— Ничего.
Она покачала головой:
— Ну вчера я и настаивать бы не стала. А сегодня что, идёшь на принцип? Траур у тебя выражается в голодовке?
— Никакой голодовки. Просто нечего лезть ко мне. В этом доме я хозяин! — отрезал Игорь и встал с дивана. — Покровительница нашлась…
Оля вдруг взглянула на Игоря с очевидной неприязнью.
— В чем дело? — рассердился Игорь.
— Не надо так со мной разговаривать.
— Не нравлюсь — дверь в конце коридора!
Он взмахнул руками, словно прогоняя её, но отступил назад и снова сел на диван. Оля подошла и смирно присела рядом.
— Перестань! Ты сам себя мучаешь…
— Я хозяйничаю в этом доме, — упрямо повторил Игорь. — И давно живу тут один, без Андрея. Я вполне способен сам со всем справиться. Твоё участие мне не нужно. Я даже совсем тебя не знаю… Да и Андрей тебя толком не знал.
— Это намёк на то, чтобы я убиралась вон? — уточнила она.
— Да нет. Когда захочу тебя выгнать, намекать не буду, скажу прямо. Во всяком случае завтра можешь точно здесь не появляться. Я весь день буду в школе.
Она покачала головой:
— Ты же слышал, что сказала та женщина из какого-то там комитета. Тебе придётся теперь несколько лет жить в интернате. Она тебе к завтрашнему дню велела собрать самое необходимое.
— Никуда я не поеду. У меня дом есть.
— Тебе только пятнадцать.
— Какая разница? Мне не надо детей кормить. А сам с собой я как-нибудь справлюсь, после Андрюшки денег осталось много.
— Да, в самом деле, — улыбнулась Оля. — У тебя есть ещё какая-нибудь родня?
— Нет, совсем никакой. Мать умерла, когда меня рожала. Андрею тогда было десять.
— Бедняжки, — коротко вздохнула Оля. — С кем же вы жили?
— С дедом. Он был непростой человек, старой закалки. О матери мне не рассказывал, только всё ругал её, что она детей неизвестно от кого прижила… — печально поведал Игорь. — Андрюшка сначала в институт поступил, а потом сказал, что нам с ним жрать нечего, и пустился во все тяжкие. Сначала, конечно, таким он не был, просто вертелся… А потом друзья появились из «деловых». И он сказал, что ему некогда меня воспитывать, что если я не хочу в детдом, должен сам со всем справляться и не делать глупостей… Он себе квартиру снял. Последний год только на полчаса в неделю заезжал бабок подкинуть, и всё…
Игорь не смог продолжать. Он готов был по-детски расплакаться, но ему не хотелось, чтобы девушка снова назвала его малышом.
— А твой отец?
— Да не было его никогда.
— Да что ты говоришь? — кисло усмехнулась Оля. — А я-то думала, что в твоём возрасте мальчики уже знают, откуда берутся дети.
Игорю раздражённо шмыгнул носом:
— Я понятия не имею, кто он. И Андрюха своего не знал. И дед нам ничего не говорил, или не хотел говорить.
Оля со вздохом посмотрела по сторонам и заметила:
— Слушай, я всё хочу спросить тебя… А что ты зеркала не завесил?
— Чего ради? — буркнул Игорь, вставая.
— Ну… Ты что, никогда не слышал, что старики говорят?
— Что покойник назад являться будет? — усмехнулся Игорь. — Ерунда это всё.
— А если не ерунда?
— Что ж… Если бы Андрюшка вернулся назад, это было бы здорово. Снова стало бы нескучно, и поцапаться было бы с кем.
— Ты что, серьёзно? — удивилась Оля.
Игорь молча кивнул.
Оля покосилась на большое зеркало во весь рост в дверце громоздкого платяного шкафа и проговорила поспешно, словно боясь, что Игорь оборвёт её:
— Назад-то они действительно не возвращаются, это ты прав… Но вот место, куда душа покойника может попасть через незанавешенное зеркало — это очень дурное место, Игорь… Если зеркало оставить, Андрея точно перехватят. Он родится снова в Аду Зеркал. Он там, конечно, сможет приспособиться, но не раз вспомнит тебя недобрым словом за то, что ты оставил зеркала открытыми.
Игорь замахал руками:
— Иди-ка ты подальше со своими сказками.
— Ты ошибаешься, — серьёзно сказала она, и вдруг резко сощурилась. — Это не сказки. Но, конечно, я не могу заставить тебя поверить. Но лучше бы ты меня послушал.
Игорь сам не понял, как гнев так быстро и неудержимо вырвался наружу:
— Иди-ка ты вон отсюда!
— Хорошо, Игорь, я уйду, — она с лёгкостью вскочила с дивана и пошла к двери.
Игорь не стал её останавливать. Он даже обрадовался тому, что наконец останется один и сможет дать волю едким слезам, щекочущим горло.
— А что передать Андрею, когда я увижу его?
Прошло несколько секунд, прежде чем до Игоря дошёл смысл услышанного.
Он повернулся к Оле и не поверил своим глазам.
Её лицо… Оно изменилось до неузнаваемости! Игорь не мог понять, кто стоит перед ним. Конечно, это была она, но блестящие глазищи стали вдруг отстранёнными и глубокими. Она смотрела на Игоря, словно женщина, прожившая на этом свете долго и несчастливо… Будто бы совсем другой человек.
— Ты совсем, что ли, того?.. — буркнул Игорь. — Ненормальная?
— Может быть не очень скоро, но я увижу Андрея. Так что ему передать?
