— Ну, сейчас проверим! — ласково произнес Тагир. — Рома, сынок, давай-ка работай! Хватит известку со стен обтирать!
Возницына уже не трясло от таких манипуляций. Как-то свыкся с мыслью, что приходится трудиться не только боевым волхвом, но и ментатом. Привычно сжал ладонями виски дернувшегося в страхе пленника и послал нужные импульсы в мозг, развертывая перед собой полотно образов.
Никита внимательно наблюдал за парнем. Беспокойство он стал проявлять, когда заметил, что Роман побледнел, тень неуверенности мелькнула у него на лице. Собираясь прервать манипуляции, он шагнул к Возницыну, но молодой помощник сам вышел из состояния медитации.
— Никита Анатольевич, мне надо кое-что сказать вам, — он показал взглядом на дверь. Выйдя в сени, Роман горячо зашептал: — Я нарвался на блокаду! Не могу обойти ее без риска разрушить мозг! Как только цепляюсь за чей-то образ, сразу же утыкаюсь в закладки ложной памяти! Здесь нужен сильный специалист! У меня иная специализация!
— Плохо, — помрачнел Никита. — С ним может связаться этот Сергей в любую минуту, а у нас нет раскладов. Ты точно не сможешь прорвать блокаду?
— Могу, но пациент или умрет, или произойдет вычищение всех ячеек глубинной памяти! — Рома скис. — Извините, Никита Анатольевич, что подвел вас!
— Ладно, не кори себя, — Назаров хлопнул помощника по плечу. — Топай в дом, прикажи Тагиру собираться. И клиента пусть упакуют. Перевезем его в надежное место.
Оставшись один, Никита вышел на улицу, поежился от мороза, усилившегося к вечеру. Набрал нужный номер.
— Петрович! Здорово! Не спишь? Да шучу, шучу. Слушай меня внимательно. Мне нужно спрятать очень важного клиента. Он с трудом идет на контакт, но у меня нет времени сейчас его колоть. Блокада стоит. Пока найду спеца, его желательно изолировать. Есть местечко? В подвале «Изумруда»? Хм, а я и не знал. Надо будет потом с тобой экскурсию провести. Все, отбой. Через полчаса будем на территории, подъедем с технического входа. Встретишь.
Никита знал, что начальник СБ Корниенко выполнит свою работу чисто. Его ребята умеют держать язык за зубами. Утечки информации быть не должно. На мгновение задумавшись, волхв отыскал в телефонной книжке номер Великого князя, данный для экстренного вызова. Меньшиков предупредил, чтобы Никита звонил по нему в крайней необходимости. Линия защищена шифраторами и не прослушивается, поэтому засорять ее всякими мелкими просьбами не рекомендуется.
Константин Михайлович откликнулся после трех продолжительных гудков.
— Говори, Никита, — Меньшиков даже приветствовать своего зятя не стал, тем самым намекая о срочности и важности вызова.
— Мне нужен очень опытный ментат, чтобы снять многоступенчатую блокаду памяти, — тоже не рассыпался в здравицах Никита. — Своими силами, боюсь, не смогу. Время поджимает.
— Есть у меня один экземпляр, правда, старенький, — эмоции проскользнули в голосе Великого князя. — Но работает виртуозно. Когда посылать?
— Сейчас. Я его встречу в аэропорту. Только по номеру рейса предупредите.
— Почему не через портал?
— Не хочу, чтобы посторонние знали о нем, — честно признался волхв.
— Ментат из нашего клана.
— Нет, отец. Посылай обычным ближайшим рейсом.
— Как скажешь, — хмыкнул Меньшиков. — Но это не меньше пяти-шести часов. Тебя устроит?
— Думаю, за это время ничего не случится.
Князь не стал выспрашивать, какую авантюру затеял зять. Он подтвердил, что понял просьбу Никиты и отключился от разговора. Вот теперь можно ехать в «Изумруд».
Тяжело приминая снег, внедорожник выехал из ограды, перевалился через неглубокий водоотводной кювет и остановился в ожидании, когда Лязгун закроет ворота. Телохранитель ввалился в салон и пихнул Слона в бок, чтобы тот подвинулся. Машина взревела, выплевывая густые клубы грязно-серого цвета, и понеслась по проулку, напугав парочку пушистых котов, вздумавших устроить битву посреди дороги.
Москва, декабрь 2013 года
Луиджи Гроссо
Все-таки настал тот момент, когда пришлось окунуться в суровую русскую зиму с ее блеклостью красок и жестоких северных ветров. Ночной звонок от агента расстроил Луиджи и заставил вспомнить, что заграничный паспорт еще не просрочен, а виза в Россию уже проставлена. Буркнув в трубку, что прилетит в Москву в течение завтрашнего дня, руководитель секции по иностранным делам прошлепал босым на кухню и налил себе граппу в пузатый стакан на три пальца, сел за стол и задумчиво выцедил водку, отдающую волнующими ароматами винограда и жасмина.
