Анализировать свое состояние некогда.
Прижимаю Варю к стене и начинаю исступленно ее целовать. Она встает на цыпочки и кладет руки мне на плечи. Мгновение, и мое тело охватывает огонь.
Я исступленно хочу эту женщину. Рука сама тянется к ее бедру, проникает под подол платья, ползет выше. Вот я уже чувствую пальцами край трусиков, тяну их вниз. Варя вздрагивает, переступает ногами, словно хочет сбежать, но прижимается ко мне всем телом.
Вкусная бехеровка, красивый и совершенно нестрашный, как выяснилось, парень напротив, полумрак, тихая музыка – и мне на мгновение начинает казаться, что я на настоящем свидании.
Хочется, не отрываясь, смотреть в теплые медовые глаза Влада, ловить каждое движение зрачков, прислушиваться к каждому сказанному слову.
Но тут он говорит «тайна». Сигнал тревоги сиреной гудит в голове. «Варя, очнись!» – слышу мамин голос. Он пробивается из глубины сознания и все возвращает на круги своя.
Призрачный мир фантазии взрывается яркой вспышкой и рассеивается. Я нахожусь в Карловых Варах, сижу в кафе и должна следовать плану, составленному мамой, иначе ей и мне грозит страшная беда.
В душе все протестует, но реальность диктует свои условия. Я встаю, прерывая допрос. Мечтаю выйти на свежий воздух, а еще лучше отсидеться в номере до своего рейса.
Два дня. Больше у меня нет времени на осуществление задуманного. Меня трясет от переживаний, и тут еще Влад тащит меня в костел. Не знаю, что случается со мной, я и сильно верующей никогда не была, а в церкви, словно благодать опускается вуалью на голову. Так хорошо становится, так легко, что я поддаюсь атмосфере и Владу, который тянет меня куда-то за шторку.
Он прижимает меня к себе. Я чувствую его горячую ладонь на своем бедре, но мне это нравится.
Кожа от нетерпения подрагивает, колени подгибаются, я даже стараюсь не дышать, чтобы не разрушить опять очарование момента.
Влад властно захватывает в плен мои губы, а я тянусь к нему, как к колодцу со студеной водой и не могу напиться…
– Сo děláte? – окликает нас резкий голос. (Что вы делаете?)
Мы отпрыгиваем друг от друга, как ужаленные. Места в будочке мало, развернуться негде. Влад ударяется спиной, вскрикивает, резко наклоняется ко мне. Я налетаю коленями на скамейку, взмахиваю руками, пытаясь удержать равновесие, и хватаюсь пальцами за штору. Она благополучно срывается с петель, и мы, на глазах у пораженного священника, вываливаемся в проход церкви.
Именно в этот момент музыкант ударяет по клавишам органа, и под своды костела возносится знаменитая «Токката и фуга ре минор» Себастьяна Баха. Последние торжественные аккорды обрушиваются с высоты на бренные головы преступников и венчают наш позор.
Наступает звенящая тишина, и в ней дребезжащий голос священника слышится гласом небесным.
– Nestydím se, mladí! V kostele…, (Как не стыдно, молодежь! В костеле…)
Я вжимаю голову в плечи. Сейчас разверзнутся хляби небесные и полетит в нас кара в виде грома и молний.
– Простите, нас, – бормочет Влад, хватает меня за руку, и мы быстрым шагом начинаем выбираться из собора.
Народу стало больше. Теперь все взгляды устремлены к нам, люди неодобрительно качают головами, а я уже прихожу в себя и едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться в голос. Веселье так и рвется из груди, так и бурлит где-то внутри.
На улице мы наконец даем волю чувствам. Бежим по набережной реки Теплы и хохочем.
– Погоди, больше не могу, – останавливаюсь я и наклоняюсь: надо восстановить дыхание.
– Как он нас! – вторит Влад. – Такой серьезный дядька! Прямо под музыку угадал. Мороз по коже.
Смотри, видишь, мурашки.
Влад тянет ко мне обнаженную руку. Я смотрю на загорелую кожу, на рельефные мышцы, на змейки вен, и дыхание перехватывает. И почему-то крик рвется из груди.
– Вижу! А мы тоже хороши!
– Что такого?
– Ты считаешь нормальным целоваться в церкви?
– И что в этом ненормального? При венчании молодожены целуются. Этот акт скреплен небесами.
– Но мы не молодожены, – я возвращаюсь в реальность.
Влад идет рядом и молчит. Близость, которая была между нами минуту назад, исчезает. Ну что ж, и без того значительный прогресс в отношениях.
– Может, выпьем по чашечке кофе? – спрашивает он, когда мы равняемся с лобби-баром отеля.
Запах, и правда, плыл по холлу великолепный. Туристы отдыхали. Сидели на веранде и наслаждались теплым вечером и хорошей компанией.
– А не поздно для кофе?
– Ты уже хочешь спать?
– Нет.
– Тогда пошли.
Влад опять берет меня за руку. Я довольно улыбаюсь уголками губ. Мама бы одобрила мои успехи.
Не я, а Влад хочет продлить общение.
Мы пьем кофе и болтаем. Алкоголь уже выветрился из крови, и я напряженно думаю, а что делать дальше? Если он предложит провести с ним ночь, соглашаться или нет? С одной стороны, это соответствует моим планом. Идеальный момент: как раз начало овуляции. А с другой, не посчитает ли меня легкомысленной золотоискательницей?
