Лея едва успела отскочить, но её следующий выстрел отправил чудовище обратно в бездну.
Кирсан бушевал в центре поля боя, размахивая двуручным мечом, который сиял голубым светом. Его удары сокрушительные, монстры отлетали, как тряпичные куклы.
Он кричал боевой клич, от которого кровь застывала в жилах, а нечисть замирала на мгновение, прежде чем снова бросаться в атаку. Он двигался, как ураган, рассекал плоть, ломал кости. Его броня была покрыта кровавыми разводами, но он продолжал сражаться.
Варвара переместилась, укрывшись за руинами, творила магию исцеления, спасая раненых сталкеров. Её руки сияли мягким светом, и там, где её ладони касались ран, они затягивались, оставляя лишь тонкие белёсые шрамы.
Она работала быстро, решительно, её лицо было бледным, но взгляд — твёрдым. Каждый, кого она лечила, вновь поднимался в бой, благодаря её тихим словам и прикосновениям.
А я иду к главному монстру.
Огромное существо возвышается надо мной, глаза его пылают зелёным мраком, пасть наполнена бесконечным множеством иглоподобных зубов. Сжимаю меч, делаю глубокий вдох.
— Ну и выражение лица у тебя, приятель, — пробормотал Зир у меня в голове. — Может, убежим? Или хотя бы напишем завещание?
— Поздно, — отвечаю я с ухмылкой и бросаюсь в атаку.
Бой жестокий.
Каждое движение монстра вызывает взрывную волну, отбрасывая меня назад. Я едва уклоняюсь, чувствуя, как жар его дыхания обжигает кожу. Наношу удары, но монстр слишком силён, его раны затягиваются мгновенно.
— Может, у него есть кнопка «выкл»? — паникует Зир. — Я бы поискал!
Собираю всю силу и прыгаю прямо на голову твари. Лезвие меча вонзается в её череп, и я вдавливаю его глубже, пока не чувствую, как что-то хрустнуло.
Монстр взревел, попытался сбросить меня, но я не отпускаю рукоять, пока не слышу предсмертный хрип. Существа вокруг завыли и кинулись прочь.
Начинаем гнать их к Разлому, туда, откуда они вылезли.
Стою перед зияющей пропастью, из которой льется чёрный туман. Поднял руки, начинаю запечатывать Разлом. Силы уходят, кажется, меня вытягивают изнутри.
Внезапно Варвара встает рядом и произносит слова, от которых пространство начинает дрожать.
Чувствую, как её магия вливается в мою, сплетаясь, усиливаясь. Земля дрожит, из неё взметнулись корни, обвивая Разлом. Мы напрягаемся, вкладываем последние силы, и, наконец, раздается глухой удар — Разлом исчез!
Измождённые, возвращаемся к броневику, загружаем раненных. Дорога в деревню тянется бесконечно, мы на грани.
Едва добравшись до своей комнаты, рухнул на кровать и мгновенно провалился в темноту.
Просыпаюсь посреди ночи.
Чувство тревоги заполняет грудь. Надо срочно перемещаться в Пензу.
Вызываю Барса, начинаю ритуал телепортации. Неожиданно в комнате появляетсята незнакомка, которую я потерял во время боя из виду. Её глаза светятся, губы дрожат.
— Ты не уйдёшь один, — шепчет она.
Свет ритуала взметнулся вверх, воздух затрещал. В последний момент незнакомка шагает ко мне ближе, и мы исчезаем вместе.
— Ты кто такая? — мой вопрос виснет в воздухе.
Глава 24
Вокруг проносится черная мгла, словно вихрь потусторонний, а вот и — земля… Барс нас доставляет прямиком на Постоялый двор — с вывеской «Купеческое обиходство».
Изнутри доносится лязг посуды, матюки завсегдатаев и настойчивый голос трактирщика.
Смотрю на свою спутницу. Гордая, статная, красивая — держит себя далеко не как простолюдинка.
Лицо упрямое, с оттенком вызова.
— Кто ты? — спрашиваю, отряхивая кафтан.
— Софья, — отвечает. — Меня сослал в эту деревню ваш дед Андрей.
Вот даже как! Интересно, за что?
Я осматриваю её с ног до головы. Лицо у неё бледное, но глаза сверкают. Волосы гладко зачесаны, держит себя с достоинством.
— И когда в деревню пришли сталкеры, я примкнула к ним, — добавляет она.
Стало быть, барышня теперь не просто в ссылке, а занимается делом.
— Ты воровка? — пристально смотрю на нее.
Она вспыхивает, гордо вскидывает голову.
Уже ожидаю гневной тирады, но она берет себя в руки, сжимает губы и лишь мотает головой.
Ладно. Разберусь.
Девчонка отчаянная дерзкая, так настойчиво добивалась аудиенции, что пришла ко мне посреди ночи и в круг вступила… без позволения.
Но некогда разбираться.
Мы проходим на Постоялый двор.
На первом этаже трактир. Внутри полумрак, стены обиты копотью. Грубые лавки, скатерти с жирными пятнами, кружки, прилипшие к столешнице. Из кухни пахнет чем-то съедобным.
По деревянной лестнице поднимаемся наверх. На втором этаже комнаты получше — деревянные двери с наличниками, печи в углу.
Толкаю дверь без стука.
Едва переступаю порог, как все трое поднимают голову и замирают.
Напряженная тишина виснет в помещении.
Лиза роняет пяльцы, Саша — перо, которым писал, а тётя Анна ронять не намерена ничего — кроме сладостно — фальшивых речей.
