Мерритт кивнул:
– Я это ценю. – Он и правда прочитал предыдущие эссе и статьи, но пусть он теперь знал гораздо больше о своих способностях в теоретическом плане, применять их на практике он мог ничуть не лучше, чем прежде.
– Это вот, – Гиффорд достал копию древнего документа, – выдвигает гипотезу о том, что существует заклятье, которое не только позволяет человеку говорить с насекомыми, но также дает возможность контролировать их. Разве это не удивительно?
Мерритт попытался представить себе, что бы он мог сделать с армией жуков или, может, бабочек.
– Пожалуй… А это подтвердили?
– Ну, ученые – нет, – он пролистал страницы. – Это довольно печально, на самом деле. Если бы только была магия, позволяющая нам путешествовать во времени! Как потрясающе было бы вернуться в пятнадцатый век и увидеть магию во всей ее мощи. Чему бы мы могли научиться!
Мерритт усмехнулся.
– Немногому бы вы научились, доберись до вас чума.
– А, ну на нее я бы на век опоздал. – Он отложил это эссе и взял другое. – По крайней мере, на большую эпидемию. Но… – он поднял один листок, и Мерритт смог заметить, что он подчеркнул так много абзацев желтым карандашом, что быстрее будет прочитать, что он не пометил, чем наоборот. – Теория о личной привязанности магии всплывает еще и вот здесь.
Мерритт подался вперед.
– Не напомните, что это?
– Идея, что некая способность напрямую связана с чем-то в человеке, обычно с нематериальным.
Мерритт подумал об этом.
– Это как когда вы предположили, что мои охранные чары привязаны к моим защитным инстинктам.
Гиффорд просиял.
– Да! Именно. – Он продолжил читать невероятно многословный отрывок об этом, из чего Мерритт понял около семидесяти процентов. Если бы этому ученому платили за каждое слово, как самому Мерритту за его газетные статьи, тот стал бы миллионером.
– Итак, – смена тона Гиффорда означала конец его чтению, – нам, возможно, всего лишь нужно понять, к чему привязано ваше общение. Я думаю, его рассуждения о том, что существует постоянная связь, абсолютно верны. Охранные чары, защитные инстинкты. Они подходят друг к другу, как два кусочка пазла. Общение может быть связано с речью, коммуникацией или… – он почесал висок. – Ну, мы подумаем об этом. А хаократия может быть привязана к чистоплотности, например, или даже к гневу.
Мерритт фыркнул.
– Прошу прощения?
– Не к гневу, – ответил он, глядя в окно.
Снаружи шевелились опавшие листья. Как будто почуяв его внимание, кто-то – по ощущениям, заяц, – прошептал: «Слушай. Замри. Слушай».
– Я был бы экспертом в хаократии, будь это так.
– О боже, – отложив бумаги, Гиффорд всем телом развернулся к нему. – Надеюсь, ничего серьезного.
Мерритт налепил на лицо улыбку.
– О, нет. Просто семейные дела. Вы же знаете, как они могут выводить из себя.
– А, да. – Он залез в свой портфель и достал градусник. – Я подумал, однако, что было бы интересно снять с вас кое-какие показания, как в состоянии покоя, так и во время применения чар… если вы сможете, конечно. Вы не против?
Мерритт вздохнул.
– Конечно. – Сев прямо, он оправил жилет. – Все, что вам нужно.
Хюльда прибыла в Генеалогическое общество распространения магии примерно в четверть девятого, на утро после визита мистера Эйди. Обычно Общество не принимало посетителей до девяти, но, стоит отметить, Хюльда привыкла, что ей оказывают особый прием. К сожалению, тех, кто обычно его оказывал, сейчас на месте не оказалось, поскольку они не знали о ее спонтанном решении заняться профессиональными изысканиями перед тем, как появиться в офисе БИХОКа. В это ничем не занятое время она стояла перед дверями, переживая из-за инцидента с мистером Бэйли, а потом достала карточку мистера Эйди, взглянула на два адреса, указанных на ней, которые уже запомнила: один был в Нью-Йорке, второй – собственно в Лондоне. Она потеряла всякий сон, раздумывая о неожиданном визите детектива, но пришла к выводу, что он не представлял для нее реальной угрозы. В худшем случае он бы чудесным образом отследил Сайласа Хогвуда до острова Блаугдон и Маршфилда лишь для того, чтобы узнать, что он покушался на жизнь трех человек и в процессе потерял собственную. Хюльду нельзя привлечь к ответственности за сокрытие того, что она знала: она была гражданкой Америки, и английское правительство не имело над ней власти. Даже если бы их с мистером Хогвудом дорожки никогда не пересеклись, Хюльда сомневалась, что и самый лучший детектив смог бы отследить его конечное местопребывание в Штатах. Не без помощи Миры.
«Может, он тоже в конце концов станет искать тебя, Мира».
Таких людей сейчас было много. Она сама, автор загадочной телеграммы, мистер Эйди. Знала ли Мира о последнем? Сомнительно. Стоит ли Хюльде нанять собственного детектива, чтобы выследить пропавшую женщину?
Она обдумывала эту идею, когда бухгалтер Общества прибыла, заметила ее и отперла двери в здание.
