— Прекрасно, — спокойно отозвался Лэри. — Я уже выехал из Лифта, и собираюсь с тобой встретиться… Как у тебя сейчас со временем?
— Я.. — растерялся Стерко. — Сегодня я свободен.
— Очень хорошо. В восемь я буду ждать тебя на северном пляже. Не думаю, что в такое время туда занесёт кого-нибудь ещё. Найдёшь меня легко, я надеюсь.
Стерко слушал, затаив дыхание. Тысячи вопросов теснились у него на языке. Но задавать их бесполезно, Лэри все равно ничего не ответит по телефону.
— Не слышу тебя, Стерко! — требовательно повысил голос Лэри.
— До контрольной встречи ещё полгода, — пробормотал Стерко.
— Это не контрольная встреча, — отрезал Лэри. — Я буду ждать тебя на пляже, Стерко. До встречи.
Стерко глянул на часы. Была уже половина седьмого. Значит, ещё полчаса Стерко может себе позволить подержать на коленях спящего Зого, а потом надо спешить.
Поправив одеяло на спящем пареньке, которого не разбудил даже резкий телефонный звонок, Стерко откинулся на подушку, взглянул на оконное стекло в потёках. Кажется, ночной дождь перестал.
Но теперь всё быстрее и быстрее билось сердце, не давая успокоиться.
ГЛАВА 3. Puzzle
Шото вошёл на кухню и почти швырнул на стол тарелку с кашей.
Стерко уже допивал кофе. Времени у него было в обрез. Все, о чем он думал несколько последних часов — о встрече с Лэри. Звон тарелки оторвал его от тягостных мыслей.
— В чем дело, Шото? — нахмурился Стерко.
— Зого не ест. Может быть, ему дать бутерброд? Или чипсов?
— Тебе дай волю, ты его на сено с соломой переведёшь… — недовольно буркнул Стерко. — Изволь кормить его, как положено! Не ест, значит, надо быть с ним терпеливее!
— Вот сам и будь! — рявкнул Шото, засовывая руки в карманы и прислоняясь к стене. — А то сейчас усвистишь куда-нибудь, а я тут с ним мучайся.
— Не усвищу, а уеду на работу… — грозно оборвал его Стерко, вскользь поражаясь тому, как великолепно Шото усваивает чужую обиходную лексику. Способный, далеко пойдёт. Даже когда хаварры бывали наедине, Стерко заставлял Шото разговаривать на местном языке. Результат впечатлял.
— Ты мне сказки-то не рассказывай про свою работу! — фыркнул Шото. — Работа у тебя сутками через трое. А сейчас ты просто будешь метаться по городу с тоски.
— С какой такой тоски? — проворчал Стерко, отворачиваясь от сына и принимаясь глядеть на дно чашки с кофе. Он сам прекрасно знал, с какой. И знал, что уже далеко не маленький Шото все прекрасно понимает и видит.
— Стерко, мы когда-нибудь вернёмся домой? — грустно спросил Шото.
Ну как можно быть спокойным, когда почти изо дня в день слышишь один и тот же вопрос? Стерко вздохнул и произнёс почти по слогам:
— Не знаю, Шото. Пока нам нельзя. Рано. Слишком мало времени прошло.
Шото дёрнулся, переместился к другой стене и снова взглянул на Стерко, недовольно нахмурившись:
— Неужели я так и повзрослею здесь, а, Стерко? И что, мне так же, как и тебе, придётся шарахаться от людей и их привычек, искать уединённую работу без напарников, а в свободное время изводить всех и метаться по улицам?
— Значит, я в свободное время всех извожу? — угрожающе процедил Стерко, сжимая кулаки, чтобы сдержаться.
— Н-ну… — запнулся Шото. — А разве нет?
— Тебе, Шото, некогда будет метаться по городу. У тебя будут дела дома! Чем рассуждать, лучше занимайся Зого, как следует! Ты же знаешь, что у меня нет на это времени!
— У тебя уйма времени, Стерко, — упрямо сказал паренёк. — Если бы тебе по-настоящему было до нас дело, ты бы не бросал нас на целые сутки… Мы давно выросли, Стерко, почему ты так относишься к нам, будто бы мы — страшная обуза?!
— Какая ерунда! — прошипел Стерко. Хотя он готов был признаться самому себе, что со стороны все выглядело именно так. А в минуты крайнего отчаяния Стерко казалось, что оно не только выглядело, а и было так на самом деле.
Маленький пройдоха вгляделся в лицо отца и выпалил с горечью:
— Лучше бы ты, Стерко, сдал нас дома в приют, чем тащить нас сюда для того, чтобы ненавидеть!
— Дома вас убили бы, идиот! — не выдержал Стерко.
— Пусть бы лучше убили! — выкрикнул Шото.
— Неблагодарный щенок! — задохнулся Стерко. — Чтобы спасти вас, я гублю здесь свою жизнь!..
— А мою жизнь, Стерко? Я ведь хаварр, а не человек! — звонко крикнул Шото. — Я хаварр, и я уже почти взрослый. Здесь у меня нет и не будет друзей. Здесь мне даже влюбиться не в кого, Стерко! И мне здесь плохо… А тебе наплевать, что со мной происходит, ты думаешь только о своих потерях, и не хочешь даже представить себе, насколько плохо мне!
— Ну извини! Тебе плохо? Мне тоже, представь! И хватит надо мной издеваться! Всё! — Стерко устремился прочь из кухни, приказав напоследок: — Вымой посуду, Шото, и без разговоров!
Ворвавшись в спальню, Стерко аккуратно застелил постель, достал из шкафа куртку, надел её и на минутку подсел к столу.
