— А я не знал, что ты любишь читать, — произнёс Стерко, подходя поближе. — А почему планшетом не пользуешься?
— Защитник?!! — Снуи рванулся из кресла. Подставка с бокалом и пюпитр с книгой повалились на пол террасы. Но не обращая на это внимания, Снуи бросился к Стерко.
Стерко протянул руки и прижал к себе Снуи, стиснув в охапку необычайно тонкое и лёгкое тело паренька.
— Ну, здравствуй, Снуи!.
— Здравствуйте… — Снуи чуть отстранился, смущённо улыбаясь. — Что ж вы так долго не приходили? Я уже решил, что вы никогда не появитесь…
— Я разбирался со своими врагами, — уклончиво ответил Стерко, но видимо не смог сдержать болезненной гримасы.
— Разобрались? — встревоженно уточнил Снуи.
— Бесповоротно.
— Это прекрасно, — Снуи с беспокойством всмотрелся в глаза Стерко, и было очевидно, что у него есть более конкретные вопросы. Но Снуи оглянулся назад, увидел поваленные стойки и огорчённо вскрикнул. — Ох, надо же, как я опять набезобразничал! Мои помощники так добры ко мне, что мне неудобно снова задавать им работу…
— Вы не волнуйтесь, — подал голос Шото. — Я всё приберу.
Он подбежал к креслу, присел, стал проворно наводить порядок, поднимая стойки, укладывая и устанавливая всё на прежнее место.
— Кто это с вами? — прошептал Снуи.
— Это мой сын, — вздохнул Стерко. — Его зовут Шото, ему шестнадцать.
— У вас такой взрослый сын? — изумился Снуи.
— Ошибка ранней юности.
— Вы что, с ума сошли, защитник?! — возмутился Снуи. — Как можно называть своего ребёнка ошибкой?!
— Прости, неудачная шутка… — поспешил поправиться Стерко. — Шото хороший парнишка. Ему сейчас очень трудно. Он побывал в лапах вершителя, ему бы отдохнуть где-нибудь, успокоиться, прийти в себя…
— Ах, вот в чём дело! Вы для этого сюда и приехали? — серьёзно уточнил Снуи.
В самом вопросе уже сквозило горячее желание опровержения. И Стерко с готовностью пояснил:
— Привёз я его сюда только потому, что он измучен и никак не хочет оставаться без меня ни на минуту. А сам я приехал к тебе. По-моему, мы непростительно давно с тобой не виделись.
Снуи коротко улыбнулся и замолчал.
Шото поправил всё оснащение калеки и тихонько, чтобы никому не мешать, спустился по ступеням вниз на ровную широкую поляну, освещённую закатным солнцем. Он опять пытался быть вежливым и послушным хавви, никого не раздражать и не болтаться под ногами. Отойдя на порядочное расстояние, он присел на траву и сделал вид, что занялся какими-то приземистыми цветочками.
— Значит, с вашими врагами покончено, защитник? — произнёс Снуи. — Впрочем, я регулярно смотрел и слушал новости департамента защиты, и я знаю, что он уничтожен. Вам должно быть очень больно, защитник, и я удивляюсь вашей выдержке… Наверное, вы не раз вспомнили меня недобрым словом, ведь я мог развеять ваши заблуждения тогда, при второй нашей встрече, но я не сделал этого…
— Я тебе благодарен, Снуи. Ты сделал все правильно. Тогда я все равно не поверил бы, и мы расстались бы врагами. Моей заслуги в успехе департамента нет никакой. Всё вокруг происходило как бы без меня. Сейчас мне стыдно за это. Официально я — жертва. В этом есть доля правды, но я до сих пор удивляюсь, где же были все эти годы мои глаза… — Стерко запнулся и замолчал. Он чувствовал, что Снуи ничего не надо объяснять. И он просто добавил: — Я совсем потерялся, растворился во всём этом. Нет меня больше.
Снуи посмотрел на Стерко с печальной улыбкой, и его тёмные глаза зажглись сочувствием:
— Я знаю: у вас всё будет хорошо… Вы справитесь.
— Откуда ты знаешь? — усмехнулся Стерко.
— Я в этом уверен с того мгновения, когда впервые увидел вас. Вы не такой, как все, защитник.
Стерко пожал плечами и решительно сменил тему.
— Как ты живёшь, Снуи? — спросил он, не решаясь открыто разглядывать паренька.
— Я бы покривил душой, если бы сказал, что это плохое место, — отозвался Снуи. — Здесь красиво и спокойно. И наверное мне хорошо. В том смысле, что хаварру в моем положении вряд ли где-нибудь может быть лучше. Своё поместье, средства к существованию, постоянный уход, несколько способов нескучно убивать время… Я мог бы гордо отказаться от ваших подарков, но я принял их, зная, что не смогу ничем иным отблагодарить вас. И мне хорошо. Здесь целебный воздух, напичканный эфирными маслами. Я хорошо высыпаюсь, гуляю, купаюсь под водопадом. Меня кормят просто на убой. Сейчас я стал весить столько же, сколько раньше весил вместе с руками… Так что мне хорошо, защитник. Особенно сейчас. Вы говорите, что приехали не просто так, а ко мне, и я почти счастлив.
Стерко обернулся и пристально взглянул на паренька. Взгляд Снуи свидетельствовал о том, что все прозвучавшее — чистая правда.
Снуи шагнул в сторону и, вытянув ногу, коснулся красной кнопки, торчащей из пола. Такие кнопки Стерко заметил повсюду, пока пересекал первый этаж насквозь.
