– Бет Тэйлор работает на меня, – с нажимом сказал Мерритт, глядя через стол. Мисс Меган Ричардс примостилась там, где должна быть мисс Сэди Стиверус. – Я плачу ей жалованье. Она живет у меня. И никто здесь не подумал меня уведомить?
Он был опасно близок к тому, чтобы закричать. Единственное, что сдерживало его голосовые связки, это кончики пальцев Хюльды, давящие на сгиб его локтя, не то чтобы останавливая его, но обещая это сделать, если он вдруг сорвется.
Мисс Ричардс, англичанка, склонная к удаче, принялась перебирать какие-то бумажки на столе.
– Мисс Тэйлор – сотрудница БИХОКа…
– Она по контракту работает с БИХОКом, – сорвался Мерритт, – а вы – не БИХОК.
Губы женщины чуть дрогнули, и между его ребер зазмеилась вина.
За спиной прозвучал мужской голос:
– Это так, и все же БИХОК – ничто, пока мы его не реформируем, мистер Фернсби.
Мерритт развернулся и увидел, как юрист, Алистер Бэйли, выходит из какой-то комнаты в коридор.
– И? – спросил Мерритт, в животе у него разгорался огонь. – Это сводит на ноль мои другие претензии?
Бэйли поправил свой нагрудный платок.
– В Канаде есть один дом, выстроенный из зачарованных материалов, и цена только что взлетела до небес. Теперь предыдущий владелец хочет отобрать его у человека, которому его продал, и дело дошло до суда.
Мерритт сердито посмотрел на него.
– Кажется, мы с вами ведем два разных разговора.
Бэйли снял очки и протер их вышеупомянутым платком.
– Нам требуется ясновидящая, которая поможет с показаниями.
Из-за невозмутимости, с которой англичанин преподнес эту информацию, костяшки Мерритта просто зазудели от желания познакомиться с его носом.
– Ясновидящая, занятая на американском рынке недвижимости, вдруг должна быть доступна канадской судебной системе?
Бэйли нахмурился.
– Я не надеюсь, что вы поймете, мистер Фернсби, но волшебники любого типа очень редки и ценны. ЛИХОК контролирует БИХОК, а БИХОК контролирует всю Северную Америку, не только Штаты. Когда возникают особые ситуации, это наш долг – найти в сети магических сотрудников самого подходящего, чтобы с ними разобраться. Мисс Тэйлор поехала добровольно.
– И решила даже не посылать голубя, – возразил Мерритт. Было не похоже на Бет – просто взять и исчезнуть, не сказав остальным куда.
«Пиииииииить», – заныло растение в углу. Мерритт его проигнорировал.
– Кстати, о Уимбрел Хаусе – это ведь ваше жилище, верно? – Когда он приблизился, Хюльда шагнула к Мерритту. – Не могу найти его досье.
– О! – Хюльда сунула руку в сумку. – В смысле, оно у меня. Я собиралась поставить его на место.
«И пометить, что дом более не зачарованный», – подумал Мерритт. Она еще этого не сделала. Пыталась так купить время. Неудивительно. Хотел бы он уметь говорить с ней мысленно, как с Оуэйном, но ментальная коммуникация между людьми относилась к психометрии, а не к общению.
Хюльда вручила Бэйли папку, которую тот сунул под мышку.
– Конечно же, у вас есть законное право возражать, – продолжил Бэйли, лицо его было расслабленным, будто его изваял скучающий художник, – но жалобу невозможно официально оформить, пока БИХОК не будет реорганизован. Могу я предложить вам не путаться под ногами, чтобы наша работа была закончена, скорее раньше, чем позже?
Если бы у Мерритта был загривок, шерсть на нем от этого заявления встала бы дыбом. И вот этот парень – кандидат на замену Миры? Если Бэйли получит работу, то Мерритт возблагодарит Господа за то, что Уимбрел Хаус теперь обычный дом и у него не будет причин когда-либо впредь пересекаться с этим человеком.
Хотя пока придется, раз уж Хюльда здесь работает. Если только он не убедит ее поменять работу или вовсе сменить сферу деятельности, но он сильно сомневался, что ей понравятся эти идеи.
– Семьдесят лет, – пробормотал Мерритт.
Бэйли выгнул бровь.
– Простите?
Мерритт скрестил руки на груди.
– Семьдесят лет, как Соединенные Штаты стали суверенной нацией, с собственными законами и правилами. Напомните-ка еще раз, в каком американском университете вы получили диплом?
Бэйли улыбнулся, не разжимая губ и едва приподняв их уголки, и прошел мимо Мерритта, направляясь в сторону библиотеки, если Мерритту не изменяла память. Сделав глубокий вдох, Мерритт повернулся к лестнице. Остановился и оглянулся на мисс Ричардс.
– Полейте чертово растение, – он ткнул пальцем в сторону папоротника и начал спускаться, Хюльда следом за ним. Она молчала, пока они не достигли нижнего этажа.
– Тебе нужно контролировать себя, – пробормотала она. – Люди плохо реагируют на сарказм.
Мерритт повернулся к ней.
– Это был не сарказм. Я говорил по существу, – он покачал головой, затем потер виски. – Ты разве не злишься?
– Злюсь. – Мышцы ее шеи были так напряжены, что, казалось, готовы лопнуть. – Конечно, я злюсь. Но я должна быть очень осторожна ради этой должности.
Мерритт вздохнул.
– Уокера даже не было рядом.
