Она гордо зашла на кухню и надела явно великоватый ей фартук.
— Все буду делать, как бабушка, — донеслось до сидящих на террасе. — Наливаем горячую воду в таз… Разбавляем холодненькой… Первыми на купание отправляются чашки… Отличненько… Потом тарелки… Ага, а теперь ножи с вилками и ложками…
Все действия сопровождались плеском воды и звоном приборов. Управившись, Шуша вылила грязную воду и появилась в проеме двери. Держась за поясницу и явно изображая бабушку, она выкрикнула:
— Алик, вынеси ведро!!!
И что тут началось. Девчонки разом рухнули на диваны. И хохотали с таким надрывом, что скоро Карина начала понимать, какого Алика они имели в виду. Король хитро ей подмигивал: мол, что я говорил.
— Ой, не могу! — стонала Пуня. — Алик… вынеси ведро…
— Ха-ха-ха, — не могла ответить ей Ксения.
А Шуша смеялась громче всех.
Когда внучки немного пришли в себя, дедушка поднялся:
— Ну, самое время для послеобеденного обморока…
Путешественники тревожно переглянулись, а Пуня объяснила:
— Так дедушка называет дневной сон.
Крис остался обсудить проблемы здоровья королевы, а Карина с девочками пошла на террасу маленького домика.
14.
Шуша, Пуня и Ксюша достали дощечки, на которых лежали трехногие сосновые иголки, украшенные цветочками.
— Это королевство трехногих иголок!
— Трехногие иголки — большая редкость!
— Мы каждый год играем в разное! У нас тут все есть: король, жрецы, воины. Даже законы написаны.
Пуня взяла четыре листа, сложенные как книжечка. Разбегающимся детским почерком сверху было выведено: «Законы «Полграда». Девочка начала читать: «Семейная жизнь. 1. Брак: а) Должен быть известен жрецу. Если пара ему не понравится, брак считать расторгнутым, б) Пара должна получить благословение мудреца, в) Количество жен не должно превышать трех, г) Пара должна преподнести друг другу подарок и записаться в семейную книгу «Полграда»…»
— Будете играть с нами? — спросила Шуша путешественницу.
— Очень сложные правила…
— А давайте поиграем в «Вам барыня прислала сто монет…» — предложила Пуня.
— Ой, ну, невозможно больше в это играть!!! — недовольно протянули сестры.
— А что это? — Карина не могла отказать ребенку с загипсованной рукой.
— Все очень просто! — увлеченно начала Пуня. — Один говорит: «Вам барыня прислала сто монет. Черный с белым не берите, «да» и «нет» не говорите. Вы поедете на бал?» И дальше нужно отвечать, соблюдая эти правила.
— Поняла. Итак, вы поедете на бал?
— Конечно.
— А вы уже приготовили платье?
— Сегодня его должен принести портной.
— Оно белое?
— Розовое.
— А вы знаете, что в этом году снова начинается мода на белые платья?
— Что-то слышала.
— Но вы не придерживаетесь моды?
— У меня — свой стиль.
— Предупреждаю, — подала голос Шуша. — Это может затянуться до вечера.
Карина кивнула:
— Вы в карете поедете?
— По-другому не получится. У меня будет очень пышное платье.
— А у вас хорошая карета?
— Одна из лучших.
— А лошади черные?
— В яблоках.
— А «яблоки» какого цвета?
— Светлые.
— А вы одна будете в карете?
— С сестрами и служанками.
— И что, все поместятся?
— Карета большая.
— А вы вообще любите балы?
— Обожаю.
— Много часов подряд можете танцевать?
— С вечера до утра.
— А замок, в который вы поедете, красивый?
— Просто великолепный!
— А фонтаны там есть?
— Есть.
— А цветы?
— Розы всех цветов.
— Что, и черные?
— Темно-синие.
— А что еще украшает замок?
— Прямо по залам ходят павлины. Белые.
Пуня даже сразу не поняла, что случилось. А все замерли, понимая, что в следующую секунду просто умрут от смеха. И только когда грянул взрыв хохота, Пуня поняла, что проиграла. Губы девочки стали кривиться, и она, заревев, побежала на огород. Карина сама смеялась до слез. А когда собралась идти за расстроившейся крохой, увидела, что та торопливо возвращается сама.
15.
— Там какой-то дяденька! — глаза Пунечки были круглыми и испуганными.
С огорода по направлению к дому, действительно, шел мужчина. Карина вышла вперед. Человек подошел совсем близко. Вид у него был вполне мирный.
— Простите, я, наверно, напугал вас, юная фрейлейн, — обратился незнакомец к Пуне.
Голос у него был приятный:
— Дело в том, что я заблудился. Много дней плутаю на болотах.
Участок, действительно, был самым крайним.
— Шел, шел, гляжу дачи. И одна из калиток открыта.
Девочки переглянулись — вчера они без спросу ходили за крупной садовой малиной, переползшей за пределы огорода и, наверно, забыли запереть калитку.
— Скажите, пожалуйста, а где я вообще нахожусь? — несколько неожиданно попросил незнакомец.
— Это дом короля Гьергичии, — с достоинством произнесла Шуша.