Игорь плохо понимал, что происходит.
Видя его растерянность, Оля подошла, покровительственно обняла за плечи, подтолкнула к дивану, заставила сесть и, пристроившись рядом, заговорила…
Шло время, и Игорь сам удивлялся, как он выдержал её долгую бредовую речь и оказался столь терпеливым слушателем.
Уже стемнело, но Игорь сидел неподвижно и в какой-то момент ему даже показалось, что он уснул сидя.
— Никак не въехать мне, Оля, — задумчиво начал он, очнувшись. — Андрей — сын вершителя… «Сын вершителя»… Ну, допустим, я сошёл с ума и поверил этому. А я тогда кто?
— Ты? Ты пятнадцатилетний подросток, хороший серьёзный мальчик, но, извини уж, ничего выдающегося.
— А… — растерялся Игорь. — А кто такой этот вершитель?
— Есть те, кто смогли бы лучше объяснить. Тебе бы с Лэри поговорить, он знает, как рассказывать тем, кто слышит о вершителях впервые. У меня не очень хорошо получается, — обронила она с виноватой усмешкой. — Но Лэри далеко.
— Насколько далеко? — поинтересовался Игорь. — Я человек в принципе не гордый, могу сам сходить к нему и поинтересоваться.
— Не получится, Игорь. Лэри слишком далеко. Людям закрыта дорога на этаж хаварров.
— Но ведь ты же оттуда? — уже раздражённо напомнил он. — Или ты не человек?
— Я — человек, но со мной всё по-другому. Я — Йолли, боец внешней защиты хаварров. И по большому счету здесь я всего лишь в командировке. Мой дом теперь там, — отрезала она.
— Что же ты делаешь тут до сих пор?! Почему ты не смылась после того, как твои дружки прикончили Андрея? — выпалил Игорь, вскакивая. — Получается, что ваша сказочная компания убила моего брата, а ты ещё имеешь наглость остаться со мной и всё это мне рассказывать!
— Мне очень жаль, что все так получилось… — произнесла она, но настолько безразлично, что Игорь поневоле вспылил:
— Жаль?! Подумать только!.. Мой брат умер, а тебе жаль?!
Она нетерпеливо вздохнула:
— Конечно, жаль. Что такого крамольного я сказала? И жаль, кстати, не только мне. Ведь в отношении Андрея строились серьёзные планы. Его смерть — трагическая случайность, в этом я уверена. Защитник Стерко, скорее всего, ошибся. Расчёт подвёл его, и он сам не ожидал, что все так выйдет…
— Вот погоди, доберусь я до твоего защитника и вправлю ему мозги, чтобы впредь он больше никогда не ошибался! — гаркнул Игорь.
Она снисходительно улыбнулась его горячности и пожала плечами.
— Веди меня к твоим защитникам! — вскипел Игорь, чувствуя, что больше нормального разговора не получится. — Слышишь ты, тайная агентша! Или я врежу тебе, как следует!
— Не стоит и пробовать, детка, — усмехнулась она.
— Слушай, ты!.. — он рванулся, цапнул её за локти и чуть ли не приподнял над полом. — Не думай, что все это сойдёт тебе с рук! Что бы ты там ни сочиняла про какую-то сказочную тьмутаракань, ты просто пустая трепачка, балаболка, которой доставляет удовольствие издеваться надо мной!.. Но Андрей умер, и единственное, во что я ещё готов поверить, так это в то, что кто-то, возможно, помог ему умереть!
— А я, собственно, этого и не скрываю… — пробормотала девушка, сморщившись и дёргая рукой в попытках освободиться.
— А ну-ка, пока я голову тебе не оторвал сгоряча, немедленно веди меня к своим хаваррам и прочим тварям! И меня не волнует, насколько это далеко!
— Была у меня такая мысль, а теперь — нет! Не поведу! — твёрдо ответила она. — Там и так проблем хватает, так ещё с истеричным недоростком нянчиться?!
— Нарочно дразнишь? — фыркнул Игорь и жёстко повторил: — Веди меня туда! И прямо сейчас!
Она дёрнулась, да так сильно, что почти выскользнула. Игорь схватил её крепче, его правая ладонь легла на её плечо чуть выше и почувствовала прямо под свитером какую-то твёрдую пластину. Что-то металлическое с мелкими выступающими частями было надето на её руку. Недоумевая, он пошевелил пальцами, нажимая на миниатюрные выпуклости и пытаясь определить, что это такое, и тут страшной силы удар в лицо отшвырнул его на несколько шагов к окну.
— Так тебе и надо! Мудрые давно говорили: не тяни руки… — раздался где-то в глубине комнаты злорадный женский голос. — В следующий раз всегда думай, стоит ли ощупывать незнакомые предметы.
Сознание Игорь не терял, но голова гудела, как медный гонг в передаче «Что? Где? Когда?», и адская боль накрепко припечатала его спину к тёплой батарее отопления.
Когда из глаз перестали литься слезы, и боль в переносице и в виске стала терпимой, Игорь медленно встал на ноги и, не видя перед собой ничего, подошёл к торшеру и зажёг свет.
Девушки в комнате не было.
Игорь прошёл по коридору, держась за стену, но в прихожей он тоже никого не обнаружил.
Тяжёлая давящая боль в переносице вдруг ослабла, и по верхней губе бойко побежали струйки крови, закапали вниз. Зажав нос рукой, Игорь поспешно свернул в ванную.
Открыв воду, он склонился над раковиной и, пуская кровавые ручьи, принялся осторожно обмывать лицо.