
Нестандартная реакция. Мне-то он казался совсем не романтичным. С другой стороны, мы и видимся-то второй раз.
— Так по какому вопросу меня позвали? — быстренько сменил тему я, пока аристократ снова не уткнулся в работу.
Никитин начал оживленно перебирать папки на столе. Через несколько мгновений он открыл нужные бумаги и забегал по ним взглядом.
— Жалоба на вас, — сжал губы, кивая своим мыслям юноша. — И серьезная, Рами Кристофович.
— Не виновен, — уверенным тоном пробасил я, не двинув ни единым мускулом.
— Да что вы говорите? — улыбнулся дворянин. — Рами Кристофович, свидетели говорят обратное.
— Ну что вы все по отчеству да по отчеству, — душевно проговорил я, выпрямившись в кресле, — Мы же с вами не незнакомые люди.
— Факт, — сухо констатировал собеседник, выжидающе уставившись на меня.
— Да и к тому же, обеспечение трудовой занятости учащихся с последующей материальной компенсацией, — уверенно затараторил я, — создание социального лифта на основе межсословной коммуникации и экономическое развитие стартапа на основе кружка — это неотъемлемая часть студенческой жизни. Вы, как творческий человек, все-таки должны понимать подобные амбиции. Некоторые разногласия на деловой почве, конечно, возможны. Это вполне себе нормальное явление. Не каждому все же выдается шанс…
— Кхм-кхм, — прервал меня на полуслове Алексей, — а о чем это вы, собственно говоря?
— Как о чем? — удивился я, вспоминая совсем недавний визит в кружок юных инженеров.
Алексей же лишь слегка приподнял брови. Видимо, пытаясь сложить два плюс два. Но получалось у него сильно меньше, вероятно в силу неосведомленности
— А-а-а-а, да так, — махнул я облегченно рукой, — не берите в голову.
— Ну… — задумался на несколько мгновений Алексей, но видимо решил со мной не связываться, — вам выдвинула претензии Эльвира Себастьяновна.
— Впервые слышу, — честно признался я.
Никаких дам с подобным именем я в жизни не встречал. Все-таки имечко заковыристое.
— А преподаватель говорит обратное, — размеренно произнес собеседник. — Что давно знакомы.
— Из нас двоих один явно привирает, — подытожил я, не раздумывая.
— Ну, — задумался отчего-то юноша, — это, положим, совсем не обязательно. Не припомните ли недавний урок пения?
— Хммм… — почесал голову я, — никак нет. Не припоминаю.
— Странно, — удивился Алексей, а затем забубнил что-то себе под нос — постыдные моменты даже во сне не забудешь…
— Что-что? — переспросил я.
— Вы же там пели на сцене, — продолжил гнуть свою линию дворянин. — Помните? Про жирафа что-то.
— А-а-а-а, — понимающе взмахнул руками я, — так бы сразу и сказали. Помню конечно. Замечательный вышел перфоманс.
Алексей отчего-то снова замолчал.
Никакой угрозы или злого умысла от дворянина не исходило. Он вообще выглядел свойским мужиком, несмотря на высокую занимаемую должность в студенческой иерархии. Казалось, что он просто хотел найти наилучший выход из ситуации. Для всех сторон.
— В турнире не хотите поучаствовать? — деловито поинтересовался Никитин. — Для первокурсников.
— Мне в азартные игры на деньги нельзя, — с жалостью вздохнул я, покачав головой, — я в черном списке.
— Рами, вы меня не так поняли, — взялся деловаито объяснять аристократ, — хотя, подождите. Это, конечно, к делу не относится, но мне интересно. Если не возражаете, то почему вам нельзя?
— Да там ерунда, — не стал ничего скрывать я. — Закодирован. Хотя, я тут недавно разбился. Головой. Насмерть. Может, того? Слетела кодировочка?
— Никак не могу знать, — безразлично пожал плечами юноша. — Что с жалобой делать будем?
— Казнить нельзя, помиловать? — предложил я деловито.
— Казнить, нельзя помиловать, — не согласился со мной аристократ, — Эльвира Себастьяновна не поймет.
— Увы, — грустно вздохнул я, откинувшись на спинку стула.
