– Я пока ничего не решил, – ответил он честно.
Все же он прекрасно знал, что мать никогда не примет вертийку в качестве супруги сына. А учитывая его статус и обостренные отношения с Вертинией, будущего у их отношений нет. Умом он это понимал, но стоило лишь подумать, что придется отказаться от Терри, и в душе начинался самый настоящий ураган боли и протеста, пугая сильнее любого недовольства родителей.
Когда подошла очередь близнецов, они предъявили контролирующему стражнику разрешения на пересечение границы, получили печати и отправились к переливающейся арке портала. А стоило переступить невидимую грань, как мир вокруг изменился, и перед глазами предстал знакомый пригород Эргона.
Далее все шло как обычно. Их прибытие отметили в журнале, поставили новые печати на документах и отпустили на все четыре стороны. Но сегодня на то, чтобы добираться домой пешком, у ребят просто не было времени. Поэтому они и пошли прочь от города, а дойдя до расположенного рядом леса, убедились в отсутствии зрителей и перенеслись прямо в старую портальную комнату королевского дворца.
Уже многие годы она была запечатана изнутри и предназначалась именно для близнецов. Они переносились сюда в образах Ника и Динары Арвайс, здесь же избавлялись от артефактов и перемещались в главную портальную, расположенную в другом конце здания.
– Жаль, что во дворце лишь два места, куда можно построить портал, – высказала Дина, оглядывая покрытый толстым слоем пыли пол знакомого круглого помещения. – Представь, как бы было хорошо, если бы мы могли прыгать сразу в свои покои.
– Это ведь не просто так придумано, – ответил брат, занятый поиском замочка на висящей на шее цепочке. – Все только ради безопасности.
– Да понимаю я, – отозвалась Дина, стянула с шеи расстегнутый серебристый шнурок и зажала кулон в руке.
Ее брат тоже снял артефакт, и они привычно уставились друг на друга с широкими улыбками.
– Брис, – протянула девушка, глядя на беловолосого синеглазого парня, стоящего напротив. – Страх ты мой белобрысый.
– На себя посмотри, – отозвался будущий наследник престола, окидывая сестру смеющимся взглядом.
Ее растрепанная ветром шевелюра теперь выглядела неестественно белой, черты лица немного заострились, а радужка глаз стала голубой. И только взгляд остался прежним, укоризненно-обиженным.
Если бы сейчас их увидел кто-то из академии, то возможно бы даже узнал, ведь ни рост, ни фигуры, ни голоса не изменились. Основная метаморфоза заключалась даже не во внешности, а в поведении. Дети великой королевы по определению не могли вести себя так же, как отпрыски семейства Арвайс. А Брис и Лисса прекрасно знали, что, пока они во дворце, о свободе действий можно забыть.
– Распусти волосы, а то тебя охрана не признает, – проговорил Эмбрис, продолжая разглядывать сестру.
Лисса скривилась, но все же наставление брата решила выполнить, благо в ее сумке как раз нашелся подходящий гребень. Обычно для полного перевоплощения они еще и переодевались в привычную для дворца одежду – здесь была дверь в маленькую комнатку со шкафом и зеркалом. Но сегодня им оказалось совершенно не до подобных мелочей. Поэтому, закончив с волосами – своей самой основной и особой приметой, брат и сестра хмуро переглянулись, вздохнули и перенеслись в главное портальное помещение дворца. А стоило им оттуда выйти, как навстречу бросился жутко злой Кертон.
– Где вас носит?! – выкрикнул он, изрядно шокировав дежуривших здесь стражников. – Церемония через сорок минут!
– Успеем, – буркнул Брис, быстро проходя мимо разъяренного верховного мага.
Но Кертона такой расклад не устраивал. Он мигом поравнялся с близнецами и продолжил причитать:
– Что произошло? Почему вы так поздно? Брис, ты же должен понимать, чем грозит опоздание!
– Я понимаю, Кери, – спокойно ответил принц. – Понимаю, как никто другой. И никогда бы не допустил подобного.
– И тем не менее это почти случилось. Надеюсь, у тебя есть достойное оправдание.
– Он проспал, – заметила Эрлисса, причем с таким видом, будто вела светскую беседу на балу. – Его высочество изволили ночевать не в своей комнате, поэтому, перед тем как разбудить, мне пришлось сначала его найти.
Кертон раздраженно закатил глаза. С тех пор как в его жизни появились близнецы, этот жест уже успел стать дурной привычкой.
– Ладно, – сквозь зубы проговорил он. – Обсудим это после церемонии. А сейчас мигом приводить себя в порядок, и чтобы в назначенное время ты, – он повернулся к Лиссе, – стояла рядом с отцом и братьями. А ты…
– Свою роль я знаю, – не дал ему договорить Эмбрис. – Не волнуйся, все пройдет замечательно.
– Очень на это надеюсь! – рыкнул напоследок маг и наконец оставил их одних.
К этому моменту Брис и Лисса уже успели дойти до своих покоев и, не сказав друг другу ни слова, разошлись по комнатам. А там их уже ждали наполненные ванны, приготовленная одежда, личный камердинер и любимая горничная.
