— Смело, но глупо, — серьёзно произнесла женщина. — Волдеморт был непобедим — это все знали. Никто не рисковал сойтись с ним в открытом бою.
— А я не знал и победил! — рассмеялся Виктор. — Это было непросто, но я уже как-то привык делать то, что все считают невозможным.
— Похвальба… — скривился Люпин.
— Необходимость, — лицо Виктора исказилось. — Вынужденная, мать её так, необходимость.
— Но, похоже, тебе это нравится.
— Можете считать меня мазохистом или идиотом, но к боли нельзя привыкнуть — её можно только принять, как самого себя. Думаете мне так нравится стрелять и махать мечом?
Норд расхохотался.
— Да! Чёрт вас всех побери, да! Мне нравится моя работа!
В его хохоте неожиданно прорезалась горечь и боль.
— Но при этом я так её ненавижу… Тебе хорошо, Ремус — тебе особо некого терять.
— Но мои друзья!.. — натурально зарычал Люпин.
— Брось, — устало отмахнулся Норд. — Ты оставил их, забившись в свою раковину, так что…
Подлетевший к нему оборотень легко выдернул несопротивляющегося Виктора из кресла и поднял за груди.
— Да как ты!..
— Положи где взял, а? — равнодушно произнёс Норд. — Ты можешь себе лгать, а вот я не стану. И я тебя сейчас стукну, после чего ты станешь фиолетовым. В крапинку.
— Рем, — в голосе Лили звякнул металл. — Какого чёрта ты творишь?
— Он посмел!..
— …сказать правду?
Теперь обмяк уже Люпин, опустив Виктора обратно в кресло, а сам бессильно опуская голову.
— Лили, я…
— Не нужно оправданий, Рем. Старая Лили тебя бы не простила, новая не может позволить себе отвлекаться на подобное — у меня есть дела поважнее.
— Тебе тоже хорошо, Лилиана, — с горькой иронией растянулся в кресле Норд. — У тебя был муж, у тебя был сын… А вот я так и не успел произнести перед алтарём «Я беру её в жёны» или услышать, как мой сын говорит своё первое слово… Хреново, верно?
Виктор закрыл глаза.
— Всё изменилось, когда я взял Гарри на руки. Знаете, почему я не застрелился ещё двенадцать лет назад? Вовсе не потому, что придумал себе грандиозную цель в жизни. Просто у меня был маленький такой якорь в этом мире и стране, ради которого я всё ещё и живу… Я дал нам цель. Я придумал нам мечту. Я представил себе мир, где не нужно терять любимых, а у детей есть детство. Это мир Гарри Поттера. Министерство может подавиться своим золотом, Волдеморт может засунуть власть себе в задницу, Дамблдор может играть в политику до посинения. Мне это не нужно. Ничего из этого.
Комната погрузилась в молчание. Лишь негромкий ход старинных настенных часов нарушал тишину.
— Знаете, Виктор… — негромко произнесла Лили. — Вы не психопат. Или не более псих, чем я сейчас. Я спрошу только одно — что мы будем делать дальше?
— Самым разумным было бы где-нибудь затаиться, — хмыкнул Люпин. — Но нас никогда не оставят в покое. Другие люди или наши мысли.
— Всё очень просто, — будничным тоном произнёс Виктор. — Мы планомерно и методично уничтожим чужими руками сегодняшнюю Британию. Вам знакомо понятие Четырёх Всадников Апокалипсиса? Можете примерять на себя их одежды.
Глава 11. Приступить к расследованию
— Итак, о чём же ты хотел поговорить? — произнесла Гермиона, поправляя завязанный на шее шарф и рассеяно скользя взглядом по тёмной глади озера. — И почему ради этого нужно было тащиться аж сюда?
— Начну с конца, — ответил мальчик. — Чтобы не вызвать ни у кого подозрений.
— Ты Харальд Поттер, уже после первого курса тебя нужно подозревать постоянно и во всём.
— Хм, пожалуй.
— К тому же как это может выглядеть неподозрительно, если мы с тобой вдвоём попёрлись чёрт знает куда?
— Ну, если что, то все просто подумают, что у нас свидание, — равнодушно пожал плечами Харальд, облокачиваясь на высокий и холодный каменный парапет.
— Кошмар! — пришла в ужас Гермиона. — Всё, я ухожу.
— Поздно, дорогая, — замогильным тоном протянул Поттер. — Трамвайчики уже спяяят…
— Можешь не пытаться сразить меня своим изощрённым юмором, — скривилась девочка. — Если тебе нечего…
— Ладно, шутки в сторону. Про вчерашнее слышала?
— А что было вчера? — проворчала Гермиона.
— Где ты была с девятнадцати до двадцати часов? — пристально уставился на девочку Харальд.
— Это что — допрос? — голос Грейнджер моментально заледенел.
— Вообще-то это вопрос.
— И к чему он? Амплуа безумного учёного тебе надоело и ты решил поиграть в детектива?
— Чего, так сложно ответить, что ли? — картинно надулся Поттер.
— Ты мог бы задать его нормальным тоном, а не корчить из себя Майка Хаммера.
— Извини.
— Ты слишком легко извиняешься! — возмутилась Гермиона.
— Нужно увеличить сложность извинения? — нахмурился мальчик, а затем просиял. — Да легко!..
Мальчик неожиданно бухнулся на колени прямо на холодные камни, шустро подполз поближе, обнял Гермиону за колени и запричитал:
— Простите меня, моя императрица! Простите же! Простите и ответьте! Где же вы были вчера с девятнадцати до двадцати часов!
