Из всего убранства только шторы в Зеленом зале выглядели более или менее достойно, но когда княжна увидела на них мелкие частые брызги коричневой краски, то долго сдерживаемые слезы брызнули из глаз. Девушка и не вспомнила, в каком веселом детским бою на кисточках появились эти капельки. Она плакала, размазывая слезы по щекам. И была несчастна и не знала, от чего больше: из-за того, что живет в такой бедности или из-за того, что уже никогда не увидит свой дом иначе.
— Марта, что с вами? — появился рядом Крис.
Он уже много дней искал повода поговорить с девушкой, но Марта не видела его в упор. Не захотела и сейчас — отвернулась и быстро зашагала прочь.
39.
Из записок княжны Марты:
«…Каждый за себя! Только за себя!!! Наши силы в этой войне не равны. Быть может даже грешно кому-то помогать, уменьшая причитающиеся ему страдания. Взаимовыручка - как заговор против темного Бога. Друзья как заговорщики. И гнев на них падет, увеличенный многократно. А больше того, что предназначено лично мне, мне не выдержать!!!»
Марта беззвучно плакала. Шок от пережитого не отпускал ее. Облик мира, который теперь вырисовывался в ее сознании, был страшен. Она всегда верила вблагость Бога. Но понимала это как абсолютно без проблемное существование. И теперь она ощущала, что ее предал не только Пьер…
Шло время. В дневнике появлялись новые записи:
«…Не надо истерик. Смотри на вещи трезво. Бог — один, а людей - много, а их просьб и того больше. На данный момент времени у Него есть дела и поважнее, чем исполнение твоих желаний. Сейчас война. Бог выполняет просьбы наших сражающихся воинов, их жен, матерей, любимых. А давно ли ты молилась об отце?»
40.
Крис не оставлял попыток поговорить с Мартой. Однажды он пришел к ней, дверь в комнату оказалась не заперта. Крис постучал и заглянул внутрь. Хозяйки не было, но Каролина бурно приветствовала принца. На тумбочке рядом с кроватью Марты лежал молитвослов. Почти машинально Крис взял его в руки. Верхний правый уголок коричневого переплета с золотым теснением был обтрепан. Отчетливо виднелись следы тонких, как иголки, зубов.
— Карлуша, Карлуша, — покачал головой Крис.
Собака исподлобья, как бы виновато, смотрела на принца. Крис не выпускал молитвослов из рук и вдруг заметил, что по форзацу, чуть ближе к началу идет тонкая еле заметная темная полоса, которая неизбежно появляется при регулярном чтении определенных страниц. Крис аккуратно развернул книгу на этом месте. «О ненавидящих и обидящих нас» — гласило название молитвы.
41.
Крис застал Марту в библиотеке.
Девушка сидела, погрузившись в чтение огромного фолианта, оказавшегося впоследствии «Достоверным описанием четырех королевств». Стоял прекрасный зимний день. С улицы доносились радостные голоса детей — Леон заливал каток. Марта сосредоточенно вникала в текст.
Вдруг девушка замерла, вздрогнула и через секунду залилась звонким смехом. Она хохотала, как человек, внезапно освободившийся от гнетущей боли или давящего страха.
Марта заметила постороннего и захлопнула книгу.
— Что вас рассмешило? — дружественно поинтересовался Крис.
— Ничего! — сказала Марта, и тут же добавила, словно извиняясь за допущенную грубость. — Интересно написано…
Но не желая в равной степени ни лгать, ни выдавать своей тайны, она поднялась, убрала книгу в шкаф и спросила спокойно:
— Как вы себя чувствуете, Крис?
Принц очень надеялся, что это послужит началом беседы, но выслушав ответ, девушка убежала. Крис стоял и слушал ее удаляющийся смех.
Из записок княжны Марты:
«…Сегодня я чуть не умерла от смеха. И это меня почти вылечило. Еще ночью я решила прочитать всю имеющуюся в замке литературу про драдуанское королевство. И вот что я встретила на первых же страницах: «Драдуания получила свое название и предназначение от преподобного Мага Драдуана-Музыканта. В королевстве ведутся работы по теории музыки, изобретению новых инструментов. Но главной задачей является сочинение музыки…»
Эта информация могла бы показаться совершенно нейтральной, если бы я не знала, как Пьер ненавидит музыку. Помню, как он говорил: «Совершенно не понимаю, как нормальные здоровые мужчины могут на полном серьезе чертить дурацкие закорючки на бумаге, терзать тонкие железки и кривляться, дуя в трубы». Сегодня я так смеялась, что чуть со стула не свалилась…»
42.
Проснувшись на следующее утро Марта не ощутила никакой боли в своем сердце. Она надела голубовато-серое платье, собрала волосы в пучок и пошла на кухню. Пэм прямо вспыхнула при ее появлении. Марта помнила, что когда-то очень давно поссорилась с этой милой пожилой женщиной. Но ведь это было ОЧЕНЬ ДАВНО.
— Как ваша поясница? — спросила девушка. Пэм молчала.
— Что я могу сделать?
— Казаны мыть, коли не шутишь.