— А, ну, значит, рыбак рыбака… — флегматично подытожил молодой человек. — Дело в том, что я тоже король. Позвольте представиться. Франк Оливер король Цегенвейский.
Карина взвизгнула и бросилась ему на шею.
— Что вы? Кто вы? — Франк еще пытался отбиваться.
— Мы думали, вы погибли! — вопила Карина. — А вы живы! Срочно возвращайтесь домой!!!
За этой сценой уже некоторое время с крыльца дома наблюдали король Гьергичии и король Эсверии.
— Это — король Цегенвеи! — закричала королева Долесонии.
— Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, — без тени иронии ответствовал Кристофер, спускаясь с крыльца, чтобы пожать руку Франку.
Он был странно мрачен, а Карина, наоборот, вся так и сияла. Делая понятным свой восторг, она раскрыла подлинную суть их Путешествия. И вот уже все пьют чай с яблочным пирогом и обсуждают грядущие события.
— Я ждал вас, — неожиданно сказал король Гьергичии. — Я дружу с королем кира-матиасцев. И он рассказал мне про двух странников, созывающих королей на Битву. Но вы молчали, и мне оставалось только ждать. Наверно, вы не доверяли такой некоролевской обстановке?
Алик обвел рукой стены, обитые лакированной вагонкой и украшенные бумажными картинками.
— Да-да, я понимаю, что все это очень серьезно, — это уже Франк реагировал на идею объединения. — Безусловно, я поведу свой народ на Битву… Вы говорите — она должна состояться третьего марта следующего года… Ну, значит, я успею… Сейчас у меня другие дела…
Говорил он отрывисто, что-то прикидывая прямо по ходу.
— Франк, вам нужно ехать домой! — настаивала Карина.
— Нет-нет, я не могу, — отвечал король цегенвейцев.
Карину так и подмывало все расспросить и все рассказать, но за столом сидели дети.
— Дух захватывает от перспектив, которые открывает объединение, — говорил Алик. — Оно может поставить театр во главе всех искусств, наук и ремесел. Представляете, кирейцы, как профессиональные литераторы, работают над пьесами. Матиасцы-математики и цегенвейцы-физики отвечают за спецэффекты. Ворликийцы-химики — за грим…
Карина и Крис вздрогнули и переглянулись.
— …Синейцы-художники создают декорации и открывают новую эпоху в оформлении сцены. Драдуанцы сочиняют музыку. Хестилотцы дают новую плеяду актеров — ух, хотел бы я их поучить! Гугнеатцы дополнят Систему новыми психологическими методами воздействия на аудиторию. Эсверцы создают препараты, облегчающие переход в измененное состояние сознания — без этого классная игра не возможна…
Посмотрев на вытянувшиеся лица слушателей, Алик засмеялся:
— Не думайте, что я сумасшедший. Просто у меня было время подумать. Я понимаю: всем кажется, что именно их мир окажется главным после объединения, и что суть объединения совсем не в этом. Но… как заманчиво!
Король гьергивичей так непосредственно сказал последнюю фразу, что все засмеялись.
— Правда, может статься, что объединение не даст нам ничего, — продолжал Алик. — Актерство — совершенно особый вид искусства. Художник нарисовал — осталась картина. Музыкант сочинил — остались ноты. Писатель записал — осталась книга. А от сыгранного спектакля ничего не остается!
— Но память… — предположила Карина.
— Память жива, пока живы зрители… Рецензии живут несколько дольше, но они никому не интересны.
— И все равно, из века в век вы ставите новые спектакли, — Карина пыталась понять, к чему клонит король гьергивичей.
Тот вскочил с места:
— Это наше предназначение — чертить знаки на песке! Мы не можем сохранять создаваемое в приемлемых формах. Книги горят только по несчастью, а спектакли «горят» по ходу исполнения. Единственное, что мы можем, — это ставить памятники отыгранным спектаклям как надгробия людям, которых уже никогда не будет.
— Но ведь можно записывать спектакли на видео, — подал голос король Франк.
— Не понимаю, — сказал король Алик, и все уставились на цегенвейца.
Франк охотно принялся рассказывать про особенности видеозаписи, цифровой формат, компьютерную графику. Гьергивичи даже рты раскрыли от изумления, и тут стало видно, как они схожи между собой.
Наконец, король Алик не выдержал:
— А вы позволите, не дожидаясь объединения, поехать в Цегенвею? Видеокамера не решит проблемы театрального искусства, но, вероятно, приведет к созданию нового. Запись сюжета можно вести не за один раз… Проводить съемки в разных уголках страны… Произвольно управлять вниманием зрителя… Монтировать только лучшие кадры…
Скоро все было решено. Франк написал сопроводительное письмо королю Алику и вложил в него весточку родным — возвращаться в Цегенвею он пока не собирался.
— Франк, езжайте домой! — в который раз повторяла Карина, но цегенвеец смотрел на нее уже с досадой.
Вечером того же дня Карина, Кристофер и Франк уезжали из гостеприимного дома правителей Гьергичии.
— Как?! — вдруг переполошился король. — Неужели вы так и не посмотрите на игру великого Алика Манковича? А я уже послал известие, чтобы ждали королевских гостей на следующем представлении!