– Мистер Уокер не в пузыре живет. И мисс Ричардс, и мистер Бэйли отчитываются перед ним, – Она прижала палец к подбородку, минутку подумала, потом уронила руки. – Просто… Я видела Бет, когда она уезжала. Она и правда поехала добровольно, – так она говорила и раньше. – Но казалось, что она в замешательстве.
Мерритт потер глаза. Он так устал. Волнения из-за Бет лишь усугубили еженощные разговоры, которые не давали ему спать.
– Я бы тоже был растерян. Она приехала сюда, ожидая, что покинет дом лишь на ночь, а не навсегда.
– Не навсегда. Но… – Хюльда цокнула языком. – Я не знаю, как это выразить. В сильном замешательстве, – шумно выдохнув, она положила руки на бедра.
Мерритт помедлил.
– То есть в хаократическом замешательстве?
Хюльда фыркнула.
– Нет. Это… сложно объяснить. Она казалась растерянной, но как будто у нее болит голова или, может, одолело головокружение, хотя шла она прямо. Не смогла остановиться и на минутку, чтобы поболтать, хотя подобная бесцеремонность – это так на нее не похоже… Понимаешь, о чем я? Я не могу это толком выразить. Если бы я была Мирой, я бы могла просто показать тебе, что имею в виду. Проиграть это заново. Или, если бы она была здесь, она бы могла это сделать за меня.
– Увы и ах, – Мерритт говорил тихо, чтобы никто не подслушал, – если бы Мира была здесь, то и Бет была бы тоже.
– Мира бы все равно ее отослала, если дело и впрямь столь срочное. Может, ей просто не терпелось поскорей приняться за задание.
– Может. Но не могу избавиться от ощущения, что все это выглядит подозрительно. – Он заставил свои плечи расслабиться. – Вестей нет?
Хюльда покачала головой:
– К сожалению, нет, но я послала еще пару сообщений. Может пройти несколько дней, пока я что-то получу в ответ.
Мерритт провел руками по лицу.
– Спасибо, что дала мне знать. Мне в самом деле стоит потратиться на телеграф или еще на один камень общения. Или на ветряного голубя. Хотя первый, наверное, прослужит дольше всего, – он помолчал. – И кормить его не надо.
Уголок ее губ дернулся кверху, и это отчасти развеяло бурлящее в Мерритте раздражение.
– Тем не менее полагаю, ты задолжал Батисту корову.
Он хохотнул.
– Я сказал, если мой второй роман будет хорошо продаваться, а не если я его допишу. Может, на Рождество. – Мерритт двинулся к выходу. Когда она не пошла следом, он остановился. Попытался отодвинуть расстройство в сторонку или, по крайней мере, пока его игнорировать. – Хюльда, давай сходим куда-нибудь.
Она моргнула.
– У меня несколько поручений от мистера Уокера…
– Тогда вечером. – Он обхватил ладонями ее плечи. Если отбросить Кэттлкорн, отбросить Бет, у него все еще была Хюльда. У него все еще была Хюльда. – Мы не можем контролировать ЛИХОК и не можем контролировать Бет, но… давай сделаем что-то веселое. – Его посетила внезапная идея. – По пути сюда мы проходили замерзший пруд, – еще было недостаточно холодно, чтобы он полностью промерз, но пруд был мелкий и зачарован канадским стихийником, как он слышал.
Хюльда напряглась.
– Я уже давно не каталась… и едва ли это прилично.
– Прилично! Все нормально – люди так расслабляются, знаешь ли. Или давай сходим… купим суп или еще что, – он пожал плечами. – После работы. У меня все равно в Бостоне кое-какие дела, – особенно теперь, когда у него больше нет человека, занимавшегося списком покупок. – Я тебя подожду.
Она заглянула ему в глаза, и уголок улыбки приподнялся чуть выше. Он заметил, как изменилось ее лицо, когда она решила сдаться.
– Ну хорошо. Встретимся здесь в пять.
Напряжение в его груди немного ослабло. Мерритт взял ее руку и поцеловал пальцы.
– Значит, в пять.
Хюльда, решив быть храброй, согласилась на катание на коньках, когда Мерритт вернулся за ней. Им так и не довелось сделать что-либо, относящееся к обычным ухаживаниям, если только не считать обычным ухаживанием схватку за жизнь в сыром подвале. Ни один мужчина раньше и не думал за ней ухаживать. Ее никогда не приглашали на танцы, или на ужин, или даже прокатиться в коляске. А потому идея покататься на коньках казалась очень романтичной, пусть даже Хюльда совершенно разучилась это делать.
Однако, как только они прибыли на большой, она даже сказала «фараонский», пруд, на котором уже собралось несколько десятков человек – ни один из них не был Мирой, которую она по привычке искала взглядом всюду, куда бы ни пошла, – и Хюльда надела коньки, принесенные ей Мерриттом, она осознала, какую ужасную ошибку совершила.
Она сейчас выставит себя на посмешище.
Мерритт схватил ее за локти, когда она встала.
– Полегче. Просто иди как обычно.
Его тепло как-то проникло к ней под пальто, отчасти прогнав ноябрьский мороз. Солнце уже зашло, и сумерки наполовину погасли, но высокие лампы вокруг пруда – все зачарованные немецким заклинателем – уже горели, отбрасывая мерцающее сияние на камни мостовой и на катающихся. Они стояли на краю одного такого яркого круга, и в его мерцании волосы Мерритта кое-где казались светлыми. Если он собирается идти против общественной нормы и не стричь их коротко, ему бы стоило хотя