— И? — подталкиваю я.
— Ты молод. Умен. Дерзок. А главное — у тебя есть кое-что, что нам нужно. — Захар делает паузу. — Мы предлагаем тебе сделку.
О, как! Вот мы и пришли. Ловушка раскрывает свои клыки.
— Я весь во внимании.
Захар довольный улыбается.
— Ты отдаёшь мне ключи от фамильных земель Архиповых. В обмен — поддержка, деньги, а главное — защита. Ты станешь частью этой семьи не то, чтобы по крови, но по делу. Твои таланты мы направим в нужное русло. Будешь жить, как король.
Он это серьезно?
Медленно выдыхаю. Это после моей-то победы на земле — на поле боя⁈ Я уже не говорю о документах.
Похоже, я здесь зря трачу время. Хотя…
— А если я откажусь? — с сарказмом интересуюсь я.
В зале вдруг становится холоднее.
Наступает тишина. Морозов скалится.
— Тогда ты наш враг. И мы тебя сломаем.
— Не много ли на себе берете, господа?
Зир тихонько фыркает.
— Ох, хозяин, тебе-то в какую сторону драпать? В логово волков или в зубы к акулам?
Пристально смотрю в глаза дяде Захару. Вижу хитрость, уверенность, расчёт.
Он реально уверен, что я соглашусь? Уверен, что мне нечем крыть.
Но я хищно улыбаюсь.
И тут дверь за моей спиной распахивается.
В зал врывается человек, запыхавшийся, растрёпанный. На нём кровь. Он встречается со мной взглядом и говорит только одно слово.
— Поздно.
Зир втягивает воздух.
— Ой, хозяин, а теперь-то всё и начнётся. Может хоть сейчас они осознают, что проиграли? И на что только они рассчитывали.
Я стою, глядя в змеиные глаза дяди Захара. Вокруг нас гулкие своды тронного зала, которое он устроил по своему усмотрению. Зеркала в золоченых рамах и тени, шепчущие в углах.
А ещё переглядываются между собой граф Сомов, Морозов и Гаврилов, в чьих взглядах надежда и осторожность сплелись в тугой узел.
— Ты обдумал моё предложение? — дядя Захар улыбается, словно я мальчишка, а он меня уговаривает не бояться теней.
А тени эти в моём роду давно уже ходят в услужении.
Взглядом скольжу по его свите — маги, затаившиеся у колонн, ждут сигнала.
Глупцы.
— Дядя, дядя… — качаю головой, медленно разворачиваю свёрток, шелест бумаги разрезает воздух. — Знаешь, в этот раз я заготовил сюрприз.
Вытягиваю документ, скреплённый сургучной печатью и вензелем самой Императрицы.
В зале тишина.
Маги Захара переглядываются, их пальцы сжимаются в кулаки.
— Читай, дядя. — Бросаю бумаги на стол.— Подлинность их подтвердит граф Сомов.
Сомов, человек осторожный и до невозможности упертый, делает шаг вперёд, наклоняется, глаза его расширяются.
— Это… невозможно, — бормочет он.
— Возможно, граф. — Усмехаюсь. — Подтверди.
Сомов вздрагивает, словно очнувшись, затем ровным голосом объявляет.
— Документ подлинный. В нём сказано, что барон Демид Архипов имеет полную автономию в делах рода. Все претензии… несостоятельны.
Слова его, словно топор палача, отсекают дядины надежды. Захар вцепляется в бумаги, вскидывает на меня взгляд, в котором плещется ярость.
— Ты не понимаешь, что творишь!
Медленно делаю шаг вперёд.
— Напротив, дядя, я впервые так ясно вижу. Графы Морозов, Гаврилов и Сомов свободны. Ваши претензии мне более неинтересны.
Граф Морозов, седовласый и прямой, кивает мне, в голосе его желчь.
— Барон Архипов, вы поступили нечестно. И вы за это еще заплатите.
Гаврилов криво усмехается.
— Нечестно и очень рискованно. Мы все тут злопамятны.
Сомов молча склоняет голову.
А Захар… Он сжимает кулаки, но быстро берёт себя в руки.
— Ты думаешь, это конец⁈ — его голос холоден, как клинок. — Разберитесь с ним! — бросает он своим магам.
Но в ту же секунду зала взрывается движением. Вперед выступают мои Стражи рода Архиповых и Шумских. Лезвия мечей обнажаются с металлическим эхом. Маги Захара замирают, не решаясь пошевелиться.
Захар бледнеет.
— Уведите его! — приказываю стражам. — И сделайте так, чтобы я его больше никогда не видел.
Воины хватают Захара под руки.
Он рвётся, кидая проклятия, но я уже отворачиваюсь, больше не считая его достойным моего внимания.
Графы Морозов и Гаврилов уходят, но, оборачиваясь у дверей, Морозов бросает.
— Архипов, ты завёл себе опасных врагов.
А Гаврилов усмехается.
— Считай, что ты подписал себе приговор.
Сомов смотрит на меня долго, потом просто произносит.
— Будь осторожен, барон! Врагов ты нажил себе действительно опасных и очень влиятельных…
Глава 23
Я наблюдаю, как графья исчезают за дверьми.
В воздухе виснет тишина, прерываемая лишь размеренным дыханием моих стражей.
И тут в голове раздаётся ехидный голос фамильяра Зира.
— Ох, барон, чую, скоро в твоей жизни начнутся ядовитые сюрпризы. Надеюсь, твоя голова не треснет раньше, чем я этим вдоволь наслажусь!
