Кристофер открыл перед Кариной мощную дверь. Вместе они шагнули в тускло освещенный холл. Пол, выложенный бурой плиткой, гулко разнес шаги их кованых сапог. На окнах виднелись решетки. Лестницы расходились вправо и влево. Вместо привычных стражников или гвардейцев сбоку от входа за дощатым столом сидел пожилой дядечка. Он читал газету, а когда появились незнакомцы, строго посмотрел на них из-под очков:
— Вы к кому?
— К вашему королю!
— Франка нет, он уехал.
— А когда вернется? У нас очень важное сообщение!
— Не знаю, — зевнул вахтер. — Он уехал не в мою смену.
Путешественники продолжали стоять перед дядечкой. И тот с явной неохотой сложил газету и подвинул к себе толстый расчерченный на столбцы журнал:
— Если у вас, действительно, какое-то серьезное дело, поговорите с его сестрой или невестой — комнаты 224 и 209. Документики только мне ваши предъявите.
Карина устало улыбнулась. Требование было одновременно и смешным и разумным. Однако никаких бумаг кроме верительных грамот у них не имелось. Отвергнув с негодованием перстень герцогини, протянутый девушкой в качестве залога, вахтер пропустил путешественников.
4.
Карина и Крис поднялись на второй этаж и оказались в узком, сильно прокуренном коридоре. Через равные промежутки в стенах были закутки с раковинами и двери, ведущие в комнаты. Их номера тонули во мраке, и каждый раз Кристоферу приходилось чиркать спичкой. Все комнаты были пусты. Но где-то впереди слышались музыка, разговоры, смех.
Вдруг прямо перед ними вынырнул молодой человек. В руках у него была целая гора кружек: часть он держал за ручки, часть за края, а остальные были неловко прижаты к первым и вторым. Не успели Карина и Крис его окликнуть, как юноша скрылся в противоположном закутке. Послышался шум воды, звон бьющейся посуды, беззлобная ругань. Карина и Крис заглянули туда. Молодой человек выбирал осколки из раковины. Увидев незнакомцев, он откинул челку с глаз:
— Вы кого-нибудь ищете?
— Не подскажите ли, как поговорить с сестрой и невестой вашего короля, раз самого его нет?
Молодой человек вытер руки о брюки и пошел вперед. Толкнул дверь, из которой, по всей видимости, недавно вышел. Оглушительный взрыв хохота встретил его на пороге.
— Народ! — закричал молодой человек.
Призыв потонул во всеобщем веселье. Следующая фраза: «Тут к Франку приехали!» прозвучала для всех как самая смешная шутка на свете. Последовал новый приступ смеха, и Карина увидела, как красивая брюнетка, сидевшая ближе всего к двери, вытирает слезы, набежавшие на глазах.
— Амалия! — прокричал юноша. — Выйди на минуточку! Тут про Франка спрашивают!
Коротко стриженая девушка легко поднялась из-за стола. Все вышли в коридор. Большие серые глаза принцессы внимательно изучали чужестранцев. Несколько раз ее взгляд задержался на шрамах Кристофера, и Карина почувствовала, что нервничает.
— Нет, я не знаю, где он, — покачала головой Амалия. — Тут такая суматоха была. Франк заскочил ко мне два дня назад с подарком, сказал, что не сможет поздравить, потому что уезжает. Но куда…
Девушка развела руками. А потом добавила:
— Спросите у Кримхильды! Это невеста брата. Только лучше не сегодня… Она что-то плохо себя чувствует.
— Тогда лучше сегодня! — сказал Кристофер.
Описав свою компетенцию, а также их с Кариной миссию, эсверец был допущен к будущей королеве цегенвейцев. Это была бледная барышня с болезненными кругами под глазами. Она полулежала на диване с книжкой в руках.
— Оставьте нас! — сказал эсверец, бросив беглый взгляд на девушку.
К своему ужасу Карина поняла, что сказанное относится и к ней. Словно в тумане вышла она за дверь вместе с людьми, которых совершенно не знала. Амалия, развеивая страхи и печали Карины, пригласила ее на празднование своего дня рождения. Молодежь на одном из диванов потеснилась, освобождая место для новенькой. Поставленная тарелка в миг наполнилась салатами, в бокале засверкало золотистое вино. Девушка исподлобья наблюдала за собравшимися.
Их было одиннадцать человек. Все юноши казались несколько старше девушек. «Скорее всего, молодые люди — это друзья Франка, ставшие и приятелями принцессы, а девушки — наоборот».
Сидевшая рядом с ней растрепанная девица уже основательно перебрала. Допив очередной стакан, она грохнула им об стол, а потом толкнула так, что он покатился на противоположный конец. Карина болезненно поморщилась.
— Так, — сказала красивая брюнетка. — Барбаре больше не наливать!
— Да я совершенно не пьяна! — взвилась девушка. — Я хоть сейчас могу сдавать экзамен по сопромату!
Все засмеялись. А Тристан, — так, оказывается, звали того юношу с челкой, — заметил, обращаясь к красивой смуглянке:
— Доминика, твоя основная задача именно этого не допустить!
Но тут же предложил:
— А не хлопнуть ли нам по рюмашке?
Взяв бутылку, он подошел к стене. Карина никогда не видела, как открывают вино, но предложенный способ показался ей несколько странным. Приложив толстую книгу к стене, Тристан сильным резким движением хлопнул по ней дном бутылки. Пробка выскочила, вино можно было разливать.
