А потом те, кто его поймал, взяли и выпустили из ловушки. Точнее вытряхнули.
И дракон так обрадовался, что даже не стал мстить, просто попытался сбежать, не замечая, что по-прежнему привязан к ловушке.
Потом он попытался привязь порвать, но она при каждом прикосновении пожирала его силу быстрее, чем он успевал хоть что-то сделать. А это было больно. И страшно. И раздражало дракона, лишая его остатков разума. А вместо разума тело заполнял голод, быстро, пока не проглотил молодого дракона не хуже ловушки, оставив одно желание — побыстрее восполнить потерянную энергию.
Дракон заметался в поисках еды, практически не соображая, что делает. Обо что-то обжегся, не заметив, что поводок, связывающий с ловушкой, исчез. Бросился к сильному источнику и опять обжегся, странно так, словно старший сородич отвесил оплеуху. А потом увидел огонек, странно переплетенный с ветром и, заорав от радости, кинулся к нему. Правда опять получил оплеуху и был вынужден отступить.
Оплеуха оказалась странной, вернувшей дракону разум. Он обнаружил, что пытается атаковать крохотную человечку, что-то бормочущую и тянущую к нему руки. Эта человечка была столь странна, что дракон даже застыл на мгновение, пытаясь разобраться. А потом вспомнил, что люди тоже могут частично состоять из огня. И что эти люди не враги, им даже помогать нужно. Почему-то. И они отлично знают, что лезть дракону под лапы не следует, потому что растопчет, попросту не заметив. И что пытаться обнимать дракона, чуть ли не влезая в пасть, тоже не следует — знали. А странная человечка распахивала руки, бормотала на своем непонятном языке и хваталась за гребень.
Дракон тряхнул головой, отбрасывая ее подальше и рыкнул, чтобы не лезла, потому что голод, только-только отступивший благодаря усилиям какого-то почему-то невидимого сородича, опять начал ворочаться и требовать сожрать источник пламени, вместе с окутывающим его ветром. Переварится.
Человечка кувыркнулась в воздухе, раскинула руки и засмеялась. А потом возмущенно завопила, когда кто-то, видимо старший человек, накинул на нее силовую петлю и потянул к земле.
— Там, — прозвучало сразу со всех сторон.
Дракон покрутил головой, но еще одного летающего человека, не говоря уже о сородиче, не заметил.
— Внизу. Ты не видишь, они от тебя спрятались. Но они внизу есть. Те, кто тебя поймал. А у них есть сила, которую они у тебя украли. Внизу, — опять зазвучало со всех сторон.
Дракон заклекотал и с интересом посмотрел на остров с городком, прилепившимся у берега, словно лишайник — к пню.
— Не остров, они на воде, весь залив заняли, — подсказал невидимка.
И дракон больше не думал. Просто бросился вниз, натолкнулся на преграду из чуждой силы, но, пока она его отталкивала, успел сквозь нее рассмотреть корабли. И воронку ловушки, от которой постепенно вытягивалась новая нить-поводок. Злобно рявкнув в небо, дракон сделал круг и опять бросился на преграду, решив, что либо ее сломает, либо сам разобьется. Но опять не дающую принять материальную форму ловушку не вернется и жрать себя живьем не позволит.
Маялина стояла за спиной мужа, обнимая его за талию. Зачем, она понятия не имела, но он сказал, что это ему помогает успокоиться. А без спокойствия, похоже, ничего не получится. И она даже расспрашивать не стала, зачем ему это спокойствие. Нужно, значит нужно. Она постоит. Тем более вот так вот стоять было приятно.
Вокруг бегали моряки, готовясь к битве.
Фиалку пытался загнать в каюту капитан. А она от него величественно отмахивалась, говорила что-то о защите и утверждала, что безопасность каюты преувеличена.
На носу стоял юнга и увлеченно размахивал разноцветными флажками. Это что-то значило, но Маялина не знала, что, и старалась на мельтешение флажков не отвлекаться. Каяру ведь нужно спокойствие. Так что лучше вообще закрыть глаза, ни о чем не думать и делиться этим самым спокойствием.
Перед лицом трепетал серебристый змеиный хвост, словно зовя за собой, еще выше, а потом резко вниз, сквозь облака. Окинуть взглядом пейзаж и опять спрятаться. И опять вынырнуть.
А может это просто ветер в лицо бил. Каяр уже был не уверен. Потому что он опять одновременно видел две картинки. Море и идущий впереди корабль. Море и множество кораблей внизу.
Дракона Каяр почему-то увидел не сразу. Возможно потому, что обладательница серебристого хвоста его игнорировала. Он для нее был не опасен и вообще не нужен. Он для нее словно не существовал. Поэтому дракона пришлось высматривать, делая для этого усилие и едва опять не потеряв возможность смотреть сверху. Зато когда, наконец, увидел, больше он из поля зрения не пропадал. Бился, как бабочка о стекло фонаря, об защиту, колпаком возвышавшуюся над заливом. Неправильно бился, попадая куда угодно, кроме той точки, где сходились части этой защиты и где можно было ее пробить.
— Нужно ему сказать. Показать, — попытался Каяр объяснить опять спрятавшейся в облаках крылатой змее.
— Показать? — удивленно прошелестело в ответ. Ветром прошелестело. Плеском волн о борт. И, кажется, отозвалось криком чайки. — Не увидит, не желает. Увидит, пожелает съесть. Мы сила, он слабость. Слабости хочется силы.