— Демидушка! — тянет она, распахивая руки, словно собирается заключить меня в крепкие объятия. — Ну, слава богу, вот ты и здесь! Мы уж тебя заждались, все гадаем, как у тебя дела-то на новом месте.
Сзади, у стола, примостились ее дети — Лиза и Саша.
Красавица Лиза высокая и статная смотрит на меня с прищуром, будто оценивая. Саша, наоборот, лениво развалился на лавке, скрестив руки на груди.
— Ну, не совсем на новом, — отвечаю, оглядывая всех. — Это земля принадлежит моему Роду. И я имею полное право здесь находиться. Или у вас есть другое мнение?
Анна суетливо берет меня за руку, тянет ближе к столу.
— Ну что ты, родной, чего стоять-то? Давай-ка поешь сперва, а там уж и поговорим. Семья ведь — это самое важное!
— А зачем вы приехали?
Саша коротко хмыкает, Лиза сцепляет пальцы, а Анна выдает.
— Ой, ну что за вопрос, Демидушка! Разве родне не положено проведать тебя?
Сажусь на лавку, медленно, не спуская глаз со всех троих.
— Проведать — положено. Но я вижу, что у вас ко мне дело. Говорите уж прямо.
Анна не выдерживает.
— Раз ты теперь человек важный, барон губернии, — начинает она, не скрывая зависти, — так, может, и родным помочь можешь?
В этот момент у меня на плече появляется Зир.
— О, барон! Сейчас попросит у тебя полцарства — не меньше!
Анна тут же склоняется ближе, заискивающе улыбается.
— Я ведь не для себя, Демидушка. Для Лизоньки! Девка у меня взрослая видная, а приданого — нет. Бесприданница, одним словом.
Лизка вспыхнула, прикусила губу и гордо отвернулась.
— Вот, сам видишь, как бедствуем –то!
— Маменька! Прекратите так унижаться! Демид такой же, как дядя Захар…
— Вот, видишь, барон! С двух сторон на тебя наседают. На слабо берут, — нашептывает на ухо Зир.
— Да погоди ты! — отмахиваюсь от него.
— Чего погодить –то? — всполошилась тетка. — Скоро в старых девах уже Лизка сидеть будет! — прикладывает кружевной платочек к совершенно сухим глазам.
Лизка становится пунцовой.
— Сам понимаешь, времена какие. Захар, ну ни копейки не дает! А я все сама-сама тяну семью. Ну хоть немного бы…
— Деньгами? — уточняю я, сделав вид, что удивлен.
Анна всплеснула руками.
— Ой, да что ты, какими деньгами, разве я о деньгах? Просто… если бы ты смог помочь с земелькой там или еще чем…
Саша, до этого молчавший, наконец подает голос.
— Да скажи прямо, мать, — он переводит на меня прищуренный взгляд. — Имение-то твое большое. Лишнего уголка не найдется?
— Интересно, –откидываюсь назад, скрестив руки. — Дед Андрей со своим сынком Григорием еще претендует, и вы уже землю делите?
Возникает короткая пауза.
Анна растеряно моргает, а Лиза упрямо сжимает губы.
— А где, кстати, дед? — наконец, интересуется Анна Степановна.
Она замешкалась, но быстро оправилась.
— Ты ж с ним был… Разве не ты должен знать, где он?
— Был, — киваю я. — А теперь нет. Как и его молодой жены Анны.
— Анны⁈ — восклицает тетка Анна. — А зачем он женился на моей тезке?
Глупый вопрос. Что на него отвечать.
Пауза затягивается.
Саша приподнимает бровь, но молчит.
— И что ты теперь делать-то намерен? — осторожно спрашивает Лиза.
Я медленно улыбаюсь.
— Найти ответы — и понять, с какой целью вы все здесь?
— Что ты выдумываешь, Демид! — наконец, приходит в себя Лиза. — Мы всегда были на твоей стороне.
Прищуриваюсь.
— Может, ты и была, не уверен. А вот эти двое, — киваю на тетку и брата. — Явно не на моей стороне.
— Демидушка, ну что ты такое говоришь! — елейным голоском воркует тетка. — Захар нас всех со свету сживает. Вот и Варвара куда-то сбежала… Кстати, а ты не в курсе, где она?
Хмуро смотрю на нее. Перевожу взгляд на кузенов.
— Слушайте мое последнее слово. Мне люди нужны для работы. Лиза! Саша! Вы оба или кто-то из вас примкнете к моим людям. Ну, если, конечно, хотите получить то, что сегодня мне тут предъявляли. Ну, а на нет — и суда нет.
— Работать⁈
У всех троих вытягиваются лица.
Усмехаюсь.
— Завтра утром, я буду в своем особняке. Жду.
— В своем? — невольно срываются слова из уст тети Анны.
Молча киваю и закрываю за собой дверь.
Особняк возвышается над округой, как старая крепость. Громадный, с колоннами, с резным крыльцом и высокими окнами.
Мы с Софьей приезжаем в родовую усадьбу, я хочу здесь провести ночь, а заодно проверить, как идут ремонтные работы.
За длинным дубовым столом, накрытым к ужину, стоят блюда с жареным гусем, квашеной капустой, свежим хлебом.
Софья, сев на стул, нервно трет ладонью запястье, словно там еще ощущаются кандалы.
Удивленно смотрю на нее.
Ужинаем молча, и лишь закончив трапезу, я нарушаю молчание.
— Теперь рассказывай. Что случилось? За что дед Андрей сослал тебя?
Софья медленно поднимает глаза, и в свете свечей они кажутся темными, как ночное небо.