Хотя… какая мне разница?
Но стоило только об этом подумать, как защемило сердце. Мне нравится этот мужчина. Очень нравится. Не хочу его обманывать. И что делать?
Держась за руки, мы заходим в отель, поднимаемся в лифте. Влад пытается поймать мой взгляд, но я никак не могу решить для себя, что же делать: уйти или остаться, поэтому смотрю куда угодно, только не на него.
Кабина останавливается на третьем этаже. Я выдергиваю пальцы из его ладони и выхожу в коридор.
– Спокойной ночи, – говорю, а сердце замирает в ожидании: позовет или нет.
– Счастливых снов, – говорит он и протягивает палец к кнопке.
Двери закрываются. Я разочарованно бреду по коридору к своему номеру. Бросаю на кровать сумочку, вытаскиваю телефон, который отключила еще в кафе. Бедная моя мамочка, наверное, не может заснуть, переживает за свою непутевую дочь.
Не успевает загореться экран, как раздается звонок.
– Варя, ты хочешь свести меня с ума?
– Не хочу, – говорю я и вдруг чувствую, как сжимается горло от подступающих слез.
Начинаю часто дышать, чтобы справиться с приступом отчаяния, но маме слова не нужны, она и так все понимает.
– Варюша, возвращайся. Бог с ним, с наследником. Как-нибудь справимся. Сегодня покупатели на квартиру приходили. Мне удалось договориться о хорошей цене. Сможем даже комнатку купить в коммуналке, или однушку на окраине. На какое-то время хватит.
– Мамочка…, мамочка…, что же делать? Я не могу вот так…Он хороший человек…
– Варя, не плачь! Всегда за черной полосой идет белая. Будет и на нашей улице праздник.
– Мамочка…
– Знаю, болтаю банальности, но…
Стук в дверь заставляет меня вздрогнуть.
– Погоди!
Я прислушиваюсь, может, это к соседям.
– Что? Что? – шепчет мне в ухо мама.
– Кто-то стучит.
– Посмотри.
Я приближаюсь к двери, и теперь четко слышу, как кто-то царапает костяшками пальцев.
– Кто там?
– Варя, это я. Впустишь?
Молчу, не знаю, на что решиться.
– Варя, это он? – голос в трубке дрожит от волнения.
– Да.
– Не открывай. Если не хочешь, не открывай дверь. Пусть идет лесом.
– Мама, спокойной ночи.
Я выключаю телефон и распахиваю дверь. Влад стоит в коридоре и ухмыляется. В одной руке корзинка с фруктами, в другой – бутылка шампанского.
– В гости пустишь?
Я молча делаю шаг к стене, освобождая проход. Что ж, буду плыть по течению, а там посмотрим, все равно завтра улечу.
Это была последняя мысль.
Влад ставит корзинку и бутылку на стол, потом поворачивается ко мне. Он смотрит долгим, пронзительным взглядом. Я опять себя чувствую овцой, которую готовится съесть хищник.
Он и ест.
Делает быстрый шаг ко мне, хватает за талию, и мы падаем на кровать. Под тяжестью крепкого мужского тела я не могу дышать и сопротивляться. Его пальцы проникают под платье и сдергивают с меня трусики. Жесткий рот требовательно захватывает мои губы. Я пытаюсь что-то мычать, но уже через секунду с головой погружаюсь в желание.
Глава 9
Просыпаюсь ночью, словно от толчка, и всем телом вздрагиваю. Что такое? Пытаюсь понять, что меня разбудило. Напряжённо прислушиваюсь. Может, опять австралийский дядюшка снился и тянул ко мне руки? Нет, он уже несколько дней он не приходил меня душить.
Это сигнал? Или как?
В комнате тишина, даже не доносятся гудки машин. Отель «Пупп» находится в глубине своей территории и хорошо защищён от звуков улицы.
Я осторожно открываю глаза. В номере полумрак. Или утро ещё только высветило зарей верхушки деревьев, или солнечный свет не проникает сквозь плотные шторы. Нащупываю рукой телефон на тумбочке: шесть тридцать утра, пора вставать.
Рядом кто-то тяжело вздыхает. Напрягаюсь, и тут узкая ладонь ныряет мне под мышку и устраивается поперёк груди.
– Давай ещё немного полежим.
Горячее дыхание обдаёт мне спину. Кожа мгновенно покрывается мурашками.
Варя.
Тёплом наполняется сердце.
– Хорошо. Спи. Ещё рано.
Она ложится на спину и, причмокивая губами, как младенец, погружается в дрему.
Я поворачиваюсь набок, подпираю голову рукой и любуюсь женщиной, с которой провёл ночь.
Длинные волосы разметались по подушке. Одна прядь зацепилась за кончик носа и лежит поперёк лица. Я подцепляю ее и откидываю в строну. Красивая девушка. Немного нелепая, постоянно попадает в неприятности, но очень милая. Где-то в глубине души рождается нежность. Я вдруг понимаю, что ни разу за все время не вспомнил о Насте, Белле, Каролине и других подружках.
Варя – это нечто совсем другое. Она домашняя, не говорит о карьере, образовании, новых брендах и трендах, и притом неглупая, начитанная и много знает. Мне с ней было совершенно не скучно.
С трудом сдерживаюсь, чтобы не очертить пальцем брови вразлет, точеный носик, припухшие губы.