Над столом возник гул неудовольствия.
– Мне неясен, Правительница, смысл вашего заявления!
Разумеется, это был снова Плонт.
– Смысл прост, благородный донк. Как мне полчаса назад донесла разведка, войсками Десанта Пятнадцати, располагающимися, как вам и ранее было известно, во многих местах донкалата Мармик, перерезана и последняя дорога – та самая, по которой вы, хвала Рыбе, еще успели прибыть сюда. Силы противника настолько велики, что даже нашими объединенными усилиями нам не удастся разомкнуть кольцо. И уж в любом случае потери будут слишком велики для выигрыша нескольких дней.
В мертвой тишине Плонт уточнил:
– Иными словами – мы находимся в осаде?
– Вы нашли верное слово, донк.
– Но если мы будем просто сидеть здесь – в конце концов нас просто уморят голодом.
– У нас хватит припасов самое малое на две недели.
– Ну а потом?
– Придет помощь извне.
– Интересно. Откуда же?
– Этого я сейчас не могу сказать.
– Не можете – или не знаете?
– Не могу.
– И вы хотите, чтобы мы просто так поверили вам на слово?
– Вчера вы тоже не верили, донк. Сегодня вам пришлось убедиться в том, что я выполняю обещанное. Поверьте и на сей раз. Тем более что ничего другого вам все равно не остается.
Возможно, донк Плонтский сомневался в отсутствии для него других выходов. Но предпочел на этот раз смолчать. Обстановка вокруг Жилища Власти была ему с недавних пор хорошо известна, и он пришел к разумному выводу: еще не вечер.
Поэтому он, проведя за столом Правительницы ровно столько времени, сколько требовал этикет, вежливо испросил разрешения покинуть Трапезную по причине легкого недомогания. Ястру это не очень удивило: от такого сокрушительного поражения, какое только что потерпел Великий донк, у любого заболела бы голова и зашалили нервы. Да и самой ей (решила она) в отсутствие Плонта будет легче дышаться. Так что разрешение последовало незамедлительно и сопровождалось весьма любезной улыбкой Жемчужины Власти.
Донк Плонтский чинно откланялся и покинул высокое собрание, сопровождаемый только своей личной охраной.
И завтрак продолжался как ни в чем не бывало.
3
Плонт вернулся в отведенные ему апартаменты без всяких приключений. И незамедлительно приказал:
– Эту мразь – ко мне. Он еще дышит?
– Великий донк приказал не применять к нему сильнодействующих средств…
– Просто удивительно, насколько все вы послушны. Давайте его сюда!
Менее чем через минуту Хен Гот был доставлен пред очи Великого донка. Судя по его виду, спал историк плохо и продолжал оставаться в немалом смятении. Руки его были связаны за спиной.
– Всем выйти и ждать за дверью! – приказал Плонт охране. А когда дверь затворилась за последним, медленно приблизился к Хен Готу, размахнулся и закатил историку крепкую затрещину. Арестованный едва удержался на ногах.
– За что?.. – невольно пробормотал он разбитыми в кровь губами.
– Чтобы ты пришел в сознание. Не люблю, когда вешают людей, даже не понимающих, что с ними происходит.
– Вы хотите меня… повесить? Но ведь я честно рассказал все, что мне известно!
– Ты обманул меня, как рыночный торговец стекляшками. Похоже, принял меня за деревенскую простушку, которой можно всучить пробку от графина вместо бриллианта?
– Клянусь Рыбой, я не…
Историк все-таки не устоял на ногах: колени сами собой подломились, и он больно ударился ими об пол.
– Не ты ли вчера пытался убедить меня в том, что подлинный текст Уложения бесследно исчез?
– Совершенно так, исчез вместе со всем архивом. Вероятнее всего, бумаги все-таки сгорели в топке…
– Вот как? В таком случае не соизволишь ли объяснить, каким образом этот документ возник из пепла и был час тому назад предъявлен всей Высокой Мысли донков Ассарта?
Хен Гот только моргнул.
– Молчишь?
Великий донк размахнулся – на этот раз уже мечом, не вынутым, правда, из ножен.
– Не надо! Это была подделка!
Донк задержал удар:
– В том-то и дело, что нет!
– Значит… значит, она все же нашла Архив! Но уже без меня, готов присягнуть на Воде. Я бы не стал скрывать от Великого Донка!
Плонт и сам понимал, что историк не соврал ему: смелости не хватило бы, даже возникни у подонка такой замысел. Просто следовало разогреть историка до нужной температуры – как железо перед тем, как пустить в ход молоты.
– И ты хочешь, чтобы я тебе поверил?
– Но я докажу! Докажу свою преданность!
– Интересно – каким же это способом?
– Любым, каким Великий донк пожелает.
– В самом деле? Хорошо. Я дам тебе оружие. Сейчас же иди – и убей Ястру.
– Великий донк!.. Я не умею…
Плонт и сам это прекрасно знал. Но еще рано было снижать давление.
– Не ты ли рассказал мне, что совсем недавно убил этого… как его там… Врал?
– Нет, донк. Но тогда было совсем другое.
– Не вижу разницы.
– Тогда… я его не видел: было темно.
– А если бы видел? Не осмелился бы?
– Наверное… Не знаю. Нет. Не смог бы.
И Хен Гот опустил голову, как бы признавая свою ничтожность.
Плонт усмехнулся:
– Я так и думал… Хорошо, я дам тебе другую возможность искупить свою вину.
Историк поднял на него глаза, в которых засветилась надежда.