— Открой еще одну, — попросила хозяйка праздника.
Но следующая попытка оказалась не столь удачной. Произошло то, что, по представлениям Карины, и должно было случиться. Донышко треснуло — красное вино полилось по стене.
— Так, — сказал Тристан, присаживаясь на корточки. — А чьи ботинки с коричневой подошвой?
— Мои, — русоволосый юноша сделал усилие, чтобы не подняться.
И что тут началось — смеялись просто до изнеможения. Дав всем вдоволь навеселиться, Тристан похлопал по плечу раскрасневшегося русоволосого:
— Да шутка-шутка. С твоими все в порядке. Так, мои немного задело.
— Господа, мы давно не пили за прекрасных дам!!! — закричал молодой человек в клетчатой рубашке.
Последнее было справедливо расценено как начало тоста. И новая порция вина полилась в стаканы.
— Вы что-то совсем не пьете? — спросил Тристан, замирая с бутылкой над нетронутым стаканом путешественницы.
— Не могу больше, — слабо улыбнулась Карина.
Трис понимающе хмыкнул. Молодой человек в клетчатой рубашке уже поднялся со своего места:
— Я — старый солдат, и не знаю слов любви…
«Неужели, действительно, солдат, — с увлечением подумала Карина. — Это было бы очень кстати!»
— … Но красота присутствующих дам пробуждает все самое лучшее, что есть во мне…
Кто-то хихикнул.
— …Не будь вас, мы бы все зачерствели сердцами, отупели и одичали. Будьте же столь прекрасны, но только ни в коем случае не становитесь лучше. Последнее потребует и от нас немыслимого совершенства, к которому мы не готовы!
«Не-е-ет, не солдат…», — разочарованно подумала Карина. Все дружно чокнулись, проливая вино на салаты и нарезанную колбасу.
Музыка сделалась громче, девушки и юноши вышли в коридор. Здесь уже стояли две черных коробки, из которых доносилась музыка. Карина была совершенно потрясена. Невзирая на возможность оглохнуть, она заглядывала во внутренности коробки, перетянутые сеткой.
— Что-то не так? — спросил Тристан.
— Как это работает? — выдохнула девушка.
— Ну… это динамики… отделенные от проигрывателя… сама музыка считывается с си-ди дисков… — Тристан явно не знал, как объяснить устройство магнитофона совершенно не подготовленному человеку. — У вас в Эсверии…
— Я из Гугнеатии… У нас такого нет.
— Раскол! — только и сказал Тристан. — Потанцуем?
Карина неловко положила руки на плечи симпатичному юноше. И тоска по Кристоферу, чуть прошедшая за столом, нахлынула с прежней силой.
— Вы какая-то грустная, — тут же заметил Трис.
— Я немного устала.
— Да-да, надо подумать, куда вас поселить. Здесь у нас не очень много места… Ба-а, комната-то Франка пустует! Значит все — считайте, у вас есть свой уголок… Только не надо грустить…
Он улыбнулся, словно понимая, что творится в душе Карины. И вдруг принялся ее так быстро кружить, что путешественница засмеялась. Жизнь все-таки продолжалась. Потом она танцевала и с застенчивым русоволосым юношей, и с юношей в сером свитере, и с юношей, у которого было какое-то забавное имя. А коридоры оказались совсем не такими узкими!
— А теперь обещанный ликбез по народным танцам! — закричал молодой человек в очках, захватывая инициативу в свои руки.
Музыка сменилась новыми ритмами.
— Становитесь вдоль стены, — скомандовал он. И даже Карине не удалось остаться в стороне. — Переплетайте руки на уровне плеч. А теперь р-р-раз делайте шаг влево! Нет, не такой! А вот какой!!!
Молодой человек показал всем, как предстоит двигаться, и продолжил:
— А теперь такой же шаг вправо, и снова — налево.
Ритмы музыки нарастали, и заданные движения нужно было выполнять все быстрее и быстрее. Что-то дикое было в этом танце. Наверно, он пришел из глубокой древности — так могли двигаться не скованные одеждой предки где-нибудь на самой заре человечества.
Цепочка разомкнулась раньше, чем закончилась музыка. Хохоча, юноши и девушки рассыпались по коридору. Неожиданно миниатюрная блондинка воскликнула:
— Господи, да у меня рука вся в крови!
— Инга, это, наверно, вино, — сказал Тристан и назидательно добавил. — Надо меньше пить!
— Нет, это кровь! — настаивала девушка.
— Кровь, — подтвердил Кристофер.
Карина вздрогнула. Она не заметила, как ее спутник появился здесь. А Крис уже шел к хрупкой Инге, держа наготове свой саквояж.
— Ой, и у меня кровь, — Доминика беззащитно подняла руку с заметной ссадиной.
Скоро выяснилось, что в многочисленных ранениях (пострадавших оказалось пять человек) виноват «щиток» — некая дверца, торчащая прямо в стене. Не повезло всем тем, кто в танце проходил мимо этого места. Карина была от него слишком далеко.
Король Эсверский раскрыл саквояж, достал йод, перекись — такие знакомые и родные для Карины вещества — и принялся за дело. Столько заботы и нежности дарил он пострадавшим, что Карина пожалела, что сама не поранилась. «Похоже, я скоро начну переворачивать на себя чаны с кипятком и хвататься за ножи со стороны лезвия, — подумала она. — Так дети, обделенные вниманием родителей, пытаются их привлечь. Любой ценой…»