Лисса еще раз окинула свое отражение хмурым взглядом и нехотя застегнула на шее предложенное служанкой сапфировое ожерелье. Конечно, в сочетании с такими же серьгами и голубым платьем оно смотрелось крайне гармонично, а сама девушка в зеркале казалась совершенно очаровательной, но… будто бы ненастоящей.
Эрлисса называла такую себя «экзотической куклой», потому что ее внешность можно было считать какой угодно, но только не обычной. При смуглом, будто бы слегка загорелом оттенке кожи белые как снег волосы смотрелись совершенно несуразно. И если Брису это даже шло, то его сестра искренне считала себя страшилищем.
– Вы прекрасны, ваше высочество, – пролепетала за спиной одна из вошедших фрейлин. – Выглядите, как всегда, великолепно.
При других обстоятельствах Эрлисса бы обязательно объяснила этой лицемерке, что лесть – это плохо. Но, вероятно, в королевском дворце испокон веков было принято пресмыкаться перед членами королевской семьи, хотя Лисса за всю жизнь так и не смогла к этому привыкнуть.
– Идемте, – скомандовала она и, развернувшись, направилась к выходу из спальни.
Повинуясь приказу, кавалькада из трех разодетых красоток покорно прошла следом за принцессой. И кто бы знал, как Эрлисса ненавидела подобные процессии, но на официальных мероприятиях леди ее статуса была обязана появляться либо в сопровождении родственников-мужчин, либо окруженная фрейлинами.
Кстати, ее собственная мать эту традицию упрямо игнорировала. Она вообще на многие правила дворцовой жизни предпочитала не обращать внимания, но когда дело касалось детей, почему-то упрямо настаивала, чтобы все было как положено. Именно по ее настоянию в отсутствие Бриса Лиссе приходилось передвигаться по дворцу в сопровождении стада фрейлин.
Когда девушки вошли в просторный зал, до начала церемонии оставалось совсем немного времени. Облаченный в белые одежды Кертон с непроницаемым лицом стоял слева от королевского трона и, судя по всему, изрядно нервничал, хоть внешне старался волнение никак не показывать.
По обе стороны от синей ковровой дорожки, ведущей от двери к тронному постаменту, толпились многочисленные гости. Как обычно и бывает, они разделились на группки и вели светские беседы ни о чем. Среди этих людей не было никого, кто бы представлял для Лиссы хоть какой-то интерес, поэтому через зал она прошла с самым равнодушным видом. И только когда почти добралась до возвышения, уверенно свернула направо, где ее ждали отец и братья.
Как и требовал дворцовый этикет, принцесса присела перед родителем в реверансе, а «стадо» за ее спиной в точности повторило нехитрый маневр. Лорд Мадели поприветствовал фрейлин дочери учтивым кивком и протянул Лиссе руку. И как только она оказалась рядом с представителями своей семьи, фрейлины незаметно растворились в толпе. Жаль, далеко не ушли, готовые вернуться при первой же необходимости.
Эрлисса изобразила легкую улыбку и с чинным видом зацепилась за локоть отца.
– Приветствую вас, папа, – проговорила принцесса, с равнодушным видом поглядывая на младших братьев – Литара и Дамьена, которые вообще предпочли сделать вид, что ее здесь нет.
– И я рад тебя видеть, милая, – тихо проговорил Кай, не желавший скрывать радость от встречи с дочерью. – Вы с Брисом так редко бываете дома, что, боюсь, скоро совсем о нас забудете.
– Поверь, это сложно сделать, – отозвалась девушка, склоняясь к его плечу. Таким образом, ее слов, кроме Кая, никто слышать не мог. – И, как я понимаю, после сегодняшней церемонии Эмбрису придется бывать здесь куда чаще.
В чуть напряженном голосе Лиссы слышались отголоски грусти, что не укрылось от внимательного родителя.
– Это формальность, – проговорил он тихо. – Мы прекрасно справимся сами и вас будем вызывать только в самых крайних случаях. Но твоя мать считает, что дальше медлить с официальным объявлением наследника нельзя. Народ должен смириться с тем, что Брис станет их королем, а учитывая некоторые слухи, людям лучше дать больше времени.
Лисса кивнула и чуть сильнее сжала руку отца. К сожалению, этот жест был единственным, что она могла сейчас себе позволить. При других обстоятельствах она бы обязательно крепко обняла любимого папочку, спрятала лицо у него на груди и на несколько минут попросту повисла у него на шее. Но сейчас она являлась в первую очередь принцессой, и подобные вольности были недопустимы.
– Я соскучилась, – призналась она шепотом. – И по тебе, и по маме, и даже по этим мелким обормотам.
Кай накрыл руку Лиссы своей и тепло улыбнулся.
– Я тоже, милая, – ответил он. – Возможно, нам даже удастся провести немного времени вместе. Мне очень интересно, как вы устроились в академии.
– Прекрасно, па! – выпалила девушка, но поспешила себя одернуть. Ведь приличные принцессы всегда должны говорить спокойно, а эмоции оставлять при себе.
Пока она мысленно настраивалась на привычный дворцовый лад, состоящий из сплошных правил и ограничений, к ним присоединился кто-то из гостей.