— У всех понемногу, — хитро улыбнулся Альфред. — Свою выгоду имеют и председатель Правительства Феликс Юсупов, и Светлейшие князья, и аристократы попроще, сумевшие втереться ему в доверие. Да и Дворцовые служащие тоже в стороне не стоят. Разные мелкие чиновники нашёптывают ему свою волю по случаю. Ну и Шарапов, конечно, про свои выгоды не забывает! Но вы это, наверное, и сами уже поняли…
Он подтвердил то, что я уже успел понять. Василий III, к сожалению, был из тех монархов, кто правит лишь формально. Он был слаб, тщеславен и глуп и сидел на престоле лишь потому, что был единственным наследником последнего Императора. При этом он никому не мешал, и все, кто имел к нему доступ, пользовались этим, реализуя собственные амбиции.
Насколько я помню, правление подобных государственных деятелей ничем хорошим не заканчивалось…
— Всё это время я считал, что Император ненавидит мой Род. Но при встрече он почти ничего обо мне не знал. А спустя пару минут общался со мной так, как будто его семья никогда не устраивала для Оскуритовых репрессий и не казнила Аристарха…
— Всё верно, господин. Решения в отношении Оскуритовых принимал его отец, а позднее, когда на престол взошёл он сам, их ему нашёптывали советники, решившие, что для демонстрации силы необходимо как можно сильнее ударить по вашему Роду, — мрачно произнёс Альфред. Его кулаки были плотно сжаты, а губы побелели. — Но, смею вас заверить, судьба тех, кто давал эти советы, сложилась совсем не хорошо. Многие попали в немилость к Императору и были лишены своих званий и богатств. Кто-то потерял свободу. Ну а некоторым повезло ещё меньше. Они попрощались с жизнью…
Он говорил так зловеще, что в лаборатории как будто стало холоднее. Алина испуганно на него посмотрела. Да и мне, признаться, стало не по себе.
— Попрощались с жизнью? И ты, конечно, не имеешь к этому никакого отношения…
— Ну конечно же нет, господин! Куда мне, обычному камердинеру, проливать кровь влиятельнейших людей Империи… — На губах Альфреда мелькнула кровожадная улыбка, но тут же погасла. — Жаль только, что подобная судьба не постигла самого Императора. У него слишком хорошая защита в лице Шарапова и гвардейцев. К тому же его Дворец неуязвим, а его он почти никогда не покидает. Туда не удастся пронести даже элементарный боевой артефакт… Много десятилетий назад его пытались отравить, но он использует такое количество защитных Рун и техник, что любой яд бесполезен. Но если он действительно решит провести Бал, то тогда у заговорщиков действительно будет шанс…
— Не соглашусь, — оборвал его я. — Я не успел вам рассказать, но Воробей умудрился запихнуть в сад с чудовищами Барсика, Лягушачью пантеру. Если бы нас с Шараповым не оказалось рядом, то сейчас мы встречали бы нового Императора!
— Насколько мне известно, сад также хорошо защищён. То, что Воробью удалось разместить несанкционированного монстра, говорит об упущении в системе защиты и его большом мастерстве, — Альфред спокойно отреагировал на новую информацию. — Но, смею вас заверить, если покушение не удалось, то теперь Император и его люди примут меры, и подобный фокус провернуть во второй раз больше не удастся…
Его слова натолкнули меня на определённые мысли.
— Если Император так глуп и безынициативен, то зачем же нашим пернатым друзьям понадобилось плести против него заговор?
— Господин, то, что при должном умении можно использовать недальновидность Императора, не означает, что это устраивает всех. Людей очень легко обидеть. Принятое по наущению конкурента решение о лишении земельных угодий или звания, вынесенный смертный приговор или просто грубая шутка, которые так любит наш Император, — и так появляется враг, опасный и готовый годами ждать удобного случая, — произнёс Альфред спокойно, но в глазах по-прежнему горели гневные огоньки.
— То есть, если мы хотим найти пернатых, то искать нужно среди тех, кого Император обидел или оскорбил… — задумчиво протянул я.
— И тогда вы потеряете годы и ничего не найдёте! Потому что им нет числа, — произнёс камердинер, и я уловил в его голосе нотки недовольства. — Господин, вы и в самом деле хотите предотвратить покушение на Императора?
— Подожди, а ты что, против⁈ Ты же сам помогал мне копать под пернатых, посоветовал пойти в Академию, чтобы выслужиться… А теперь что, меняешь позицию⁈
— Нет, господин. Я верен своим словам, — Альфред поклонился. — Если вы сумеете раскрыть заговор, то это поможет возрождению Рода Оскуритовых. Он снова станет великим! Я лишь пытаюсь понять, не поменяли ли вы своё мнение после того, как встретились с Императором лично…
В чём-то мой камердинер и в самом деле был прав. Если раньше я считал, что Императора непременно нужно спасать, то теперь у меня появились сомнения…
— Ладно, о спасении речь пока не идёт. Я рассказал вам, что случилось со мной. Теперь ваша очередь поделиться, что вы узнали!
Алина встрепенулась.
