Я решил не ломать комедию и говорить с ним право.
— Мы оба понимаем, что у вас против меня ничего нет. Но при этом вы очень хотите что-то узнать. Давайте не будем ходить вокруг да около. Просто задайте вопрос, и всё.
Собой Шарапов владел ещё лучше меня. По его голосу или лицу было нереально понять хоть что-то.
— Во время нападения на Академию вы на несколько минут пропали со всех радаров. Мы увидели это по записи энергетической ассигнатуры, которую запросили после происшествия. Вас как будто прикрыли от любых видов наблюдения. Всё, что мы сумели почувствовать, — это выбросы энергии. Вашей и чужой, нам неизвестной. И я хочу знать, кто с вами был, и о чём вы разговаривали.
Вот теперь ему удалось меня удивить! Я ожидал многого, но того, что он будет спрашивать меня о Воробье, не предвидел. И ведь как он попал в цель! Сразу ударил в готовящийся против Императора заговор…
— Надеюсь, вы понимаете, что к нападению Чёрного Предела на Академию я не имею никакого отношения…
— Да понимаю я, конечно! — Шарапов нетерпеливо отмахнулся. — Тут и болотной крысе понятно, что нет у тебя таких связей, чтобы такое организовать. Тут работал кто-то куда хитрее да опытнее…
Отпираться я не стал. С самого начала я планировал рассказать Императорской гвардии о Воробье и компании, только рассчитывал это сделать, когда на руках будут доказательства. Но выбирать не приходилось. Буду работать с чем есть! К тому же момент подходящий.
— Их трое, и они называют себя Воробьём, Пересмешником и Вороном. Я их не видел, только слышал. Они готовят заговор против Императора, и Ворон пытался переманить меня на свою сторону…
Рассказ занял в лучшем случае минуты три. Скрывать я ничего не стал. Рассказал и про то, как встретил их в первый раз в морге, и о попытке меня убить, и о подосланных ими наёмниках. Единственное, о чём хотел умолчать, — это о том, зачем я, а точнее тогда ещё настоящий Марк, с ними встречался.
Но скрыть это не удалось. Глаза Шарапова сверкнули огнём, и его сила сковала мою волю.
— А ну-ка не увиливай! Говори всё, что знаешь.
Сопротивляться было непросто. Глава Императорских гвардейцев был слишком силён, и я рассказал ему всё.
— Я выполнил их просьбу и принёс, что они простили. Но больше ничего не помню! Меня переехали машиной, и я потерял память…
Пытать меня дальше он не стал. Откинулся на спинку стула и задумался на несколько секунд.
— Всё с вами ясно, господин Оскуритов, — произнёс он наконец, снова переходя на «ты», а затем обращаясь обратно к «вы». — Как я и ожидал, вы оказались крайне любопытным экземпляром. Ваша ситуация требует личного доклада. Так что откладывайте все свои дела. Нам предстоит прогуляться!
— Прогуляться? Куда?
— В Императорский дворец. Вам предстоит увидеть Императора.
Глава 3
Особого восторга от предстоящей встречи с Императором я не испытывал. У моего Рода с Императорской семьёй была долгая и сложная история.
Оскуритовы были одним из самых сильных и знатных Родов страны и служили властвующей фамилии верой и правдой. Так продолжалось веками, но одна ошибка, допущенная Аристархом Оскуритовым, перечеркнула столетия сотрудничества. Властвовавший тогда Император поверил слухам, которые распространяли враги, и приговорил Аристарха к смертной казни.
Это стало лишь первым шагом в падении когда-то великого Рода. Пытаясь спастись, Аристарх призвал на помощь Тьму, но вместе с ней пришла Чернота. Случилась катастрофа, в городе появились Чёрные дома. А Род Оскуритовых был обречён на медленное затухание…
Пусть, чисто формально, Оскуритовы не были моими предками, тёплых чувств я ко всему, что связано с Императорской семьёй, не испытывал.
Правда, в этом деле был немаловажный нюанс. Если я правильно запомнил уроки Альфреда, то травлю Оскуритовых начал не ныне властвующий Василий III, а его отец, Михаил, погибший спустя год после падения Аристарха. Он не разобрался в ситуации, а потом позволил растащить имущество Рода по кусочкам, фактически унизив его и дав остальным Благородным право делать с Оскуритовыми всё, что придёт им в головы.
Конечно, сам этот факт не делал Василия в моих глазах человеком, заслуживающим доверия. Но я едва ли не лучших всех усвоил простую истину, — дети за грехи отцов не отвечают. Так что нынешнему Императору я был готов дать шанс.
Все остальные события произошли практически мгновенно.
В сопровождении гвардейцев я и Шарапов покинули дом и отправились к припаркованным на соседних улицах машинам. Кортеж оказался приличным — с десяток тонированных внедорожников, усиленных артефактами. Сами по себе эти машины были опасной силой, способной снести могучего противника. Реши сейчас кто-нибудь из отмороженных врагов Империи, например, выстрелить по ним из гранатомёта или использовать артефакт, то большее, на что он мог рассчитывать, — это трещины на лобовом стекле.
Мы с Шараповым уселись в один из автомобилей. Места рядом заняли неразговорчивые гвардейцы. Их лица по-прежнему скрывали маски.