— Уйди, уйди от меня! — Грейнджер запаниковала. — Да… Да отпусти же меня!..
На лестнице, ведущей к набережной, появились две фигуры в чёрных зимних плащах и ало-золотых вязаных шапках. Поняв, что это самые нежелательные персоны, которых только можно было вообразить (Браун и Патил), Гермиона запаниковала ещё больше.
— Вы разбиваете мне сердце! — Поттер тем временем начал возвышать голос, преданно глядя на Грейнджер снизу-вверх. — Дайте же мне ответ, не мучайте!
Подружки-сплетницы мило болтали между собой и пока что не замечали развивающееся рядом с ними сногсшибательное шоу, но Грейнджер поняла — ещё чуть-чуть, и на свет появится совершенно чудовищная и невообразимая сплетня.
— Да в библиотеке, в библиотеке я была! — затараторила девочка, пытаясь отцепить от себя Харальд. — Только отпусти меня и встань ради всего святого!..
— Да легко.
Поттер моментально угомонился, встал на ноги и с невозмутимым видом отряхнулся.
— А что читала?
— «Большой справочник рун»… — на автомате произнесла девочка, впадая в ступор… а затем натурально взрываясь. — Что это было?! Что это было, я тебя спрашиваю?!
— Ну, я решил вывести тебя из равновесия и посмотреть на твою реакцию, — хладнокровно произнёс Харальд. — Вроде бы не врёшь…
Гермиона попыталась пнуть Поттера посильнее, но тот увернулся и от пинка, и от последовавших за ним размашистых ударов руками. Но Грейнджер так увлеклась, что элементарно запнулась и потеряла равновесие. Хорошо ещё, что Харальд успел её поймать, предусмотрительно схватив так, чтобы она не могла его ударить. Пинаться у неё, правда, получалось, но мальчик это стойко терпел.
— Извини, а? — попросил Поттер. — Ну надо было, честно. Ты хоть и мой друг, но тут такое дело просто…
— Да какое такое ещё дело?! — рявкнула Гермиона.
— Тссс! Лаванда и Парвати почти ушли, но можешь привлечь их внимание. Совершенно тебе ненужное, верно?
Грейнджер моментально замолчала. Харальд её отпустил, и она отошла на пару шагов назад, настороженно глядя на этого мелкого психа.
— У тебя минута, — ровным тоном произнесла девочка. — Или ты мне всё объясняешь, или ты просто придурок, и я тебя сейчас убью.
— Есть подозрение, что в школу кто-то пронёс темный артефакт, — отрывисто произнёс Харальд, уже больше ни капельки не дурачась. — Из-за этого Комната Тайн может быть снова открыта и… Гермиона, пожалуйста, дослушай! Это действительно очень серьёзно. Я вчера когда был у Хагрида, то слышал в лесу крик… очень странный и опасный крик.
— В Запретном лесу много опасных существ — чему же ты удивляешься? — процедила Грейнджер.
— Я его слышал, Хагрид — нет, хотя слух у него очень хороший.
— Значит, тебе послышалось.
— Если бы один раз — то да, значит, просто послышалось. Но я слышал, как кто-то… что-то говорило несколько раз. Очень отчётливо слышал.
— Слышать голоса — это дурной признак даже в магическом мире.
— Некоторые голоса мало кто слышит, — прошипел Харальд на парселтанге.
— Опять ты опять о васи…
— Ещё кричал единорог. Кричал, как кричат в случае смертельной опасности. Вот это Хагрид уже слышал. И даже, взяв ружьё, пошёл в лес. Хочешь — можем пойти к нему, и он всё подтвердит.
— Хагрид может быть в сговоре, — фыркнула девочка.
— Хагрид и тайны — вещи несовместимые, — в тон ей хмыкнул Поттер. — Слушай, Гермиона, меня, конечно, часто заносит, но вот прямо сейчас я говорю всё абсолютно серьёзно. Даю слово!
— Ты меня не убедил, — на удивление безразлично произнесла Гермиона, отворачиваясь от Харальда и уходя прочь. — И мне уже надоели твои клоунады. Знать тебя больше не хочу, идиот.
Это решение далось Грейнджер нелегко, но в последнее время Поттер всё-таки стал совершенно невыносим. Если раньше он производил хоть какое-то впечатление серьёзности, то на втором курсе окончательно скатился в какие-то странные игры и увлечения. Либо он действительно всегда был придурком, либо слишком уж привык к придуманной для себя роли…
— Ну, тогда остаётся последний довод… — раздался позади уходящей девочки тяжёлый вздох.
Гермиону схватили за плечо и резко развернули назад. Харальд вцепился ей левой рукой в лицо, сдавливая средним и большими пальцами виски, а затем выхватил правой из-под мантии волшебную палочку, направил её себе в голову и что-то прошептал.
В глазах и внутри черепа словно бы полыхнула вспышка, что была ярче тысячи солнц, и девочка ощутила, что её словно бы парализовало. Тело стало невесомым, но одновременно почему-то начало падать на землю. Прямо перед ней на неловко выставленные руки упал Харальд, а Грейнджер рухнула следом ему на спину, погребая под собой. Толчок, и тут же голова просто начинает разрываться от невыносимой боли, которая сначала заволокла всё перед глазами туманом, а следом прорезала его короткими вспышками.
Вспышка.
— Наконец-то