Змея непонятным образом увеличилась и спиралью обвила коричневое облако, словно пыталась показать ту самую силу.
— Нужно помочь, — сделал еще одну попытку Каяр.
Змея застыла над облаком, трепеща крыльями, словно задумалась, а потом прошелестела:
— Помочь. Ударить. Расширить.
И Каяр согласился, хотя и не был уверен, что она его поняла правильно.
— Направить. Я твоя сила, направить. Я меч. Направить.
Каяр закрыл глаза, чтобы не видеть море за бортом корабля и чтобы осталась только одна картинка, глубоко вдохнул и просто взмахнул рукой в направлении точки, в которой сходились части защиты демонопоклонников.
И змея, словно он ее толкнул или бросил, стрелой сорвалась с неба и полетела вниз, утащив за собой почти черное и ставшее совсем крохотным облако. Дракон, которого змея едва не чиркнула облаком по носу, резко шарахнулся в сторону, опять противно заорал, а потом на мгновенье застыл, вытянув шею вниз, и бросился следом. То ли учуяв силу, до которой до сих пор не мог подняться из-за нити, а потом слабости, то ли увидев, куда эта сила стремится.
И вспышку до самого неба Каяр увидел даже через веки. Кругом стали бегать, натыкаясь друг на друга, и материться. Маялина за спиной сжалась в комок и вцепилась так, словно боялась, что кто-то сейчас попытается ее оторвать от мужа. Всех и все перекрикивала Фиалка, холодно требуя успокоиться, замереть и подождать, пока зрение придет в норму.
А крылатая змея, прошив своим телом какой-то непонятный камень с письменами, а потом и корабль, на котором он находился, нырнула глубоко-глубоко, проглотила зазевавшуюся рыбину и устремилась наверх. Туда, где с треском и трубным ревом ломал корабли дракон, молотя по ним еще одним камнем, сочившимся огнем и силой. Вынырнув, змея сделала круг над головой дракона, легко, как раскаленным ножом сквозь масло, прошила насквозь еще один камень и поймала несколько вкусных языков пламени.
Дракон, раскрошив в щебень первый камень, практически перепрыгнул на пытавшийся выбраться из свалки корабль, как удав заглотил еще один камень и как-то странно, скачком, подрос, стал мощнее и, кажется, даже засветился. Победно взревев, он устремился в небо и оттуда рухнул на корабли, уже не за украденной силой, а просто из мести, чтобы неповадно было драконов ловить. Змея еле успела убраться с его пути. Обшипела его, как дама полусвета, чей наряд умудрился обрызгать грязью нетрезвый кавалер, и поспешно рванула в небеса. Оттуда она немного понаблюдала за буйствующим драконом. Дождалась, пока он не встряхнется, как большой пес, а потом нырнет в появившийся перед его носом портал. И удовлетворенно покачав хвостом, поспешила к Каяру. И, кажется, пропала, просто нырнув в его грудь.
А потом Каяр взял и уснул, завалившись на Маялину и опять ее испугав. Но об этом он узнал позже.
Глава 28
Разбор полетов
Плавающие на воде обломки собирали три дня. Более-менее целые корабли перегнали в дальнюю бухту, совсем недавно облюбованную пиратами, но освобожденную по первому же требованию. Что делать с командами, снятыми с этих кораблей, и с людьми, выловленными из воды, никто толком не знал. Адмирала то ли сожрал, то ли просто утопил дракон. Офицеров, имевших право его заменить, то ли не было, то ли они не признавались в этом. Даже капитанов удавалось отыскать с большим трудом, но они практически ничего не знали, кроме того, что король приказал им идти к Хребту Дракона.
Спустя два дня, допросив всех, кого только можно, удалось выяснить, что весь этот огромный флот прислали для того, чтобы найти какой-то артефакт. Какой именно, похоже, знал только адмирал. Но, в принципе, догадаться было несложно.
— Пора демонстрировать обманки, — со вздохом сказала Кадмия Ловари, когда ей об этом доложили.
Она, да и не только она, была уверена, что обманки понадобятся не скоро. Но у короля, видимо, было противоположное мнение.
Где-то на пятый день после грандиозного сражения Кадмия готова была отдать пленников в жертву демону. Их было слишком много. Их нужно было кормить и поить. А еще охранять. Да и деть особо некуда.
А ведь когда недоломанный драконом флот разгромила вовремя пришедшая помощь, появилась надежда, что все самое плохое уже позади. Кодуш бол-Мадьяса вообще оказался подарком судьбы. Он грамотно распределил силы, не дав никому выскользнуть из ловушки. Напал не раньше, чем исчез дракон, разумно не став привлекать к себе его внимание. У него на кораблях обнаружились сильные маги и куча головорезов, которых не смутило бы, наверное, даже сошествие всех богов разом, не говоря о каком-то драконе.
Так что и без того дезориентированные остатки демонопоклонников особых проблем не доставили. Гораздо сложнее оказалось справиться с теми, кто успел высадиться. Большинство, к счастью, дисциплинированно сидели у моря и смиренно наблюдали за разгромом флота, ожидая нападения на себя любимых. А меньшинство успели уйти в город. И их приходилось вылавливать в подворотнях, чужих садах, а то и домах. Одна компания, оторвавшаяся от основной массы, даже успела заняться жертвоприношением первого попавшегося человека, но демон, к счастью, не откликнулся. Видимо был занят чем-то более важным.