– Могу я вам чем-то сегодня помочь, мисс Ларкин? – спросила она, делая шаг назад, чтобы придержать дверь для Хюльды.
Хюльда кивнула в знак благодарности.
– Фонаря будет достаточно. Мне нравится копаться в бумагах одной. Уверена, у вас есть дела получше, чем со мной возиться.
Женщина кивнула, принесла ей фонарь и проводила до двери, за которой были каменные ступени, ведущие в подвал, где хранилась большая часть записей. Затем она оставила ее одну. Хюльда где-то на полпути вниз облегченно выдохнула: она волновалась, какие оправдания пришлось бы сочинять, если бы та женщина настояла на том, чтобы сопровождать ее. Она не хотела, чтобы был хоть малейший шанс, что ее изыскания доберутся до БИХОКа.
Потому что, по правде говоря, она была здесь не за тем, чтобы откопать информацию о клиенте или владельцах зачарованного дома. Она пришла сюда в надежде найти что-то об Алистере Бэйли. Потому что незнание самую малость сводило ее с ума.
Хюльда ориентировалась в Генеалогическом обществе почти так же хорошо, как в БИХОКе, так что она быстро нашла нужные проход и полку. Отыскала несколько Бейли и несколько Бэйли, но даже тщательная проверка не выявила никаких записей об Алистере. Она не удивилась, лишь расстроилась – Алистер был гражданином Англии и никогда не жил в Америке, и, судя по всему, никто из его близких родственников – тоже.
Кривя губы, Хюльда задвинула коробки с Бейли и Бэйли обратно на их места, подобрала юбки и потащилась наверх, где утренний свет, льющийся в окна, резал ее глаза. Администраторский стол мистера Гиффорда был пуст; Хюльда задула свой фонарь, отставила его в сторону и взяла ручку с бумагой. Составила письменный запрос на генеалогические записи контактному лицу в Британии, не указав причину, по которой они были ей нужны. Если повезет, ее имени и связи с БИХОКом будет достаточно. В конце она добавила: «Пожалуйста, пишите мне напрямую». Последнее, что ей нужно, – так это мистер Бэйли или мистер Уокер, вскрывающие ее подозрительную почту.
Сложив письмо, она засунула его в свою черную сумку и проверила время. Она еще успевала забежать на почту перед работой. А добравшись до работы, она собиралась проверить запасы амулетов – вдруг Мира оставила ей что-нибудь для защиты от истерии.
Если мистер Бэйли и вправду лучше владел истерией, чем уверял, то самое меньшее, что Хюльда могла сделать, это защитить амулетами стены своей спальни.
– Вы хотите нанять его? – Хюльда стояла перед столом мистера Уокера, совершенно сбитая с толку. Она зашла, чтобы подать еще одну официальную жалобу на мистера Бэйли, которого очень кстати не оказалось на месте, когда она прибыла, но разговор тут же свернул в другую сторону.
– Вы не говорили, что он охранист. – Мистер Уокер указал на кресло, стоящее перед ним, и Хюльда нерешительно села. – У нас всегда найдется место для талантливых людей.
Она открывала и закрывала рот, пока мистер Уокер не засмеялся. Хюльда тут же захлопнула рот и привела мысли в порядок. Вот она пришла, сформулировав оправдание и объяснение вчерашним ужасающим событиям, и… как ни ворочалась она ночью в постели, к такой реакции она не подготовилась.
– Я… дам ему знать о вашем предложении.
– Чем он сейчас занимается?
– Он писатель.
– Правда? Написал что-то, что я мог бы знать?
– «Начинающий бедняк» издан. Это что-то вроде криминальных приключений.
– Интересно! – Он записал название.
– Но, мистер Уокер, мне нужно обсудить с вами мистера Бэйли.
Он кивнул:
– Я не удивлен.
Пульс плясал у нее в запястьях. Она расправила плечи, дабы побороть смущение.
– Да?
– Вы с Мирой Хэй были близки; вполне объяснимо, что вы расстроены из-за расследования и аудита. Я с радостью одобряю вам выходной.
Живот скрутило.
– Вот что вам сказал мистер Бэйли? Что я расстроена из-за Миры Хэй?
Он склонил голову набок.
– А разве дело не в этом?
– Он использовал на мне магию, мистер Уокер, – Хюльда не кричала, но силу, с которой она произносила слова, можно было бы назвать чрезмерной. – Он накручивал мои эмоции до тех пор, пока я почти не перестала здраво мыслить!
Он нахмурился.
– Мистер Бэйли, он…
– Слабый истериец. Это вы уже говорили, – она вцепилась в подлокотники. – А я настаиваю, что вы ошибаетесь. Спросите мисс Стиверус, если вам нужны свидетельства о моем характере, мистер Уокер. Я не какая-то там жеманная, вечно страдающая женщина. Мистер Бэйли преследует меня; я полагаю, это из-за того, что вы отметили меня как возможную замену на пост здешнего директора.
Мистер Уокер нахмурился сильнее, но не стал тут же от нее отмахиваться, что, как решила Хюльда, можно считать победой.
– Отсюда и… реакция мистера Фернсби, – добавила она.
Открыв ящик, мистер Уокер достал тонкую учетную книгу и открыл ее. Перелистнул несколько страниц. Обмакнул ручку в чернила.