Да, что с ними не так⁈
Позади меня послышался щелчок, а в шею уткнулся ствол пистоля.
— Илиан⁈ Какого чёрта⁈ — выругался я: — Вы что творите⁈
Но охотник проигнорировал мой вопрос.
— Торг. — холодно произнёс он.
— Эствуд! Ты совсем с ума сошёл⁈ — злобно прорычала Капитанша, выхватив саблю: — Торг с командой «Буревестника» — запрещён!
— Я вольный охотник за головами. Торгую, с кем хочу. В общем… Либо торг. Либо его жизнь. Что выбираешь, Капитан?
— Сколько?
— Три альбы.
— Не дороговато ли для простого охотника?
— В самый раз. — холодно ответил Эствуд.
Да уж. Это точно эталонный «герой»… Для настоящего мира. Но уж, никак не для фэнтези.
Жестокий и всегда преследующий исключительно свою выгоду. И, как я, вообще, мог подумать, что в Эствуде есть хотя бы капля человечности? Если вспомнить, то он с самого начала был максимально отстранён и пренебрежителен.
Однако, справедливости ради — он вывел меня из леса… А если учитывать, что следопыт из меня никакой, да и в местной флоре с фауной я разбираюсь на уровне новичка — шанс выбраться самостоятельно был равен нулю.
Капитанша вздохнула, и порывшись в дорожной сумке, вытащила три серебряные монеты.
— Вот. Забирай!
— Мудрое решение. — Илиан спрятал пистоль, а затем, схватив меня за плечо, потащил в сторону маленькой снайперши. Эх, был бы у меня сейчас меч… Вот, я бы с этим охотником «потолковал», как здесь любят говорить. Ну, или хотя бы попытался. Сильно сомневаюсь, что Илиан обращался с оружием хуже меня.
Эйра протянула охотнику монеты, а тот, словно вещь, всучил меня Фейр.
— Если Король узнает… — строго произнесла Капитанша.
— Ему плевать. На меня. На тебя. На твой проклятый корабль. И уж тем более, на эту бестолочь. — охотник спрятал монеты в мошну: — Дам один бесплатный совет. Не мучайте парня… Из него охотник, как из меня садовник. Его место среди невинных.
— Это не тебе решать!
— Как скажешь, Капитан. — хмыкнул Эствуд и направился обратно в лес: — Смерть не прощает ошибок… А ещё не прощает, когда идёшь против судьбы.
— И это тоже не тебе решать.
— Да-да. — охотник кивнул и скрылся в ближайших кустах.
— О, небесные светила… Какое облегчение! — Эйра стряхнула с меня пыль, а затем внимательно оглядела: — Честно, я думала ты уже мёртв. Эйп отправился на поиски, чтобы забрать твои останки… Думаю, к вечеру вернётся. А пока… выдыхай. Нам нужно подготовиться к завтрашнему дню.
Пока меня не было, ребята разбили небольшой лагерь, состоящий из палатки, склада и костра.
— Где дети? — поинтересовался я, очищая миражел — местный аналог апельсина.
— Их забрали остатки Золотого Легиона. — пояснил Летис, грея руки возле костра: — Думаю, они передадут их местному шерифу. А тот уже разберётся, что делать дальше.
— Надо было отдать родителям.
— Которых сожрали гули? Нет, вряд ли. — усмехнулся целитель: — Хотя, они упоминали, что видели этого урода в плаще… Он не стал их спасать. Понял, что награду выплачивать уже некому.
— Кстати, а что это, вообще, за чёрт такой? Он назвался охотником… Но, сколько бы историй от Велемира я не слышал — что-то не припомню, чтобы охотники так нагло выпрашивали награду за спасённых. Просто, мне казалось, что наш долг — спасать невинных. А награда — это так… Как приятный, но необязательный бонус.
— Ну, этот урод не соврал. Отчасти. — вздохнула Эйра, глядя на пламя: — Илиан Эствуд — знаменитый охотник на невинных. Ему неважно, кто и где. Он найдёт и вытащит, а затем приведёт домой. Понимаю, звучит безобидно… Только вот, если ему не заплатить — он тут же убивает того, кого спас. Прямо на глазах у тех, кто едва обрёл надежду.
— Господи! Как таких людей земля носит?
— Это не человек. — загадочно ответила Фейр: — Эствуд… довольно, странное явление.
— Явление? Это, как понять?
— Ходит множество слухов, о природе этого существа. Кто-то говорит, что он — уникальный демон без хозяина. И питается душами тех, кого не смогли выкупить. А кто-то утверждает, что это проклятие, принявшее человеческий облик. Мол, сконцентрировавшаяся злоба… Или, что-то типа того. Понятно, что иногда спасённых удаётся выкупить. Но зачастую, эта тварь охотиться на заблудившихся детей бедняков. Нет, ничего хуже, когда тебе возвращают надежду, а потом при тебе же растаптывают.
— Жуть.
— Таков этот мир. — пожала плечами Эйра: — Казалось бы, от Эствуда надо избавиться. Но тут есть парочка нюансов.
— Каких же?
— К примеру, ты уже здесь. И судя по всему, если бы не Эствуд… Эйпнир реально нашёл бы лишь твои останки. Мы обшарили всю первую лесную полосу, но корневичи утащили тебя в самую глубь.
— Корневичи? А это ещё кто?
— Условно — живые деревья. АрхиГуль умеет с ними договариваться. И корневичи выступают в роли ловушек.
— Зачем им это?