— Так, тебе надо усвоить простые правила, — принялся поучать меня Шарапов. — Наш Император — не простой человек. Он куда более знатный, чем все аристократы, с которыми ты встречался раньше. А значит, и куда более могущественный! В его жилах течёт особенная, очень сильная кровь. Он может подчинить твою волю одним взглядом! Так что в глаза ему не смотри ни при каких условиях!
— Прекрасный список! Просто отличные правила, — хмыкнул я. — Это всё?
— Разумеется, нет! Первый с ним не заговаривай, жди, пока он обратится к тебе сам…Руки не подавай, в его присутствии не садись без разрешения. И, конечно, не задавай вопросов! Он этого не любит…
Он был готов продолжать и, кажется, перечислял бы всякие тупые правила до бесконечности, но мне надоело это терпеть.
— Извиняюсь, конечно, но что я тогда могу делать⁈
— Тебе позволено дышать, отвечать на вопросы и всячески демонстрировать своё почтение! — рыкнул он на меня так, что содрогнулся весь массивный автомобиль. — А если что-то пойдёт не так… Неподходящий взгляд, глупый вопрос, случайно сказанная грубость, и я обещаю, что не оставлю это без наказания!
Выглядел он, конечно, сурово, это бесспорно. Его сила, влияние, опыт, огромная физическая мощь, чувствовавшаяся в этом по-юношески гибком теле, — всё это внушало уважение. А если вспомнить, что за его спиной стоит несколько сотен вышколенных тяжеловооружённых бойцов, то не трепетать при звуках его голоса было почти невозможно. Даже видавшего виды меня пробрало!
Вот только и прыгать перед ним на задних лапках я тоже не собирался.
— Вне всякого сомнения, я учту ваши рекомендации. Но прошу не забывать, что перед вами Светлейший князь, представитель высшей аристократии Империи! Глава одного из самых знатных и могущественных Родов! Так что вам, граф, не пристало отдавать мне распоряжения с таким видом, как будто я мальчик на побегушках!
Я снова включил безупречно срабатывающий образ богатого и избалованного засранца, дополнив его Даром и силой Тьмы. Мой голос стал низким и раскатистым, как гром, плечи расправились, в глазах появился пугающий блеск, а за спиной ожили зловещие тени. Про то, как задрожал наэлектризованный воздух, и говорить было нечего!
Не спускавшие с меня глаз суровые гвардейцы затряслись. Из рук одного выпал меч, а второй смотрел на меня с таким видом, как будто был готов сражаться за меня до последней капли крови.
От их артефактов, защищающих от ментального воздействия, шёл лёгкий дымок. Мой натиск оказался настолько велик, что просто их сжёг!
Но вот на самого Шарапова моё внушение не произвело никакого эффекта. Сила коснулась его, но в ту же секунду рассеялась без остатка.
— Сильный приём! Весьма впечатляет, — буркнул он, улыбаясь. Отразившаяся на моём лице беспомощность его явно радовала. — К тому же и с силой Тьмы я не ошибся. Используете её без всякого страха! Мой вам совет, Марк, — будьте с ней осторожны! Иначе погубите нас всех. Кстати… Вы же с Тьмой заключили соглашение, верно? Я хочу знать, что она тебе пообещала!
Сказано это было тоном, не терпящим возражений. Но то ли он привык, что его штучки срабатывают на трясущихся от одного его присутствия Благородных, то ли вложил в свой голос недостаточно силы, но на меня он не подействовал.
— Насколько я знаю историю моего Рода, рассказывать вам я ничего не обязан. Моя семья находится в тесных отношениях с Тьмой на протяжении столетий, и все наши договорённости касаются только нас!
В том, что я говорил, я был уверен на сто процентов. Помогли несколько прочитанных в свободное время книг и уроки Альфреда, прожужжавшего семейной историей все уши. Контакты с Тьмой в Империи действительно порицались. Но на деяния Оскуритовых традиционно закрывали глаза. Им в силу традиции позволялось чуть больше, чем остальным…
— Подготовился, значит… Уважаю! — кивнул Шарапов, но никакого уважения в голосе не чувствовалось. — Всё верно, право ты на свои отношения с Тьмой имеешь. Но если применишь хотя бы одну тёмную технику, ранишь хоть кого-то — и будь уверен, что просидишь в тюрьме до конца своей жизни! Даже громкое имя не поможет…
На этом мы посчитали разговор завершённым. Всё всем было понятно. Я не высовываюсь, как пай-мальчик улыбаюсь Императору, а Шарапов и его люди меня не трогают.
Вот он, залог счастливой жизни!
Выглянув в окно, я успел заметить, что мы едем по богато украшенному району Питера, одному из самых элитных во всём городе. Прохожие, в основном аристократы, провожали наш кортеж уважительными взглядами. Наверняка думали, что в одной из этих машин может ехать сам Император…
Только сейчас до меня дошло, что я понятия не имею, где находится Императорский дворец. Может, он стоит где-то здесь, в окружении домиков Благородных?
Но я недооценил Императора.
На дороге перед нами осветилась голубым светом сфера. Такими обычно накрывают предметы, которые требуется защитить, или необходимо скрыть что-то секретное.