Что ж, он предполагал несколько вариантов развития ситуации, и провальные моменты в их число входили. После изучения аналитической записки, где описывался психологический портрет Назарова, Гроссо подспудно ожидал от клиента такой прыти. И не понимал, почему местные умники с долей снисходительности утверждали, что молодой дворянин в силу своих амбиций не будет обращаться за помощью к более сильным и влиятельным лицам, хотя у него за спиной вообще не было той силы, сходной с той, которую накопили аристократические кланы России. Оказалось, все обстояло иначе. Серджио и Солера, чудом выскользнувшие из заварушки, устроенной Назаровым и местным кланом, утверждали: в операции по освобождению заложника участвовали люди из спецслужб. Они не вмешивались в бой, но перекрывали все потенциальные пути отхода, контролировали передвижение вооруженных групп, отсекали от эпицентра боя помощь.
Солера, накинув на обоих сферу невидимости, удачно проскользнули мимо кольца оцепления и телепортом ушли в Ярославль, где был заякорен маячок. И только потом прибыли в Москву, откуда стали спешно вызывать для консультации Гроссо.
— Почему не спишь? — мягкие и теплые от сна руки жены оплели его шею. — Граппу ночью пьешь… Ясно, что-то случилось.
— Мне нужно ехать в Россию, — вздохнул Луиджи, поглаживая шелковистые волосы Изабель. — А я рассчитывал, что раньше весны туда ни ногой!
— Ты излишне самоуверен, Лу, — Изабель взяла стул и села рядом с мужем, запахнув полы халата на коленях. — Недаром же символом России является матрешка. Тайна в тайне, приправленная непредсказуемостью. Кстати, привезешь мне сувенир? М-мм? Матрешку, например?
— Обязательно, — улыбнулся Луиджи. — Собери, пожалуйста, мой заграничный комплект. А я сделаю несколько звонков, раз уж встал.
— Я не сплю — и другие должны работать? — усмехнулась Изабель, вставая. — Настоящий патрон!
— Спасибо, милая!
Таможенный осмотр Гроссо прошел без проблем. Со статусом официального представителя Папской резиденции ему можно было не волноваться, что бдительная служба пригласит для беседы или, что еще хуже, увяжет появление Луиджи с какой-нибудь операцией Инквизиции на территории России. Бывали случаи. Агентура проваливалась сразу за синей разграничительной полосой, выложенной на гранитном полу возле таможенных стоек.
Серджио Бертони ждал его возле стеклянных павильонов, украшенных разнообразными цветными лентами, мишурой и яркими блестящими шарами. Чувствовалось приближение русского Коловорота, совпадавшего с Рождеством Христовым. Удивительное совпадение, всегда поражавшее воображение Луиджи. И не скажешь, что хитрые восточные славяне удачно «подмазались» к христианскому празднику. Космические часы неумолимо, в течение неисчислимых миллионов лет, отсчитывали дату зимнего солнцестояния, невзирая на людскую суету. Можно принять за удачу или счастливое стечение обстоятельств, что соединение Сатурна и Юпитера на небосводе две с лишним тысячи лет назад на исходе декабря предзнаменовало рождение Сына Божьего. Или в этом факте кроется тайна, которую Ватикану невыгодно выносить на прилюдное обсуждение? Может, как раз Ватикан и «примазался» под космическое событие, отмечаемое славянами?
Отбросив от себя еретические мысли, Луиджи мысленно перекрестился и попросил прощения у Папы. Шагнувший ему навстречу Луиджи выглядел спокойным, но во взгляде мерцали огоньки настороженности. Как отреагирует Ватикан на провал одной из фаз операции? Полетит ли голова с плеч?
— Шеф, с прибытием, — сделав легкий кивок, приветствуя Гроссо, Серджио пристроился рядом, чтобы сопроводить его до машины.
— Где Солера? — первым делом спросил Луиджи, прерывая молчание в теплом салоне такси. Он поднял пластиковую прозрачную перегородку и выжидающе посмотрел на своего агента.
— Солера сидит в номер и носа оттуда не показывает, — доложил Бертони. — Зато borsh уплетает за обе щеки чуть ли не каждый день.
— Меня не интересуют его гастрономические пристрастия, — холодно ответил Гроссо. Посмотрев на яркие в праздничной иллюминации улицы, проносящиеся за окном, он слегка расслабился. Все-таки Москва не напоминает Рим, в отличие от Петербурга. Какая-то она чужая, отталкивающая всех, кто не осознает ее русскость. А вот столица — это совершенно другая песня. Так кто проектировал и строил Петербург? Не итальянские архитекторы разве? Ну и чему удивляться, что между ним и Римом существуют неуловимые параллели? — Дайте короткий отчет.
— Коротко? — задумался Серджио. — Мы облажались, шеф.
— Неудивительно, — хмыкнул Гроссо. — Решили наскоком, как на рыцарском турнире, сбить с лошади противника. Вообще-то, я сам виноват, что пошел на поводу Солеры. Он убедил меня в необходимости быстрой акции, утверждая о полной готовности. В конечном итоге вы подобно крысам убежали из Бухары. Где прокол?
— У Назарова оказался впечатляющий фактор неожиданности, — доложил Бертони. — Демон.
— Демон? — Гроссо оторопел. — У мальчишки под рукой настоящий демон? А почему я об этом не знал?
— Никто не знал, шеф. Никто. Даже этот самовлюбленный в свою мощь Холдар Авлодов со своим огненным джинном. Такого фейерверка я никогда не забуду. Там несколько кварталов сгорело.
— Проклятье, — Луиджи откинулся на спинку дивана. — Вот она — матрешка!
— О чем вы, сеньор Гроссо? — полюбопытствовал Серджио.
— Так, вспомнил о своем, — рассеянно ответил Гроссо.