– Записывайте, – решил Дмитрий. – Единственное, что во всей этой истории меня смутило, – это то…
– Погодите. Давайте начнем с самого начала, идет? Не беспокойтесь, это не допрос, а просто неформальная беседа.
Артем нажал «запись».
– Пожалуйста, представьтесь и назовите свое место работы.
– Кондратенко Дмитрий Михайлович… Сотрудник ЧОПа «Авангард», работаю охранником в офисе некоммерческого фонда «Центр помощи “Гарантия”».
– Кому вы подчиняетесь в этой организации?
– Сацивину Руслану Валерьевичу. Хотя постойте. Когда он уезжает, главная за него остается его жена, Лидия. Фамилия, кажется, Коржина…
– Расскажите, пожалуйста, о том дне, когда вас пригласили выступить в качестве свидетеля на закрытом завещании Протасова. Напомню, что это событие произошло 16 сентября прошлого года.
Дмитрий откинулся на сиденье, глядя перед собой.
– Ко мне обратился Сацивин, – наконец заговорил он. – Попросил помочь в одном деле. Мол, просто будешь свидетелем, надо немного постоять и ничего не делать, а потом поставить свою подпись. Ну и паспорт покажешь. Вроде бы какой-то ветеран собирался писать завещание, поэтому нужны были свидетели.
– Вам сообщили заранее, кто именно тот самый ветеран? – поинтересовался Павлов.
– Сацивин сказал, это какой-то писатель.
– Совершенно верно, писатель Протасов Андрей Васильевич. Второго свидетеля завещания вы знали?
– Нет, лично не знал… Но она пару раз заходила в офис к Коржиной, – ответил Кондатенко.
– С Протасовым раньше были знакомы?
– Нет.
– Как он выглядел, знали до того дня?
– Не знал. С утра пораньше мы заехали к нему домой, – сказал он. – Забрали его и поехали к нотариусу…
– Домой? – переспросил Артем, ничем не выдавая своего волнения. – Адрес помните?
Кондратенко задумался.
– Улицу помню, – признался он после минутного размышления. – Это где-то в Южном Бутово, за МКАД… Показать могу, а вот точного адреса не назову.
– Хорошо, что дальше?
– А дальше мы приехали к нотариусу. В коридоре сидела жена Сацивина, с ней девушка, которая тоже была свидетелем. Потом мы все вместе зашли в кабинет… Нотариус нам объяснил, зачем мы тут нужны, потом этот писатель ушел в приемную и вернулся с запечатанным конвертом. Мы расписались на каком-то документе, и все, – простодушно закончил Дмитрий. – Сацивин мне потом рассказал, что все это формальности…
– Это не просто формальности, это требование закона, – поправил его Павлов. – Дмитрий, какое впечатление произвел на вас этот пожилой человек? Можете что-то особенное вспомнить?
Кондратенко потер запястье, и Артем обратил внимание на сбитые костяшки мужчины.
– Невысокого роста. Весь седой, – начал он, морща лоб. – Ордена у него были на кителе, только не запомнил какие… шутил все время. Кашлял часто… Голос у него хриплый был, как у курильщика, понимаете?
Павлов кивнул.
– А, вот еще. Зуб у него был золотой, – оживился Дмитрий. – Я сразу отца своего вспомнил, у него тоже передний зуб золотой.
– Как вы полагаете, сколько лет этому писателю? – задал вопрос Артем.
– Гм… ну где-то семьдесят, может, даже больше.
– А если я вам скажу, что на момент составления завещания Протасову было девяносто девять лет?
Дмитрий осекся, с изумлением уставившись на Артема, чтобы убедиться, не шутит ли он. Но лицо адвоката было серьезным как никогда.
– Этого не может быть! – поклялся охранник. – Нет, какие девяносто девять? В таком возрасте старики совсем иначе выглядят!
– Он нормально ориентировался в пространстве? – спросил Павлов. – Что насчет зрения?
– Вполне нормально. Никто его под руки не вел, если вы об этом.
Артем положил руки на рулевое колесо, сцепив пальцы.
– Задам вам щекотливый вопрос – Сацивин как-то отблагодарил вас за это дело?
По лицу Кондратенко скользнула едва заметная тень.
– Здесь нечего стесняться. Судя по всему, он был заинтересован, чтобы именно вы помогли ему, ведь так? – уточнил Артем.
– Да, вы правы, – ответил охранник, избегая прямого взгляда Павлова. – Он заплатил мне тысячу рублей, а также еще один отгул дал.
– Спасибо за честность.
С этими словами адвокат нажал на «паузу» и убрал смартфон.
Кондратенко поднял на Артема преисполненные тревогой глаза:
– Я ведь не сделал ничего противозаконного?! Скажите!
– Лично вы – нет, – лаконично ответил Павлов.
– А Сацивин? – не успокаивался охранник. – Он в какую-то аферу влез?
– В этом сейчас я и разбираюсь. Вы мне очень помогли, Дмитрий. У меня к вам одна просьба – вы не могли бы объяснить, как найти дом, откуда вы забирали пожилого мужчину? А еще лучше – показать на месте?
Кондратенко замялся.
– Я сейчас домой еду, в Наро-Фоминск, – словно извиняясь, сказал он. – У меня смена через два дня. Но я завтра планировал приехать сюда по делам. Да, думаю, после обеда я буду свободен.