– Я готов…
– Слушай меня внимательно и отвечай, как следует подумав. Можешь ты устроить так, чтобы я встретился с – как ты назвал его? Охранником?
– Охранителем, Великий донк!
– Можешь? Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Разумеется, Великий донк.
– Где я смогу увидеть его?
– Ну… думаю, только в его командном центре.
– А где-нибудь… на нейтральной почве?
– Боюсь, что он не согласится.
– Почему?
– Потому что он сильнее.
– Ты оскорбляешь меня. Знаешь ли ты, каковы на самом деле мои силы?
– Я не сомневаюсь в них, Великий донк. Но ваши силы где-то в другом месте. А его войска – здесь.
Все это Плонт и сам прекрасно понимал. И, будь он на месте Охранителя, сам бы вел себя точно так же.
– Ну хорошо. А можно ли с ним разговаривать?
– Он говорит на ассарите совершенно свободно…
– Идиот. Разве я об этом спрашиваю? Я имею в виду: можно ли ему доверять настолько, чтобы явиться к нему с небольшой охраной?
– Наверное, это зависит от того, насколько Великий донк сможет заинтересовать его. Но если донк сомневается… можно потребовать заложника. Кого-нибудь из ближайших помощников. Если Охранитель предварительно заинтересуется самой идеей.
– Порою ты рассуждаешь здраво. Кто является самым ценным его соратником?
– Несомненно, генерал Ги Ор. Видный военачальник. Сам Охранитель – не военный, он скорее политик и мыслитель. Мозг и сердце. Но Ги Ор – его правая и очень сильная рука.
– Ага. В таком случае… – Плонт задумался на несколько секунд. – Да. Сейчас тебя тут приведут в сколько-нибудь приличный вид. После этого ты выйдешь из Жилища. Но не один. С тобой пойдет мой доверенный человек, я дам вам небольшую охрану. Сможешь ты провести их к Охранителю?
– Я тут знаю все пути, Великий Донк.
– Снова дурак. Я имею в виду – доставить их в сохранности. Их патрули ведь наверняка наблюдают за всеми подступами? Так вот, чтобы никого из моих не подстрелили прежде времени и не утащили к какому-нибудь мелкому начальнику. Ты доставишь их невредимыми, а? Туда. Ну и, естественно, обратно – если понадобится. Мой доверенный изложит мои предложения и выслушает его условия. Если Охранитель согласится на мой визит, ты приведешь сюда и этого… как его? Ги Ора. А отсюда с тобою пойду я. Тоже с охраной, понятно. Понял? Теперь подумай как следует. По силам тебе такое?
Историк честно подумал.
– Я смогу сделать это, Великий донк. Но что будет, если Охранитель не согласится?
Плонт пожал плечами:
– Откуда мне знать? Убьет всех вас, наверное. Разве это важно?
– Однако…
– Не бойся. Если и убьет, то легко и быстро: вы перед ним ни в чем не виноваты, просто окажетесь лишними. А вот если… – тут Плонт повысил голос до мыслимых пределов, – если ты предашь меня, провалишь дело и останешься в живых – будь уверен, я найду тебя даже в жерле Священной Горы, даже в Храме Глубины – и ты долго, долго будешь звать смерть, но она не станет торопиться. Теперь, надеюсь, ты все уяснил?
– Все… – пробормотал Хен Гот, и в голосе его не было особого оптимизма.
Глава четырнадцатая
1
Двое солдат Охранителя – воины одного из патрулей – жестко, но без рукоприкладства схватили и доставили историка Хен Гота и следовавшего с ним человека из свиты Великого донка Плонтского в резиденцию Предводителя Армад; теперь подвал носил именно такое название.
Старший капрал Ур Сют доложил Предводителю о задержанных и услышал в ответ:
– Историка – ко мне немедленно, другой пусть подождет.
Старший капрал незамедлительно выполнил приказание, поручил человека из Жилища Власти вниманию двух солдат из караульной команды и на минутку заглянул в ту каморку, где помещалась сейчас Леза. Ему не раз уже приходилось гнать оттуда не в меру любвеобильных солдат, хотя иногда он и не успевал.
Вот и сейчас он увидел там – даже не солдата, а такого же старшего капрала, каким был сам. Тот любезничал с Лезой, и она смотрела на него во все глаза.
Это неприятно удивило Ур Сюта. И он грубо схватил другого за плечо.
Тот резко повернулся, и Ур Сюту на миг почудилось, что он оказался перед зеркалом.
Но только на миг. Голова внезапно закружилась, и Ур Сют потерял сознание.
2
– Итак, – проговорил Охранитель после долгой паузы, последовавшей за докладом историка, – ты убил Магистра Миграта.
Он произнес эти слова невыразительно, монотонно, так что нельзя было понять: хорошо поступил Хен Гот или плохо. Ожидает ли его поощрение – или, наоборот, строгое наказание.
Впрочем, не ему одному это оставалось неясным, Охранитель еще и сам не пришел к окончательному выводу. С одной стороны – Магистр был хорошим исполнителем – если сравнивать с остальными, с кем Охранителю приходилось тут иметь дело. С другой – то, что он, появившись на Ассарте, не поспешил явиться к Охранителю, говорило о том, что останься Миграт в живых – это могло бы привести к излишним осложнениям. Конкурент никому не бывает нужен. Тут же Охранитель покачал головой: все зависит от конкретной ситуации. Иногда конкурент как раз полезен – чтобы столкнуть с ним еще одного. Но так или иначе, факт оставался фактом, и с ним следовало примириться.