Батист нес под мышкой коробку патронов.
– Да благословит вас бог! – Мерритт взял ее и перезарядил оружие.
Темные глаза Батиста осмотрели побитое дерево.
– Дорогое хобби. Лучше бы подстрелили оленя.
Мерритт вскинул винтовку на плечо.
– А разве нам еще не надоела оленина?
Куски дерева полетели в разные стороны, когда пуля ударила в ствол.
– Оленина не надоедает, – Батист скрестил руки на груди. Мерритт заметил, что он не надел пальто. – Оленина многогранна, – последнее слово он произнес на французский манер.
Мерритт снова выстрелил. Достал еще патронов.
– Может, вы тоже хотите пострелять?
Одиночный сухой смешок сорвался с губ француза.
– Нет. Я больше не пользуюсь оружием.
– Больше? – Он передернул затвор и прицелился.
– Поэтому покинул Францию. Никто бы не нанял преступника.
Мерритт впервые промахнулся и развернулся к Батисту.
– Прошу прощения?
Тот пожал плечами.
– Вы не спрашивали.
Мерритт переваривал это, когда вдруг услышал издалека жалобу: «Вечно ты все делаешь без меня!» – а потом различил где-то там кончик темного хвоста Оуэйна.
– Вы сидели?
Батист кивнул.
– Как долго?
– Всего два года.
– Всего два года, – повторил Мерритт и рассмеялся. – Ну, тогда это просто нечто, да? – Он разрядил винтовку в березу, вздохнул и решил поберечь оставшиеся патроны. – Хюльде пока об этом рассказывать не будем.
Оуэйн, запыхавшись, добежал до них.
«Я хочу попробовать!»
– Сперва тебе придется отрастить большие пальцы.
Тихий скулеж раздался из горла собаки. Земля перед ним начала дрожать и перестраиваться, принимая форму пистолета… а потом опять осыпалась по краям, и Оуэйн замотал головой, снова скуля.
– Прибереги это до стоящего случая, малыш. – Мерритт уткнул дуло ружья в землю. Оуэйн все еще не адаптировался к побочным эффектам магии, и он их просто терпеть не мог. Мерритту не требовалось общение, чтобы это понять.
«Не езди в город».
Мерритт выгнул бровь.
– И почему же нет?
Оуэйн принялся хватать лапами камыши. «Потому что мне становится скучно».
– Батист может побросать тебе палку.
Повар наклонил голову набок.
Пес заскулил. «Я хочу, чтобы Бет вернулась».
Мерритт вздохнул.
– Я над этим работаю, поверь мне, – знакомый зуд щекотнул горло.
«Не езди».
Подойдя к Оуэйну, Мерритт отложил ружье в сторону и потрепал его холодные обвислые уши.
– Я не могу просто не ездить в город. – Он прочистил горло, избавляясь от собственных побочных эффектов. Минутку подумал. – Ты мог бы ездить со мной, если хочешь.
Оуэйн отстранился и заскулил. Удивительно – Мерритт был уверен, что он счастливо завиляет хвостом. «Нет».
– Почему нет?
Пес не ответил. Это и к лучшему, предположил Мерритт. Если он будет еще пользоваться чарами, то потеряет голос.
Сегодня Мерритт должен был навестить Гиффорда в Генеалогическом обществе, чтобы прослушать еще одну лекцию о магии, хотелось бы надеяться, более полезную, чем предыдущая. Затем он зайдет в БИХОК, чтобы сводить Хюльду на ужин. Он не видел ее с воскресенья. Он хотел было приехать раньше на неделе, чтобы убедиться, что все в порядке после того, что Хюльда рассказала ему о Бэйли, но она настояла на том, что рядом будет Сэди Стиверус, да и ей не пойдет на пользу, если к ней на работу станут слишком часто приходить по личным вопросам. Ну и к тому же у этого мужчины предположительно не было чар, помимо способности внушать другим чувство глупости. Может, ему стоило открыть детский кукольный театр, а не изучать право.
В любом случае Мерритту очень не нравилась эта их новая договоренность.
– Кстати говоря, – он повернулся к Батисту, – сегодня вечером меня снова не будет.
Батист уронил руки, прежде узлом завязанные на груди.
– И для кого я должен готовить, мм? Для кого? Не для мисс Ларкин, не для мисс Тэйлор, теперь и не для вас.
«Он может готовить для меня».
– Оуэйн говорит, вы можете готовить для него, – перевел Мерритт.
Батист вскинул руки в воздух и пошел обратно к дому.
«Только если не оленину, – добавил Оуэйн, отчего в горле Мерритта зачесалось сильнее. – Я устал от оленины».
– Мисс Стиверус.
Сэди Стиверус подняла глаза от стола; мисс Ричардс отбыла по поручению, и секретарша БИХОКа была свободна.
– Да? О, мисс Ларкин, вы неважно выглядите.
Хюльда и чувствовала себя неважно. Собственно говоря, она всю неделю страдала от все тех же волн печали, недовольства, даже гнева. Они накатывали, и отступали, и сбивали с толку сильнее прежнего. Хюльда ведь не только разрешила один из самых стрессовых вопросов в своей жизни – у них с Мерриттом все снова нормально, а может, даже лучше, чем раньше, – но ведь сейчас у нее даже не то время месяца. Жуя щеку изнутри, Хюльда в десятый раз посмотрела вдоль коридора, убеждаясь, что рядом никого нет.