Три огромных чана стояли на полу. Марта взяла один из них и пошла на улицу. Возвращаясь обратно, она встретила Леона и Криса.
— О, Марта, привет! — воскликнул старый приятель. — Пойдем с нами. Мы как раз сейчас будем обсуждать новый распорядок дня.
— Я буду работать на кухне, — серьезно сказала Марта.
— Мы думали, что все по очереди будут работать там.
Марта отрицательно покачала головой:
— Я буду там всегда.
— И я, — подал голос Крис.
Бедная княжна и опальный принц вместе вошли на кухню. Длинный стол был заставлен грязной посудой, оставшейся с ужина и умножившейся после завтрака. Княжна принялась мыть чашки. Человек, который еще недавно был наследником огромного королевства, сел на простой деревянный табурет и принялся чистить картошку.
— Как вы разместились, Крис? — спросила Марта. — Извините, я сама не проследила…
— Все в порядке, спасибо! — обрадовался, что завязывается беседа, Крис. — Леон открыл мне комнату Пьера…
Марта как раз хотела подлить в таз немного горячей воды, но когда прозвучали последние слова, специально зачерпнула больше. И теперь погрузила руки в мутный кипяток.
«Не то! Не то! — ту же спохватилась она. — Мы же договорились — никаких депрессий, никаких истязательств. Леон поступил самым правильным образом. Это одна из лучших комнат. К тому же, Пьер не вернется…» Княжна глубже опустила руки, но потом с усилием выдернула их из кипятка.
— Это хорошо, — сказала она, наконец. — А как вы себя чувствуете?
— Превосходно. Если бы не ваша забота… Я пока болел, мне все время сон один снился. Будто тону, а ваши руки тянутся ко мне. Марта, как мне вас благодарить!
— Самая большая радость для нас всех, что вы выжили, — мягко сказала девушка. — И потом, знаете, мы с Леоном столько всего узнали по медицине за это время!
— В замке очень мало лекарств, — заметил Крис. — Я разберусь с Трибуналом и поправлю это.
Упоминание о Трибунале пробудило в Марте тревожные воспоминания.
— Крис, мне надо съездить в одно место. Вы не составите мне компанию?
— С удовольствием! — отозвался принц. — Куда вы хотите попасть?
— В монастырь святой Клариссы.
Крис перестал чистить картошку:
— Зачем вам туда?
Что-то в вопросе заставило девушку обернуться. Она с тревогой уставилась на принца.
— Монастырь закрыт, — пояснил Крис. — Его обитатели переведены в другие монастыри. Настоятельница казнена по обвинению Трибунала Нравственности. Настоящее имя этой женщины оказалось Калерия Дорнвилль. Она…
Дальше Марта знала все. Княжна продолжала мыть посуду, но спина ее была сгорблена словно под непосильной тяжестью.
Крис подошел к девушке:
— Простите, я не знаю, почему все время приношу вам дурные вести…
— Дело не в вас, — очень медленно сказала Марта. — Но это моя бабушка…
И тут Марта принялась безудержно рыдать, всхлипывая и задыхаясь. Она закрывала ладонями рот, который мучительно кривился, пока она говорила.
— Крис, я не умею жить! Не успеваю сказать: «Прощай!», не успеваю сказать: «Люблю!» Я какой-то уродец!
Крис бережно развернул девушку к себе, но это была ошибка.
— Не трогайте меня! — заорала Марта. — Никогда не трогайте меня!!!
Княжна с силой оттолкнула принца и вылетела из кухни.
Но не добежала она до своей комнаты, как раскаялась в этой выходке:
— Ты, действительно, какая-то недоделанная! Теперь Крис или умрет, или ты в него влюбишься! И ты опять опоздаешь…
43.
Из записок княжны Марты:
«…И все-таки неразделенная любовь - это удивительно полезный опыт! В какой-то момент тебя разворачивает на окружающих и ты начинаешь ценить, что кто-то тебя все-таки любит. Но кто-нибудь любит меня? Есть ли вообще, за что меня любить?…»
44.
Перед сном Марта пошла смотреть, как живут малыши. К ее удивлению, здесь уже был Крис. Он сидел в маленьком детском креслице, смешно вытянув длинные ноги и читал вслух «Сказания про Мага Синея». Распахнутые глаза детей светились восторгом. Увидев, Марту Крис попытался встать, но княжна сама опустилась неподалеку от него.
— «Однажды преподобный Маг Синей захотел нарисовать портреты всех жителей мира, — читал Кристофер. — У него было много учеников, а у тех учеников тоже были ученики, у которых, в свою очередь, были свои. И вот собрал он их всех и говорит:
— Разделим мир на равные части, и пусть каждый выберет себе уголок по душе и пойдет туда с холстами и красками-. Через три года соберемся здесь и посмотрим, что получилось.
Отправились художники по всему миру. И три года без устали рисовали стариков и детей, женщин и мужчин, купцов и бедняков, ученых и актеров.
А потом в назначенный день явились к магу. Глядят, а лица у всех одинаковые нарисованы. Только в разных одеждах и разного пола, возраста, состояния здоровья.
Спрашивает Синей:
— Как же так получилось? Или вы далеко не ходили?
Отвечают ему художники: