Теперь клетка двигалась по узкому колодцу, на расстоянии локтя лязгали цепи грузового подъёмника. Яркие фонари приближались, и вскоре клетка стала на месте. Коротышка у рычага управления согнулся в поклоне. Стоящий рядом молодой смуглый южанин в сером плаще и полумаске открыл дверцу.
Настоятель благосклонно кивнул ему и вытолкнул Ланека вперёд.
– Смотри, отрок, это твой воспитатель Саладар. Следуй за ним в свою комнату.
Дверь полутёмного склада распахнулась в ослепительную синеву, и новый обитатель приюта едва не задохнулся от ударившего в лицо свежего морского ветра.
На срезанной макушке утёса раскинулся широкий двор, огороженный массивной стеной. Гранёные угловые башни крепости и жилые здания были высечены прямо в скале. Слева над черепичными крышами вздымалось знакомое колесо. Влажно поблёскивали глиняные гребные лопасти. Только здесь, вблизи, при дневном свете, можно было понять, какое оно старое. Бурые железные заплатки перемежались зелёными медными листами, некоторые деревянные балки были светлее и чище. Их недавно меняли, и дерево не успело обрасти лишайником и водорослями.
Гунт остался внизу. Приют стоял выше шпилей верхнего города. Его окружало только небо с серыми обрывками облаков. Ветер с моря, не находя достойной преграды, проносился над утёсом, забирался под рваную куртку, пронизывал насквозь. Ланек ещё не отогрелся после подвала, и влажный бриз заставил его дрожать и кутаться.
Спальни занимали двухэтажное здание выше по двору. Узкая лестница с дубовыми перилами привела в длинный коридор. Стрельчатые окна в правой стене, затянутые мозаикой мелких стёклышек, отбрасывали сеть цветных пятен на целый ряд совершенно одинаковых входов в комнаты.
– Твоё жилище, – указал Саладар.
На тёмных досках двери в окружении узора из чугунных завитков выступала цифра «шесть».
– Новый жилец, – произнёс воспитатель и тронул её пальцами. – Приложи ладонь. Знак запомнит тебя. Теперь ты всегда сможешь в неё войти. Другие двери тебе не откроются.
Ланек почувствовал, как руку кольнуло искрой, и замок внутри щёлкнул.
В каморке длиной в пять шагов стояли четыре кровати, и только две из них были застелены.
– Займи место у окна. Не закрывай дверь, тебе принесут одежду и постель. Переоденься. Скоро твои товарищи придут с утренней беседы, и вы отправитесь обедать.
Южанин вышел. Явился молчаливый белобрысый мальчик со стопкой белья и одежды. Ланек застелил соломенный тюфяк, скинул изодранную куртку, а следом и штаны. Обновки из грубой дерюги невыносимо кололись и царапали кожу.
Пытаясь согреться, он накрылся одеялом, но и это не помогло. Казалось, сами стены вытягивали из него тепло. Но здесь хотя бы не было ветра, который гулял снаружи.
– Привет!
Из коридора шагнул черноволосый парень, худой, бледный до синевы, но с нездоровым румянцем на щеках. Приютская одежда висела на нём мешком.
Следом явился второй – высокий, крепкого сложения. Этому парню бурая роба, наоборот, была маловата – видно, в приюте размер одежды на всех один. В руке он держал палку, которой простукивал пол. Голубые глаза неподвижно смотрели куда-то вдаль.
Ну ясно, слепой.
Худой сосед сел напротив, заглянул в лицо.
– Значит, это ты новенький? Говорят, тебя встретил сам магистр Равентал?
– Это кто ещё?
– Настоятель наш, в зелёном плаще.
– А-а… ну да, он… – Ланек вяло кивнул.
– Давай знакомиться, что ли? Я Войтек, это Волян.
– Ланек, а прозвали Паклей, – мрачно выдавил он.
Пусть уж лучше по-старому, а то ведь такое приклеят…
– Ты вот что, Пакля, держись пока с нами. Сейчас давай на обед в трапезную, а после растолкуем тебе, что да как.
Войтек бросил на новичка сочувственный взгляд, уж очень взъерошенным и несчастным казался Ланек, до самых глаз натянувший на себя грубое одеяло.
– Да ты не бойся, мы за тобой присмотрим… – добавил слепой, усаживаясь рядом.
– Я и не боюсь вовсе! – возмутился новый жилец, отбрасывая одеяло. – И в няньках не нуждаюсь… нашлись опекуны… – Он сердито взглянул на растерянные лица соседей и немного смягчился: – Ладно, показывайте, где у вас тут кормят!
Трапезная стояла на другой стороне двора. Вдоль стен длинного светлого зала протянулись два дощатых стола с лавками.
– Вон наше место, у самого окна.
Войтек повёл их в глубь трапезной, держа Воляна за руку. А Ланек вдруг остановился. Что-то было не так в этом большом, наполненном детьми зале. И он понял, в чём дело: никто из них не смеялся и даже не улыбался.
– Эй, шевели ходулями!
Ланек получил увесистый подзатыльник, сжал кулаки и обернулся. На новичка сверху вниз смотрел рыжий здоровяк с крупными конопатинами на пухлых щеках. Силы были явно неравны.
– Чего вытаращился? Больно ты на железячника смахиваешь! А ну колись, откуда взялся? Длинноносым за стол нельзя, к своим вали. – Конопатый указал на двух забитых подростков, стоявших в углу у двери.
Рядом маячил смуглый, высокий и тощий, как щепка, подпевала.
– Из Ригля я, – буркнул Ланек.
– Брешет, поди, – криво усмехнулся подпевала. – Да там тоже одни железячники.
– Нет, если правда из Ригля… пусть всё по правилам будет.
– Отстань от него. – Волян шагнул вперёд. – Он свой, не видишь?
– Да мне плевать!
Детина хотел было стукнуть слепого в лоб, но потом передумал, просто толкнул в грудь и поддал ногой его трость так, что она вылетела из рук:
– Ползи дальше, крот, сегодня я добрый. Дрын, а ну проводи их!
Тощий дёрнул Войтека за шиворот, стукнул в живот так, что тот согнулся пополам и тяжело закашлялся.
– Вот чахоточный! Ляд тебя дери с заразой твоей! – отшатнулся Дрын и бросился догонять дружка.
Ланек подобрал палку, сунул в руку Воляну:
– Я тебя просил встревать? Сказал же, в защитниках не нуждаюсь!
И добавил для других воспитанников, глазеющих на новичка:
– Чего уставились? Я вам не шут!
Он раздвинул локтями толпу, занял свободное место у окна, подпёр подбородок руками. С тех пор как Ланек попал в приют, он сам себя перестал узнавать. Его захлёстывали горечь и жгучая обида на всех вокруг.
Соседи уселись рядом.
– Это Бурган был, – шепнул Войтек. – Ты осторожней, он тут всем крылом верховодит, с ним никто не связывается. Его даже воспитатели уважают.
– А второй?
– Дрын. Цепкий, как репей. Трус он, за дружка всегда прячется.
– Ладно, прости, Волян, но больше не лезь, я сам разберусь!
Раздался звон колокола, шум затих, словно по волшебству. По рукам пошли глиняные миски с жидкой бобовой похлёбкой.
После обеда детей отправили таскать тюки льна от подъёмника в верхнюю часть двора. Там в мастерских шумели мялки и теребилки. К концу дня новенький вымотался так, что сил едва хватило, чтобы заползти в комнату и рухнуть на кровать.
– Пойдёшь гулять? До заката можно по двору ходить, – позвал Войтек.
– Не хочу, – пробурчал Ланек и отвернулся к стене.
Волян подошёл, тронул за плечо.
– Слушай, если тебе нужно чего, мы…
– Сказал же, не хочу! Отстаньте…
Дверь закрылась. Новичок перевернулся на спину, глядя в потолок. Внутри у него кипела бессильная злость.
«Не лезьте ко мне никто! Проклятое Равновесие! Сегодня я бы уже прошёл испытания гильдии механиков…»
Соседи вернулись в сумерках.
– Зря ты не вышел, ветер стих, тепло было. К мастерским чайки прилетали. Одну Дрын чуть камнем не подбил.
– Развлекайтесь, вам в самый раз.
– А ты бы чего хотел? – недоумённо поднял брови Войтек.
– Ну уж не тюки здесь таскать.
Все замолчали. Волян крутил в руках свою палку. Войтек просто сидел на кровати, глядя в окно.
– Да, – вдруг спохватился он, – если хочешь по нужде, пошли сейчас, я покажу. Скоро обход будет, а ночью выходить нельзя.
– Почему это?
– Запрещено. А ещё, – он понизил голос до шёпота, – там по ночам девчонка бродит. Обнимет тебя – и всё, поминай как звали! Говорят, она вся из воды. Её даже вызвать можно, только тогда она всех утащит.
– Что? Какая ещё девчонка?
– Не знает никто… Может, дух или даже нежить!
– Ты нежити не видел! – Ланек снисходительно глянул на соседа. – Ладно, пошли, мне до ветру нужно.
Они вернулись как раз к обходу и забрались под одеяла. Воспитатель заглянул внутрь, посветил фонарём и закрыл дверь.
Ланек долго лежал, тараща глаза в темноту. Потом не выдержал, сел на кровати.
– Эй, вы же не спите. У вас светильник какой-нибудь есть?
– Фонари запрещены. И свечи, и лучины… – сонно протянул Волян.
– Хочешь, мы звёздочку сделаем? – заговорщически прошептал Войтек. – Только не вздумай болтать, а то все в карцер загремим. Давайте одеяло.
Мальчики, усевшись рядом, накрылись полотном, словно палаткой. Войтек пробежал пальцами по камню стены, ухватил что-то и потянул. Из трещины показалась, слабо мерцая, синяя ниточка. Он скатал её в комок, положил на ладонь, дунул и второй прикрыл сверху. Снизу его руки поддержал Волян.
– Звёздочка, звёздочка, с неба сойди, норку нашу освети! – прошептали оба одновременно.
Сначала ничего не случилось, но потом между пальцами начали пробиваться голубые лучики. Когда Войтек раскрыл кулак, в нём сверкала настоящая звезда.
– Вот это да!
Ланек вдруг испугался, что сияние вырвется из-под одеяла, зальёт всю комнату и тогда всем наверняка влетит. Но потом успокоился. Свет чуть притух, стало понятно, что он не так уж и ярок, просто глаза привыкли к темноте.
– Тепло от неё, – прошептал Волян.
– Да тут читать можно!
– Не получится, – вздохнул Войтек, – гаснет быстро. Она моей силой жизни питается, а её и так негусто осталось.
– Так погаси! Зачем ты тратишь?!
– Мне Волян помогает. Если хочешь, ты тоже можешь… Давай руку. Представь, что по ней течёт жар, собирается в горсти.
Звёздочка уже начала заметно меркнуть, и Ланек приложил снизу свою ладонь. Клубок вспыхнул с новой силой.
– Ого, да ты один можешь её разжечь!