– А вы не знаете, – прошептала она, – могут ли истерийцы творить чары на расстоянии? Или как долго может держаться их магия?
Мисс Стиверус моргнула.
– Вы про мистера Бэйли?
Хюльда жестом попросила мисс Стиверус молчать.
– Н-не мистера Бэйли, – солгала она, – но, наверное, я могу спросить у него. Он просто… кажется, не очень расположен говорить об этом.
Мисс Стиверус кивнула.
– Он этого стесняется.
Хюльда замерла.
– Почему вы так говорите?
Секретарша взглянула на закрытую дверь мистера Уокера, и Хюльда ощутила приступ тоски по Мире. Она получила еще один ответ на свои послания, но автор не видел Миру уже больше двух лет.
– В понедельник мистер Уокер был чем-то раздражен и попросил мистера Бэйли его немного развеселить, и ничего не получилось. Не знаю, может, у него настолько мало контроля над чарами. Но я считаю, – она наклонилась поближе, – что большинство истерийцев не могут внушить новую эмоцию, они способны только манипулировать теми, которые у человека уже есть. По крайней мере, таковы их обычные чары.
Хюльда сжала губы. У нее раньше не было тех мучительных ощущений, которые терзали ее всю прошедшую неделю… или они были? Она тревожилась о Мире, даже раздражалась от того, что не может ее найти. Этими чувствами можно было манипулировать, нагнетая их. Сказать по правде, истерия, девятая школа магии, была ей наименее знакома. Она раньше никогда не работала с истерийным домом – у домов обычно не было эмоций.
– Что до вопроса о расстоянии, – мисс Стиверус постучала карандашом по губам, – я бы могла почитать об этом после работы.
– Не утруждайтесь, я и сама могу, – к тому же было уже почти пять. Она договорилась встретиться с Мерриттом на улице. Может, Гиффорд знает…
– Мисс Ларкин.
Ее сердце подскочило, когда она развернулась и увидела, что приближается мистер Бэйли, и она тут же испугалась, что он что-то подслушал. Но она ведь говорила так тихо… он точно бы не смог.
– Да?
– Я бы хотел обсудить с вами Уимбрел Хаус, – он жестом пригласил ее в маленький кабинет, который занял. – Если вы не возражаете.
Хюльда посмотрела в окно на угасающее солнце. Скоро им понадобятся фонари, хотя в БИХОКе имелось множество стихийных.
– А до утра это не подождет? – Ей не терпелось провести время с Мерриттом, и не только из-за совета Даниэль.
Мистер Бэйли нахмурился.
– Я буду краток.
Запрятав подальше свои переживания, Хюльда кивнула и пошла за ним. Мисс Стиверус улыбнулась ей. Этот жест порадовал ее, и она уцепилась за это чувство удовлетворения. Если она будет радостной, то истериец не сможет ее огорчить, верно? Но это если у него были не только те чары, в которых он признавался, а это уже чистое предположение с ее стороны. Хотя, опять же, и мистер Уокер, и мисс Стиверус считали его безвредным. А уж мистер Уокер, по крайней мере, должен знать, на что этот человек способен.
Но когда мистер Бэйли закрыл за собой дверь кабинета, Хюльда также припомнила побочные эффекты истерии: физическую боль и апатию. Пусть она и не заметила никаких признаков боли у юриста, который сейчас выдвигал стул напротив того, куда должна была усесться она, он определенно был одним из самых апатичных людей, кого она знала. Но это ведь не значило, что он ее очаровывает…
– Прошу, садитесь, – он показал на стул.
Хюльда подобрала юбки и села, оставляя между собой и мистером Бэйли около трех шагов. Выставляя вперед свою уверенность, она спросила:
– Что вы хотели узнать?
Мистер Бэйли открыл знакомую папку.
– Уимбрел Хаус был вашим последним назначением?
– Да, это так, вплоть до отставки мисс Хэй.
– Почему вы больше не проживаете там?
В ее сердце прокралась легкая дрожь. Она это проигнорировала.
– Потому что в БИХОКе все… наперекосяк, за неимением лучшего слова. Мисс Хэй и я обсуждали мой переезд из этого места.
– Почему?
Дрожь превратилась в холодный винт беспокойства, вкручивающийся в ее грудь… но она говорила правду. Ничто в самом Уимбрел Хаусе не наведет вину на Миру. Или на нее. Она проговаривала эту историю несколько раз, и сама с собой, и с Мерриттом.
Тот страх, что она ощущала, был ее, или…
Она всматривалась в лицо мистера Бэйли, пытаясь это понять. Но он просто смотрел на бумаги, лежащие у него на коленях. Когда она не ответила, он взглянул на нее поверх своих очков.
– Потому что мистер Фернсби обзавелся подходящей прислугой и был вполне в состоянии сам следить за своим домом.
Он что-то записал.
– А не потому, что у вас с ним связь?
Винт превратился в острый нож. Щеки кольнул румянец, но она выпрямила спину, пытаясь его побороть. Откуда он знает? Наверное, он заметил, как Мерритт потянулся к ее руке, когда они знакомились… или, может, мисс Тэйлор что-то сказала? В любом случае об этом известно, и отрицать не стоило. Да и зачем? Она не нарушала никаких правил.