— Как известно, гули не едят кожу, кости и большую часть внутренностей у своих жертв. И это выступает отличным удобрением для корневичей.
— Симбиоз?
— Все верно. Так что, хоть и не большая, но всё-таки польза от Эствуда есть.
— Это не даёт ему права убивать детей! Надо прикончить этого утырка, и как можно скорее!
— Не получится. — маленькая снайперша развела руками: — Никто не знает, как убить Эствуда. Что только не пробовали… И пронзали десятком клинков. И серебром в него стреляли. Сжигали. Топили… Душили. Он не умирает! Как будто, Смерть его в упор не замечает.
— И местный Король вот так просто пошёл на компромисс? — возмутился я.
— Это не компромисс. Это, скорее, вид того, что всё, якобы, под контролем. — усмехнулась Капитанша: — Король заставляет местных газетчиков выставлять только истории с красивым финалом. Для некоторых, Эствуд настоящий герой… Но это, в большинстве своём, аристократы. А вот простолюдины его люто ненавидят.
— Ещё бы! Он наверняка специально ломит неподъёмные цены.
— Ага… Я, вообще, удивлена, что за тебя он попросил всего три альбы.
— Правда? А что можно на них купить?
— В лучшем случае — козу. Или четыре курицы.
— А, то есть, я для вас не стою и четырёх куриц?
— Стоишь. Возможно, даже пяти. Но Эствуд диктует правила. Если он просит торга, значит надо хотя бы сделать вид, что цена для тебя высока. А так — отделались малой кровью. Считай, что за успешное выполнение задания Хазарвиля мы заработаем четыреста златостов. Это золотые монеты, если что.
— И сколько в одном златосте альб?
— Сто штук.
— А ещё есть монеты?
— Эскудино. Она из меди. Сто эскудино — одна альба. Сто альб — один златост. Всё просто.
— И сколько составит моя доля с этого задания?
— Ну… С учётом того, что ты подвергся риску, но при этом выжил — сорок пять златостов. Охотники всегда получают больше. Таковы правила.
— По-моему, речь шла про сорок пять процентов, а не сорок пять монет?
— Обалдеть. — усмехнулась Эйра: — Астрид получила за первое задание четыре альбы. ЧЕТЫРЕ СЕРЕБЯРНЫЕ МОНЕТЫ! А ты жалуешься на сорок пять златостов⁈
— Деньги любят счёт. К тому же, вас никто за язык не тянул. Мне хотелось бы знать, за сколько я реально рискую своей задницей?
— Умерь пыл, Ривен. Молодец, что всё запоминаешь и ценишь свою работу. Но сейчас ты пока новичок. И это твой ознакомительный выход «в поля». С индивидуальных заданий, где ты сам будешь встречаться с заказчиками и устранять проблему — будешь получать сорок пять процентов. А пока ходишь с командой — сумма договорная.
— Понял-принял.
Пускай многие сочтут меня меркантильным или мелочным, но капиталистический мир приучил к тому, что для личной финансовой безопасности нужно всегда быть бдительным. Руководство, каким бы добрым и лояльным оно не казалось, всегда преследует только одну цель — выгодная эксплуатация сотрудников. Выгодная для руководства, а не для сотрудников. Чем ниже себестоимость, тем лучше! А если на работу пришёл дурачок с синдромом отличника, его тут же коронуют различными гордыми, но бесполезными званиями, типа «директора офисного чайника» или «начальника туалета на первом этаже». И он ведётся! Он счастлив. Он прикоснулся к управлению и даже не заметил, как его нагрузили в три, а то и в четыре раза больше, чем всех остальных. Причём, за те же самые деньги.
Ох уж эти миллениалы. Плавали — знаем!
Потому, я никогда не стеснялся спрашивать за проценты и суммы, которые оговаривались в самом начале. Вранья в мотивации от руководства бывает слишком много!
И если уж речь идёт о риске для жизни — я буду соответствующе требователен к Эйре.
Да, они хорошие ребята. Но не стоит забывать, для чего мы здесь на самом деле.
— Хех… — Капитанша ехидно улыбнулась: — А я рассчитывала, что судьба даст мне человека, который будет счастлив пахать за булку хлеба.
— Во-первых, я не из таких. А во-вторых — зачастую судьба даёт нам не тех, кого мы хотим, а тех, кто нам по-настоящему нужен.
— Мудро. С этим я не могу не согласиться. Но и переживать не стоит! Уж кого-кого, а свою команду я ни за что не обделю.
— Буду надеяться.
Неподалёку послышался хруст. Все тут же повскакивали со своих мест, готовые отразить атаку, однако из кустов вышел Эйп.
Хрюн выглядел неважно. Весь в крови (благо, что чужой) и до безобразия уставший.
— Чего вскочили? — бросив на землю небольшую тушку оленя, спросил он: — Амулеты висят. Монстры не пройдут… А фей в этих краях не водится.
— Мало ли. — Эйра спрятала саблю обратно в ножны: — Ты, как?
— Встретил охотника на людей. Он пытался раздражать меня тем, что спас нашего новичка, а я — медлительная свинина…
— И, что ты ответил?
— Послал его. Что ещё я мог ответить этому нелюдю? — Эйпнир подошёл ко мне и протянул меч с поясом и ножом: — Вот! Постарайся больше не терять. Денег стоит.
— О! Благодарю.
— Ага… И, прости, что не успел. Корневичи утащили тебя слишком далеко.
— Ничего страшного. Главное, что все живы.