– Готово, – доложил он, избегая встречаться взглядом с родственницами. – Только на первом этаже окно разбито.
– Ну и ладно, – махнул рукой Алекс.
– Эдик! – позвала парня Бэлла Альбертовна, и тот бросил на нее затравленный взгляд.
– Эдик, я хочу, чтобы ты поговорил с нами, – тихо сказала старушка.
Алекс засмеялся.
– Ну, валяй, – разрешил он, подмигивая связанным женщинам. – Интересно, на какие темы вы собрались беседовать?
– Эдик, что вы делаете? – с болью в голосе спросила Протасова. – Ты понимаешь, чем это все закончится?
– Вполне, – процедил Эд, продолжая упорно смотреть куда-то в сторону.
– Мы ведь все тебе объяснили! Мы понимаем, у тебя тоже непростая ситуация, но… Разве то, что вы делаете, это выход?!
– Стоп! – вмешался Алекс, которому явно не понравился дальнейший ход разговора. – Давление на жалость и прочие родственные сопли я пресекаю.
По щекам Протасовой потекли слезы.
– Послушайте, молодые люди, – подала голос Марина. – В соседней комнате стоит комод, в верхнем ящике шкатулка. В ней хранятся наши фамильные драгоценности.
– Ого, а чего раньше не сказали? – оживился Алекс. Многозначительно кивнув Эдуарду, он заторопился из спальни.
– Эдик, посмотри на меня, – шепотом позвала Бэлла Альбертовна, и тот нехотя повернулся, исподлобья глядя на вдову.
– Он ведь безумен, этот твой приятель, разве ты не видишь? Он убьет нас всех!
Плотно сжав губы, Эд отвернулся, принявшись нервно ковырять заусенец на пальце.
Вскоре вернулся Алекс, неся в руках увесистую шкатулку из малахита.
– Поглядим, что тут у нас… – пробормотал он, бесцеремонно вываливая ее содержимое прямо на постель. Эдуард невольно повернул голову, рассматривая рассыпавшиеся драгоценности.
– Я, конечно, не эксперт, – заговорил Алекс, бегло осмотрев ювелирные украшения. – Но мне кажется, что эта куча максимум штук тридцать – сорок стоит. Нам с Эдом на курево едва хватит.
– Вы ошибаетесь, – возразила Бэлла Альбертовна. – Одно бриллиантовое кольцо стоит порядка двадцати пяти тысяч. Колье из белого золота стоит столько же. Еще серьги…
– Все, хватит! – внезапно рявкнул Алекс. – Кто будет всю эту шнягу продавать?! Я, что ли, буду по ломбардам шариться? Ага, щас! Давайте деньги, реальные деньги!
Женщины испуганно съежились, вжимая головы в плечи.
Эд, словно очнувшись от спячки, неожиданно шагнул к нему и что-то сказал на ухо. Недобро усмехнувшись, Алекс повернулся к пленницам:
– У нас короткое совещание. Что-нибудь выкинете – отрежу пальцы. Обеим.
Оказавшись в коридоре, Эд, помявшись в нерешительности, сказал:
– Слушай, Алекс… я тут подумал, ведь нам ничего не светит… Взгляни на все это по трезвяку.
– Не понял. Ну-ка, разъясни. – Голос Алекса похолодел.
– Я к тому, что… ну, обороты бы сбавить. Ведь старухи беспомощны. Бабке вообще уже за восемьдесят, она того и гляди кони двинет от нашего вида! И потом… ну толкнем мы эти цацки. К примеру, получим сто штук. Ну…
– Лично я сюда пришел за десятью лямами, – перебил его Алекс. – Как минимум. И старые вешалки имеют эти бабки, они только что тебе в этом признались.
– О’кей, – согласился Эдуард. – Допустим, заберем мы десять лямов. И куда мы денемся? Старухи тут же ментам заявят! А там, того и гляди, наши художества в гараже всплывут! Нам по двадцатке светит, бро! Они же меня знают, куда я потом денусь?! И тебя они видели!
– Заткнись! – прошипел Алекс, и Эд едва не отшатнулся, увидев, какой ненавистью полыхнули глаза приятеля. – Ты начинаешь действовать на нервы, сопляк. Не успел сделать одно дело, уже в штаны наложил от страха перед тем, что еще только будет впереди!
– Я просто…
– Просто закрой пасть и слушай меня.
Алекс наклонился к нему почти вплотную, и Эда обдало запахом пота и несвежего дыхания.
– Как только получим бабки, рванем в Ковров, у меня там есть один кореш с хатой. Пересидим там, потом куда-нибудь на юг двинем. Сделаем себе паспорта и начнем новую жизнь. Никто ничего не узнает.
– Не узнает? – недоверчиво переспросил Эдуард. Действие стимулятора, который ему дал Алекс, постепенно угасало, будоражащий кураж и тяга к геройству испарились, и теперь Эд отчаянно жалел, что вообще ввязался в эту опасную авантюру. – А как же они?
И он кивнул в сторону двери.
Алекс молчал, с ухмылкой глядя на Эда, и тот похолодел, обо всем догадавшись.
«Он их и правда убьет, – мелькнула у него мысль, отчего в коленях появилась неприятная слабость. – А потом, может, и меня за компанию…»
– Как только бабло будет у нас, в этом доме произойдет несчастный случай, – с заговорщическим видом заявил Алекс. – Пожар, например. Или сумасшедшая дочь зарежет мать, а потом покончит с собой. Опыт в подобных инсценировках у нас уже есть.
Эдуард попятился назад, со страхом глядя на Алекса, продолжающего ухмыляться.