— Марк, нам столько удалось узнать! Во-первых, частотные колебания Черноты в Чёрном доме и вне его отличаются на целые десять показателей… Во-вторых, при использовании метода профессора Бахмана становится очевидно, что…
— Стоп! — остановил я её на середине очередной заумной научной фразы. — Ты можешь оставить всю научную чепуху и перейти сразу к сути?
Она была так увлечена, что не заметила, что я назвал её любимую науку чепухой.
— Могу! Марк, я поняла, почему тебе не удаётся связаться с Тьмой. Её захватила Чернота!
Глава 12
— Так, а теперь проясни медленно и со всеми подробностями… Что значит «Чернота захватила Тьму»?
— Именно то, что я и сказала! — с готовностью принялась объяснять Алина. — Ты говорил, что Тьма перестала отвечать на твой зов, а между вами как будто стоит стена. Верно?
— Верно! Но иногда я снова её ощущаю. Не так, как раньше, когда её голос звучал в голове. Нет, я чувствую её присутствие. В особо ответственные моменты она помогает и даёт свою силу. Но её гораздо меньше, чем раньше…
— Вот именно об этом я и говорю! — Алина улыбалась, а её глаза горели сумасшедшим научным энтузиазмом. — Тьма, как ты сам говорил, — межмировая сущность. У неё нет одного воплощения, а её частичка присутствует в каждом мире мультивселенной. И та её часть, что была воплощена в нашем мире, оказалась захвачена Чернотой.
Теперь стало немного понятнее. Но всю картину я всё равно ещё не видел.
— Если она захвачена, то, значит, Тьма должна была исчезнуть. Но, насколько я знаю, Тёмные искусства и их адепты всё также отлично себя чувствуют. Да я сам пользуюсь её силой! Как тогда она может быть захвачена?
— Марк, ну ты что⁈ Это же очень просто! — Алина бросилась к доске и принялась специальным маркером выводить на ней какую-то схему. — Тьма состоит из триллионов маленьких крупиц, разбросанных по всем мирам. Здесь, у нас, миллионы её воплощений. Именно этими отзвуками её силы и пользуются адепты Тёмных искусств. У этой силы нет как такового разума или характера. Они — самые простые проявления Тьмы. Сама же её сущность стоит над ними, управляя всеми проявлениями в конкретном мире. И сейчас разумная часть Тьмы оказалась в плену Черноты…
На доске постепенно начал выступать рисунок, между прочим, весьма талантливый.
В нижней части были изображены маленькие чёрные точечки, отдельные проявления Тьмы. Они касались схематически нарисованных людей, адептов Тёмных искусств. Это был самый низший и простой уровень.
Над людьми раскинула свои бесконечные щупальца бесформенная субстанция. От неё к каждой из чёрных точек тянулась тоненькая пунктирная линия. Это была Тьма, разумная и могучая, та сущность, с которой я общался и с которой заключил договор. А пунктирная линия обозначала связь между Тьмой и каждым её отдельным проявлением.
Но этим рисунок Алины не ограничивался.
В верхней части доски были изображены маленькие шарики, над которыми была начертана такая же чёрная бесформенная туча, как и внизу доски.Мне понадобилось время, чтобы понять, что так Алина изобразила множество миров мультивселенной, которая, если верить словам Тьмы, называлась Бесконечным.
Теперь всё стало понятнее. В каждом отдельном мире было множество проявлений Тьмы, сплетающихся в единую разумную сущность. И этот порядок повторялся в каждом из множества миров!
— В который раз должен отметить, что рисуешь ты просто потрясающе…
— Спасибо! — Алина смущённо улыбнулась. — Если бы я не стала учёным, то наверняка была бы художником.
— И добилась бы в этом больших успехов! А что это за клякса на самом верху?
Я указал ей на самый верх доски, где была изображена чёрная туча. Она выглядела также, как и остальные схематические изображения Тьмы. Единственным отличием было лишь то, что над тем, что можно было назвать её головой, красовалась крошечная корона.
— Она не маленькая! Наоборот, она самая большая, самая главная! Вот, видишь корону? Просто на доске не хватило места… — Алина немного смутилась. — Так я хотела показать, что каждая Тьма каждого отдельного мира тоже является частью чего-то большего. Они все объединены одним разумом.
— Ого! И как ты это поняла? Раньше я не замечал за тобой таких глубоких знаний о Тьме…
— Многое изменилось.… — Алина залилась краской. — Когда ты рассказал о Чёрных домах и показал принесённые оттуда предметы, я начала изучать все доступные источники. В большинстве книг была обыкновенная ерунда, но на основе твоих рассказов и опытов мне удалось узнать больше…
Я кивнул. Все теории Алины так часто оказывались истиной, что сомневаться в ней не приходилось. Если она так считает, то, скорее всего, так и есть.
Эти рисунки и пояснения Алины окончательно помогли мне всё понять. К тому же я вспомнил кое-что, о чём успел давно забыть.
— Когда я встретил Тьму в первый раз, она пряталась в одной из комнат Чёрного дома. Она рассказала, что призыв Аристарха сильно её ослабил, и Чернота смогла её захватить. Это что, произошло снова?