– Отлично. Я оставлю вам свои контакты. – Артем протянул охраннику визитку. – И еще. Очень прошу, о нашем разговоре никому ни слова. Надеюсь, я могу вам доверять?
Дмитрий непроизвольно расправил плечи, выпрямившись.
– О чем разговор.
– Еще раз благодарю вас за помощь. Значит, завтра жду вашего звонка.
Охранник пожал руку Павлову и уже намеревался покинуть машину, как вдруг спросил:
– Артемий, а не получится так, что Сацивин сам узнает о нашей встрече? Что тогда? У меня будут проблемы?
Павлов улыбнулся и, подмигнув охраннику Дмитрию, доверительно понизил голос:
– Как мне представляется, в ближайшее время его будут беспокоить совсем другие вещи. Так что не волнуйтесь об этом. Всего хорошего!
Семейный бизнес
Лидия Коржина со скучающим видом сидела на автобусной остановке, изредка переводя взгляд с экрана смартфона на дорогу. Наконец вдали показался черный «Пежо». Грубо подрезав какую-то иномарку, автомобиль резко свернул на выделенную полосу для общественного транспорта и, взвизгнув тормозами, замер прямо напротив остановки. Тут же последовал нетерпеливый гудок клаксона, и Лидия подняла голову. Супруг самодовольно улыбался, махая ей рукой, и она неспешно двинулась к машине. Сзади подъехал автобус, но из-за мешающего «Пежо» он был вынужден притормозить в нескольких метрах от остановки.
– Привет, – улыбнулась Лидия, усаживаясь на переднее сиденье.
– И тебе не хворать, – подмигнул ей Сацивин.
Водитель автобуса, не вытерпев, посигналил, но Руслан даже ухом не повел. Нарочито степенно и неторопливо поправил зеркало и лишь затем тронулся с места.
– Все нарушаешь, – ехидно поддела Лидия супруга. – А если тут камеры?
– Да хоть десять, – беспечно ответил тот. – Заплачу штраф, зачем из этого проблему делать?
– Куда мы едем? Ты не сказал.
– В ресторан.
Женщина театрально закатила глаза.
– Вау! Приятный сюрприз, Русик! А в честь чего, позволь спросить, торжество?
Сацивин хмыкнул.
– А что, для того чтобы пригласить любимую жену в ресторан, нужен какой-то особенный повод?
Лидия засмеялась тонким дребезжащим смехом.
– Заодно отметим удачное завершение сделки, – добавил Руслан. – Под кодовым названием «Писатель Протасов и К».
– Я очень хочу разделить твою радость, дорогой, – произнесла Лидия. – Но, к сожалению, должна сообщить тебе не очень приятную новость.
Сацивин перестал улыбаться, бросив на супругу настороженный взгляд:
– Выкладывай.
– Сегодня утром мне позвонил наш общий знакомый из Следственного комитета. У него есть доступ к регистрационной базе данных. Так вот, помнишь Сурикова? Старый хмырь постоянно отирался возле Протасова, прямо неразлейвода.
– О чем речь, конечно. Эту развалину видел буквально на днях в нашем новом доме в Барвихе.
– Он подал заявление на нас, – сообщила Коржина. – Благородный рыцарь, мать его. Решил защитить бедную вдовушку с ее парализованной дочкой. По моим источникам, заявление не хотели принимать до последнего, но старик был упрям, как осел.
– Я догадывался, – ответил Руслан, качнув головой. – Не зря мне сегодня журналюги звонили.
– Уже?
– Ага. У старикана сохранились связи, он запустил информацию в прессу.
– И ты так невозмутимо об этом говоришь? – изумилась Лидия.
– Милая, все в порядке, – спокойно отозвался он. – Я законы знаю. По заявлению будут проводить проверку, у нас возьмут объяснения. Это все обычные формальности, потому что необходимые документы у нас на руках – комар носа не подточит!
– Мне не нужны лишние скандалы, – сказала Коржина, недовольно поджав ярко накрашенные губы. – Мне хватило скандала в Шереметьево пару лет назад…
– Дорогая, успокойся, – улыбнулся Руслан. – Ну в каждой профессии есть свои издержки. Нужно просто перетерпеть. Уверен, это будет самой спокойной и тихой сделкой.
Лидия посмотрела в окно. Будучи прирожденным прагматиком, она не разделяла оптимизм мужа. Их бизнес был настолько специфичен, что практически в каждой сделке присутствовали подводные камни, причем такие, что иной раз приходилось балансировать на грани, рискуя потерять не только имущество и деньги, но и свободу.
– Журналистка сказала, что Суриков намерен подать аналогичные жалобы мэру города, а также в Генеральную прокуратуру, – после минутного молчания проговорила она.
Сацивин положил свою пухлую руку на ее колено:
– Хорошо. Обещаю, что лично займусь Суриковым. Я поговорю с Есенией, она намекала, что, если возникнут подобного рода проблемы, обращаться к ней.
Нахмурившись, он прибавил:
– Это ходячее недоразумение действительно может осложнить нам жизнь. Лишняя «слава» нам ни к чему. Но не будем сейчас о проблемах.
– Ладно, как в целом дела? Ты же был на Маросейке?
– Ага. Как раз картины упаковывал, как эта старая клюшка нарисовалась.
Коржина пренебрежительно фыркнула:
– Когда был жив Протасов, она с дивана не слезала, то остеохондроз, то подагра, а как только тот в ящик сыграл, она тут же выздоровела. Бегает, как лошадь на ипподроме.