На вызов появился молодой хаварр в просторной накидке-тоге и с улыбкой выслушал распоряжение Снуи о комнатах для гостей. Когда хаварр удалился, Снуи с благодарностью взглянул ему вслед.
— Это Касао, — пояснил Снуи. — Очень добрый и внимательный. И он, и Винс, ну, тот, которого вы уже видели, очень хорошие ребята. Я уже успел к ним привязаться. Они умеют так ловко и ненавязчиво помогать, что когда мне бывает нехорошо, когда хочется уединиться, они умеют сделать так, что я почти не замечаю их присутствия… Но ни разу они не оставили меня совсем одного. Даже ночами кто-нибудь из них каждый час появляется, чтобы проверить, не упало ли с меня одеяло. Раньше они дежурили ночами по очереди, но теперь это делает Винс: Касао нужен нормальный режим. Через полгода у Касао и Винса появится малыш. Это здорово, в доме станет немного веселее… А вы надолго приехали?
— А это смотря как примешь.
— При чем тут я? Считайте, что вы у себя дома. Так оно в сущности и есть. Это поместье я завещал вам.
— Завещал? — изумился Стерко. — Снуи, ты едва ли не вдвое моложе меня! Вряд ли я доживу до…
— Не переживайте, через годик-два вы все получите, — сухо сказал Снуи.
— Что ты задумал? — забеспокоился Стерко.
— Не бойтесь. Без рук не повесишься и не застрелишься. Даже не утопишься толком: во время купания меня особо тщательно пасут. Но тоска сделает своё дело… Мне всё чаще кажется, защитник, что тоска — тоже неплохое оружие, хотя и несравнимо более медленное и мучительное… — тихо проговорил Снуи.
Стерко торопливо сглотнул, прогоняя спазм.
— Откуда такие вздорные мысли, Снуи?
— Вы знаете способ излечить отсутствие верхних конечностей? — скривился Снуи. — Мне предлагали биопротезы. Они меня не устраивают. Они бессмысленны. У меня есть те, кто кормит меня с ложки. Но слуги не смогут вместо меня любить и ласкать моего друга…
— А почему бы тебе не подумать о ребёнке? — проговорил вдруг Снуи, сам удивившись своим словам.
— О чём вы, Стерко? И кого же мне заманить в отцы? — прошептал Снуи с отчаянием. — В моем-то положении…
— Ну меня, например… — пожал плечами Стерко. — Я, вроде бы, ещё не старик и, как говорят, не урод…
— Вот уж не думал, что вы станете надо мной насмехаться! — горько сказал Снуи и, резко развернувшись, прошёл в дом.
Стерко не только не насмехался, но даже и не шутил. Слова вырвались у него совершенно искренне. Безрукий паренёк чем-то притягивал его к себе, и находиться рядом с ним Стерко было сейчас не менее приятно, чем при первой их встрече.
Конечно, все было не так просто. Физиология хаварров не позволяла им заводить детей по договорённости, по случаю или по глупой оплошности, как это сплошь и рядом происходило у представителей множества других рас. Если между двумя хаваррами нет нежной страсти, детей у них не будет никогда… Но Стерко не считал это большой проблемой, лишь делом времени. Он вдруг почувствовал, что его тянет к Снуи, и это влечение не было жалостью к увечному бедняге…
— Что случилось, Стерко? — Шото подошёл к террасе и остановился у ступеней. — Он ушёл такой расстроенный.
— Это потому, что твой отец — дурак, — отмахнулся Стерко. — Самый обыкновенный дурак.
— Если ты любишь его, не надо его обижать, — вдруг серьёзно сказал Шото. — Он очень милый.
— Да, он милый, в этом ты прав. А у меня длинный поганый язык и горсточка гнилых мозгов, — подтвердил Стерко. — Мне только вонючих шестилапых сарканов гонять по коридорам, а не ухаживать за симпатичными молодыми хаваррами.
Шото грустно рассмеялся и вздохнул. Похоже, что он очень хотел помочь по мере сил. И Стерко готов был сам попросить его об этом.
— Хочешь, я поговорю с ним? — вдруг предложил сын.
— Сделай одолжение! — обрадовался Стерко. — Только особо меня не расхваливай, а то это будет не слишком честно… И вот ещё что: завтра с утра научи Снуи играть в футбол.
— Футбо-ол? — Шото задумчиво почесал нос.
На этаже людей он был заядлым футболистом, и Стерко без опаски отпускал его на поселковую спортплощадку погонять мяч с мальчишками. Излишне утончённая изнеженная внешность хавви, делавшая его в человеческих глазах похожим на девочку, не так бросалась в глаза, когда Шото самозабвенно и яростно метался по площадке. Мяч, словно пришитый к его ногам, легко обходил все ловушки и неизменно попадал в цель. Будь Шото неловким неумехой, вряд ли он избежал бы насмешек по поводу мягких женственных черт и больших влажных глаз. Но хавви отлично играл, и этим заслужил уважение остальных подростков, которые, кажется, так и не узнали, как его зовут, но неизменно встречали его появление на площадке восторженным гулом.
Поэтому Стерко несколько удивила нерешительность сына.
— А чем ты удивлён? Покажешь Снуи основные приёмы. Или ты сам разучился?
— Нет, не разучился, — торопливо отозвался Шото. Что-то его, судя по всему, смущало, но отказать отцу он не решился. — Отлично, Стерко, я ему предложу. А ты… Ты на воротах постоишь?
— Ну уж куда мне деваться?.. — промямлил Стерко, глядя вслед убегающему в дом сыну.