— Увы, — неожиданно легко согласился дворянин.
Мы немного помолчали. Я ждал какого-нибудь конкретного предложения от Алексея, а он же, видимо, прикидывал, как разобраться со всей этой злосчастной историей.
— Тогда я просто направлю бумаги в ваше поместье, — изобразил полуулыбку на лице аристократ, — А там его превосходительство канцлер разберется. По рукам?
— Бумажку домой? — весело удивился я легкости разрешения проблемы с кляузой, — Да хоть две.
Я представил лицо главы семьи, которому приходит какая-то мелкая жалоба из академии. Да он ее скорее всего даже не посмотрит. Какой-нибудь безымянный безвестный секретарь стукнет печатью, и дело с концом.
— Вот и славненько. Кстати, Рами Кристофович… — замялся на полуслове Никитин.
— Да вы не стесняйтесь, — успокоил Алексея я, — спрашивайте.
— А чью песню вы пели? — оживленно поинтересовался собеседник. — Вы не поймите неправильно, просто для заполнения бланков нужно. Да. В отчет. Ну и это. Еще девушкам с третьего года очень понравилось, и они просили узнать.
— У вас, Алексей, — спокойно поднялся я, — вон за спиной девушка одна. Вот для нее и старайтесь. И, как говорят у нас: «Не вешать нос, Гардемарины!»
— Раз не хотите рассказывать, так бы сразу и сказали, — по-доброму ухмыльнулся Никитин, указывая рукой на выход. — Не забудьте закрыть дверь. Желательно с той стороны.
— Как прикажете, — легко согласился я, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, — ваше заместительное величие.
Едва ли пройдя несколько шагов вперед, я замер. В голову пришла гениальная идея.
— Совсем забыл, — деловито вернулся к столу я, — я чего пришел-то.
Заместитель главы студенческого совета поднял на меня удивленный взгляд.
— Вы так вдохновенно речку нарисовали, — расплылся в добрейшей улыбке я, — а не хотите поучаствовать в стартапе? Там как раз рисовать нужно. И тоже синенькое.
***
Василий Гаврилович,
духовник императора.
Тронный зал императорского совета — это величественное и богато украшенное помещение, призванное излучать силу и престиж. Комната была залита мягким, теплым светом, освещающим богатые гобелены и замысловато украшенную резную мебель. Крепкий круглый дубовый стол был окружен шестью простоватыми на вид креслами.
Во главе могущественно возвышался изящный трон из полированного металла и стекла, резко контрастирующий с традиционным декором. В зале витал легкий аромат благовоний. На стенах висели экраны, воспроизводящие, по необходимости, нужные для очередной встречи совета данные и прогнозы.
Василий Гаврилович, духовник императора, за свою долгую и насыщенную жизнь успел застать не один состав совета. Впрочем, и отнюдь не одного императора. Он уже толком и не помнил, когда занял место подле правителей.
Старик обвел взглядом убранство зала, а затем задумчиво уставился на темную поверхность выключенного монитора напротив себя.
На него из отражения смотрел престарелый мужчина с добрыми нежными чертами лица, мягким слегка печальным взором, и белыми как снег коротко подстриженными волосами, обрамляющими многолетнее морщинистое лицо.
Духовник отвел взгляд, и не по годам легким движением руки поправил простую тканую робу.
— Старость не радость? — раздался бархатный заботливый голос.
Старик даже не стал поворачивать голову, стряхивая видимую лишь ему пыль с одежды. Он и так знал, кого он увидит за одним из мест императорского совета. Впрочем, тишина была лишь одним из мудрых инструментов возраста.
— Сегодня как-то пустовато, — тяжело вздохнул Василий, наконец обращая все свое внимание на фигуру на противоположной стороне стола.
Именно там с теплой, никогда не меркнущей улыбкой на устах, сидел, закинув ногу на ногу, Нестор. Тайный советник его императорского величия.
Начальник тайной полиции и первое лицо в государственной безопасности был человеком необычайной красоты, с такими тонкими чертами лица, что они казались почти неземными. Фарфоровая кожа и темно-карие глаза, сверкающие словно драгоценные камни, делали его похожим на изысканное изваяние, а не на реально существующего человека.