– А чтобы наши бабульки стали покладистее, мы их слегка пришпорим, – вкрадчиво сказал Алекс. – Я видел в доме кошку. Найди мне ее, и мы сделаем из нее веселый факел. Давай, руки в ноги! – прикрикнул он, видя, что Эд с несчастным видом продолжает стоять столбом. – А я за бензином.
Коржина
Лидия Коржина еще не знала о том, что в одно мгновение стала вдовой. В то время как бездыханное, начинающее коченеть тело ее супруга лежало на кровати их шикарной квартиры, женщину мучили кошмары.
Лидии снилось, что они с Русланом на машине едут в отпуск, на море. Сначала все было хорошо, но внезапно позади начало быстро темнеть. Она оборачивается и в страхе видит, как к ним стремительно приближается ураган. Даже не ураган, а смерч, неистовый и свирепый, как в фильмах про катастрофы. Черная воронка, словно гигантский змей, следовала за ними по пятам, засасывая в свою утробу все, что попадалось на пути, – дома, деревья и автомобили…
Лидия в панике кричит, чтобы Руслан прибавил газу, но все безрезультатно, смертоносный вихрь уже поравнялся с их машиной.
«Мы погибнем!» – визжит Лидия. Она смотрит на Руслана, с изумлением натыкаясь на его остекленевший взгляд. Лицо мужа бледное, из уголка рта ползет пена. Ее охватывает леденящий ужас.
«Не умирай, Русланчик!» – умоляет она, и через секунду их накрывает лавина ревущего смерча.
Коржина распахнула глаза, сев на кровати. Взор упал на табло электронных часов, стоящих на полке, – семь утра. И хотя ночной кошмар исчез, растворившись в обрывках памяти, что-то не давало ей покоя. Как заноза или стружка, попавшая глубоко под ноготь, которую все никак не удается подцепить пинцетом.
«Нужно связаться с Русланом», – подумала она, с трудом поднимаясь с постели – после беспокойной ночи и кошмаров Лидия чувствовала себя совершенно разбитой.
Коржина вышла на балкон и вынула из нижнего ящика припрятанный мобильник, который был завернут в тряпку. Телефон в сложившихся обстоятельствах – вещь нужная и весьма полезная, но если его случайно обнаружат во время проверки работники правоохранительных органов, проблем не оберешься.
К счастью, пару дней назад ей удалось уговорить пожилого мужчину из соседней квартиры продать ей за пять тысяч рублей старую кнопочную трубку с незарегистрированной сим-картой. Он передал его через балкон, когда уже стемнело.
Вчера вечером она позвонила соседу по квартире, в которой маялся ее муж, чтобы тот зашел к нему со своим телефоном, но Руслан почему-то не открыл ему дверь. Это было более чем странно, поскольку и он, и она были совами и обычно укладывались спать не ранее двух-трех ночи. Впрочем, он мог быть в ванной…
Решив, что позвонит чуть позже, Лидия, зевнув, отправилась на кухню, чтобы приготовить кофе. Едва она успела наполнить чайник водой, как в дверь позвонили.
«Кого это принесло ни свет ни заря?» – нахмурилась Коржина, глядя в сторону прихожей. Для проверяющих вроде еще рано…
Звонок повторился, и она, поставив чайник на стол, направилась к входной двери. Глянула в «глазок». У двери стоял незнакомый мужчина. Он был невысок ростом, худощав, в потертых джинсах и невзрачной дешевой куртке. На голове красовалась кепка, из-под козырька которой ее сверлили холодные глаза. Лидия спросила:
– Вам кого?
– У меня очень важная информация от вашего мужа, – ответил незнакомец.
На лбу арестантки выступила испарина. Пока она собиралась с мыслями, лихорадочно размышляя, что же мог передать ей Руслан и кого он отправил к ней в качестве курьера, как незнакомый визитер настойчиво произнес:
– Лидия, у нас очень мало времени. Ваш супруг Руслан Сацивин, как и вы, находится под домашним арестом по делу о мошенничестве по наследственному делу писателя Протасова. Что вам еще нужно, чтобы вы поверили? Я жду тридцать секунд, и если вы не откроете дверь, я уйду.
С губ Коржиной сорвался прерывистый вздох. Перед глазами, будто кадры старой затертой пленки, внезапно заскользили жуткие образы из ночного кошмара – надвигающийся смерч, стремительно темнеющее небо и мертвенно-бледное лицо Руслана с безжизненным, ничего не выражающим взглядом. Руки женщины сами потянулись к замку, и спустя секунду дверь распахнулась.
– Утро доброе, – произнес мужчина, торопливо заходя внутрь. Лидия отступила назад, глядя на него с чувством смешанного страха и недоверия. Только сейчас она увидела, что на его руках прорезиненные перчатки. И только от одного взгляда на эти перчатки внутри Лидии что-то оборвалось.
– Кто вы? – с усилием спросила она.
– Я уже сказал, я от твоего мужа, – проговорил тот, слегка отодвигая полу куртки. Лидия, как загипнотизированная, не могла отвести глаз от кобуры, из которой торчал пистолет.
– В ванну, – приказал он, двигаясь прямо на нее.
В мозгу женщины вдруг что-то отчетливо щелкнуло, и она, словно очнувшись, с криком бросилась по коридору. Она успела сделать всего лишь три шага, как мужчина одним прыжком догнал ее, вцепившись в волосы. Другой рукой он закрыл рот Коржиной, прошипев ей на ухо:
– Послушай меня внимательно. Я могу сделать тебе так больно, как еще никто никогда не делал. Но если ты будешь меня слушаться, то все будет хорошо. Выбор за тобой.