Конечно, ему следовало выполнить все необходимые предосторожности, которые положено выполнять перед встречей с посланцами из дома. Самому Стерко ещё ни разу не приходилось сталкиваться с неожиданностями при таких контактах. За шесть лет у него были только запланированные встречи с ребятами из службы внешнего надзора, которые обеспечивали его переселение сюда и изредка в плановом порядке контролировали, жив ли Стерко, и не нужна ли помощь.
По идее сейчас следовало бы проявить ещё большую бдительность, потому что сегодняшний контакт запланирован не был. Но… Стоило ли мудрить? Ведь он шёл на встречу с Лэри.
Мог ли это быть подвох? Голос Лэри был именно голосом самого Лэри, в этом Стерко был уверен. Но немного поразмыслив, он решил быть разумным. Мало ли, что может случиться? Для вершителя имитировать чужой голос — не проблема. Хотя бы до того момента, как Стерко убедится, что ждёт его именно Лэри, и никто другой, нужно оставить легкомыслие.
Поэтому Стерко выдвинул ящик и сунул руку к дальней стенке. Там было пусто. Озадаченно постучав пальцами по крышке стола, Стерко откинулся на стуле и принялся считать до десяти, глубоко вдыхая и выдыхая. Успокоиться было просто необходимо.
— Шото!
Стерко сам удивился, насколько сдавленным и хриплым оказался его голос. Прокашлявшись, Стерко повернулся к двери и позвал громче:
— Шото, а ну, иди сюда!
Дверь открылась, и Шото вошёл и остановился, прислонившись спиной к косяку. Руки в карманах слаксов, клетчатая рубашка расстёгнута, голова наклонена на бок и такой невинный взгляд из-под чёлки… Ну прямо обнять и плакать над сироткой тянет.
— Ты у меня ничего не брал, Шото?
— Ничего, — буркнул Шото, но глаза опустил.
Врёт, мерзавец.
— Ты врёшь, мерзавец, — повторил Стерко вслух. — Не вынуждай меня! Я сейчас ух какой злой… Где оружие?
Сын молчал. Если бы Стерко обнаружил пропажу походя, случайно, дело бы кончилось острой перепалкой, в конце которой отец и сын, замучив друг друга, обратили бы все в неудачную шутку, и Шото в конце концов вернул бы такую вожделенную игрушку… Но до назначенного часа оставалось минут двадцать, и Стерко некогда было корчить из себя бывалого педагога.
— Отдай пистолет, Шото!
Он подскочил со стула, подошёл к Шото и требовательно протянул руку, щёлкнув пальцами:
— Быстро, а то прибью! Ну?! Где он?
Шото, не поднимая головы, сунул руку назад под рубашку и вынул из-за ремня маленький импульсный пистолет. Стерко выдернул его из руки Шото и злобно спросил:
— Зачем? Зачем ты опять?.. Я уже устал тебе говорить!
— Я боюсь, — тихо проговорил сын.
Удивление взяло верх над раздражением, и Стерко переспросил:
— Боишься? Чего?
После страстных обвинений на кухне задавленное признание Шото несказанно изумило Стерко.
Паренёк поднял на отца полные неожиданных слез глаза и произнёс жалобно:
— Ты так надолго уходишь, и мне страшно, Стерко… Тебя нет, Зого скандалит… Мне бывает очень страшно!!!
— Как бы страшно тебе ни было, ты и пальцем не должен касаться моего пистолета! — чуть ли не по слогам произнёс Стерко. — Это не игрушка!
— Я умею им пользоваться! Ты же сам меня учил!
— Я учил тебя не для того, чтобы ты брал его поиграть! Его не должны видеть даже случайные глаза! А что если кто-нибудь заметит, что это потусторонняя вещь? — начал Стерко, но взглянул на часы и понял, что пора уходить. — Впрочем неважно. Пока ты ещё несовершеннолетний, я буду решать, что тебе можно, а чего нельзя.
Стерко решительно запахнул куртку и пошёл к двери.
— Куда ты?
— Надо. Меня ждут, — бросил Стерко, не оборачиваясь.
— Ты вернёшься сегодня? — с надеждой спросил Шото.
— Н-не знаю, — неуверенно отозвался Стерко. — Наверное. Но в общем, лучше меня не жди.
Ответом ему был грохот. Стерко обернулся и увидел, как Шото, не вынимая рук из карманов, с размаху колотит ногой по закрытой двери кладовки.
— Эй! — окликнул Стерко, но Шото не останавливался.
Ругнувшись, Стерко рванулся к сыну, схватил его за плечи и встряхнул:
— Спятил, да?!! Прекрати сейчас же! Ты напугаешь Зого!
— Его что пугай, что не пугай… — злобно ответил Шото. — Он смирный, пока ты дома, а потом я от него на стенку лезу!
— Да, с ним непросто, но за столько времени можно было приспособиться, не так ли?
— Да?! — в голосе Шото опять появились слезы. — Вот к этому приспособиться?!
Шото вытащил руки из карманов и сунул их Стерко. На запястьях горели борозды свежих царапин, а на левом предплечье вспухли полукружьем следы зубов. Стерко невольно вздрогнул:
— Не может быть!
— Не может? — взвизгнул Шото. — Не может? Значит, это я сам себя покусал? И это тоже я сам, да?!..
Шото распахнул рубашку. На левом боку красовался кровоподтёк.
— Мне это надоело, Стерко! Я устал! Устал! — закричал Шото, размазывая по щекам слезы. — Я больше не могу! Тебя вечно нет, а я больше не могу с ним один!
Стерко глянул на часы. На встречу он уже опаздывал.