Усмехаюсь.
Едва добираюсь до своей спальни, как тут же падаю на кровать и забываюсь глубоким сном.
Наступает утро.
Особняк Архиповых дышит полутьмой, пропитанной запахом старого дерева, дорогого воска и чего-то ещё — неуловимо тревожного.
Ветер хлещет в массивные окна, роняет тяжёлые капли мокрого снега на каменные карнизы. Открываю глаза и некоторое время всматриваюсь в резной балдахин над головой, не сразу понимая, где нахожусь.
Спальня — моя.
Но не та, в которой я засыпал когда-то, будучи лишь младшим сыном рода. Теперь это покои главы рода Архиповых.
Всё здесь словно выросло и обрело новую значимость. Чёрное дерево кровати кажется массивнее, тяжёлые портьеры глушат даже отголоски бури, а камин уже потрескивает жаркими угольками — верный признак того, что слуги знали — я должен проснуться, зная, что мир уже изменился.
— Трупов нет? — сонно ворчу я, подтягиваясь на локтях.
— Пока нет, но день только начался, — раздаётся ленивый голос с подножия кровати.
Фамильяр Зир, мой извечный спутник, скалится в улыбке, растягиваясь серебряным пятном на бархатном пуфе. Его янтарные глаза светятся в полумраке, в них уже притаилась насмешка.
— Должны были прислать отчёт об убытках после… трагедии? — Откидываю одеяло, ощущая, как прохлада каменных полов впивается в ступни.
— Да. Если считать убытками твоих не очень-то опечаленных новоявленных врагов. Они скорбят. Громко. Думаю — над морсом и жареными гусями.
Зир щурится, потом поднимается и, извиваясь, взбирается ко мне на плечо, его когти скользят по льняной ткани рубашки.
— Они решают, как тебя убить.
— Приятно знать, что я не даю им заскучать.
Поднимаюсь, слуги тут же входят, не выдавая никаких эмоций — идеальные тени в этом доме, всегда готовые подать одежду, воду, при необходимости — яд.
Завтракаем, сидя за длинным дубовым столом.
Нина Сергеевна, некромантка и по совместительству, тетушка Марии, отводит взгляд, когда я ловлю ее пристальный прищур.
Арсений, брат близнец, жует с откровенным любопытством, время от времени поглядывая на меня, явно желая что-то сказать, но не спешит.
Завтрак проходит в атмосфере ленивого декаданса, смешанного с утренней бодростью, какую испытывает только человек, переживший вчерашний яростный бой, а сегодня мечтающий о нем уже забыть и расслабиться.
Я лениво мажу сливочное масло на хлеб, наблюдая, как мой брат Арсений прищуривается на солнечный свет, пробивающийся сквозь тяжёлые портьеры. Он пьёт кофе, задумчиво водя ложкой по тонкому фарфору чашки.
Нина Сергеевна, главная некромантка, ест с грацией, присущей хищному зверю, который пока не решил, стоит ли ему охотиться или можно просто наблюдать.
Её племянница, Мария, напротив, колдует с овсяной кашей так, будто рассчитывает вызвать дух ушедшего в мир иной крупозаводчика.
Васька, как обычно, сидит с видом человека, для которого завтрак — лишь ступенька на пути к бурному дню.
— Каково это — проснуться и понять, что теперь ты хозяин всему, чем раньше распоряжались не понять кто и по какому праву? — интересуется брат.
Широко улыбаюсь.
— Я бы ответил, но мне кажется, ты тоже в накладе не остался.
— Да уж, с тобой не пропадешь, — Арсений усмехается, отпивает морс. — Но ты знаешь, уже доложили, Демид, сегодня к тебе придёт гость. Первый, после объявления тебя главой. Интересно, кто удостоил тебя этой чести?
Жую, не подавая вида, что мои пальцы сжимают столешницу чуть крепче, чем следовало бы.
Кто-то уже спешит застолбить своё место в этой новой расстановке сил.
Раздаётся звук шагов в коридоре.
Слуга появляется на пороге, ровным голосом объявляя.
— Барон, вас желает видеть…
Но не успевает договорить. В зал уже входит фигура в тёмном плаще, сдвинув капюшон.
— Прости, Демид. Мне не хотелось, чтобы ты узнал всё от третьих лиц…
Я замираю.
Передо мной стоит человек, которого я давно похоронил.
Тот, кого я считал мёртвым, потому что он предал меня!
Точнее, она. Натали.
Племянница князя Александра Колтова.
А ту жаркую ночь, проведенную с ней, я давно вычеркнул из своей памяти.
Но, как оказалось, не из жизни.
Зир шипит у меня на плече.
— Вот теперь день обещает быть по-настоящему интересным.
Цыкаю на него.
Фамильяр резко отлетает в сторону, усаживается на шкафу, покачивая серебристым хвостом и комментируя происходящее.
— Она пришла. Врата ада открылись! Кто бы мог подумать, что у них такой аромат жасмина?
В залу идет Натали, племянница князя Александра Колтова.
Её платье светлое, воздушное, а взгляд лукавый. Играет роль невинной, но я-то знаю, какая тьма кроется под этой кружевной оболочкой.
Её губы приподняты в улыбке, а взгляд направлен на меня с той самоуверенностью, которая полагается женщине, проведшей с мужчиной ночь.
Лениво откусываю хлеб.
— Барон, — мурлычет она, медленно опускаясь рядом на стул, — вы, наверное, рады меня видеть?