Голова кружилась; казалось, он сам – одно из многих отражений в лабиринте. Ланек побрёл наугад… и вдруг больно ударился о стекло, так что едва не расшиб лоб. Остановился, шагнул в соседний проход и снова стукнулся.
– Ну, чего пялитесь? – крикнул он зеркалам. – Лучше подскажите, куда идти!
Но зеркальные близнецы только дружно качнули головой.
– Ладно, не хотите – сам догадаюсь.
Ланек со злости ударил кулаком по зеркалу и… провалился в пустоту, едва не растянувшись во весь рост. Сделал два судорожных шага и выпрямился. Что за чудеса: ведь он был уверен, что стекло прямо перед ним, а оно оказалось в трёх шагах, в глубине тупика!
«Значит, они могут обманывать, приближать отражение? Как же я пойму, куда идти? Пометить бы их. Жаль, с собой ничего нет, ни уголька, ни мела».
Пакля сел, опершись спиной о гладкую холодную стенку.
Его двойник устроился напротив, сложил руки на коленях, повесил нос. И… начал таять. Розовое стекло затянула дымка, отражение затуманилось, поплыло и исчезло.
По ту сторону зеркальной грани проступил глинобитный дом с белёными стенами, крохотный дворик, знакомый до последнего камешка. Вот женщина, молодая, весёлая, раскладывает под навесом собранные травы, рядом с ней пятилетний мальчик. Вот уже он тащит воду, а матушка стирает бельё.
Теперь они сидят в комнате над книгой. На столе свежие, ещё горячие коврижки. От пряного запаха аниса и мяты на душе становится уютно, тепло и спокойно. Так и хочется шагнуть туда, навсегда раствориться в этом блаженстве, забыться…
«…И тогда мудрый чудин Данан протянул Ванде-механику молот, кузнечные щипцы и сказал…»
Знакомый голос читал любимую сказку.
– Матушка? Это ты?
Ланек вскочил, бросился вперёд и снова ударился о стекло. За ним в розовой дымке проступил знакомый силуэт. Простое полотняное платье, платок, подхваченные лентой светлые волосы…
– Я скучала, одуванчик.
– И я… очень…
Как же сильно захотелось прижаться к ней и больше не отпускать!
– Матушка, это правда ты?
– Конечно, я всегда рядом, ты же знаешь.
В груди стало горячо до боли. Он потянулся вперёд и опять наткнулся на холодное стекло.
– Я здесь, одуванчик.
Женский силуэт исчез и появился в другом стекле, в раме небесного цвета. Теперь матушка смотрела на сына, чуть наклонив голову, с грустью в глазах.
Жар в груди сменился щемящей болью.
– Матушка, я не хочу терять тебя снова!
– Тогда иди ко мне!
– Но я не могу. Ты же там, в отражении…
– Может, ты просто не хочешь остаться со мной – здесь, навсегда?
За спиной женщины появился домик у леса.
– Он же давно не такой. – Ланек покачал головой. – И не наш…
– Да, ты прав, одуванчик.
Женщина печально вздохнула, и её образ начал меркнуть.
– Нет-нет, подожди…
– Зачем, если всё потеряно? – послышалось слева. Новое стекло было тёмно-синим, словно лепестки ириса. – Или ты всё-таки хочешь вернуться?
– Вернуться? Как? – Он бросился к ней и остановился в двух шагах.
Всё внутри сжалось: он её больше никогда не увидит! Надо решиться, или он снова будет один, а вокруг только чужие, равнодушные, готовые предать…
– Подожди, я готов! Хочу с тобой…
Ланек бросился в синюю дымку…
– Стой!
Кто-то схватил его за руку, дёрнул назад, повалил на спину и несколько раз звонко шлёпнул по щекам. Он принялся отбиваться, чтобы вырваться туда, за грань стекла…
Туман вдруг рассеялся. Сверху испуганно глядела Аника, а Марика прижимала его к полу.
– Очнулся? Меня видишь? Или добавить? – Марика занесла руку для новой пощёчины.
– Всё, хватит, я тебя понял! Отпусти. – Ланек сел, сжал голову ладонями. – Зачем ты меня вернула? Кто тебя просил?
– А ты туда хотел? Вон, смотри!
В полу между зеркалами чернел провал бездонного колодца. До него осталось всего полшага.
– Я сама чуть в такой не свалилась! – Марика заглянула в пропасть и тряхнула головой: – До сих пор в себя прийти не могу. Если бы не сестричка…
– Так вы сёстры?
Девочки кивнули.
– Как вы оба не чувствуете? – Аника недоумённо смотрела на них. – Там, за стеклом, всё неживое, пустые картинки. Эти стекляшки с душой играют. А цвета – это чувства. Розовый – покой, алый – любовь, голубой – грусть, тёмно-синий – отчаяние. Так они и ведут тебя к краю…
– Это тебе всё ясно, – вздохнула Марика, – а мне там было так спокойно… Я думала, проснусь, и весь этот кошмар, лабиринт, приют… всё это исчезнет, и мы снова дома!
– Ты тоже хотела вернуться? – Ланек покосился на потускневшее зеркало. – Куда? Домой к родителям? А откуда вы?
– Не твоё дело, – огрызнулась Марика.
Ланек, сжав губы, поднялся, отряхнул штаны. «Чего я перед этой колдуньей раскис? Тоже нашлась… Не нужны мне её тайны!»
Аника уверенно пошла по зеркальному лабиринту, ни разу не обманувшись, не сбившись. Следом за ней сестра. Ланек плёлся последним, оглядываясь на розовые стёкла. А вдруг…
Галерея упёрлась в серую стену с привычной прямоугольной дверью. Между косяками, как обычно, висела серая пелена. Сёстры остановились, переглянулись. Не пасовать же перед девчонками… И Ланек с уверенным видом шагнул вперёд.
– Чего встали? Смелее!
Но, сделав ещё один шаг, он вдруг понял, что падает. Короткий полёт – и Ланек приземлился на груду песка и тряпок. Не успел он встать, как сверху свалились девчонки. Теперь все трое барахтались среди мусора.
– Да уйди ты! – Марика стукнула его коленом в живот и оттолкнула в сторону. – Куда ты смотрел? Мог предупредить!
– Я даже крикнуть не успел!
Оба встали, сердито сопя. Аника молча отряхивала платье.
– Где мы? – Ланек ковырнул башмаком странные обрывки ткани.
Вход остался высоко, почти под самым потолком, а выход из крохотной комнатки был один, без привычной уже вуали тумана, зато перекрытый каменной плитой.
Марика сразу принялась ощупывать заслонку и стену вокруг неё.
– Ну, нашла? – не выдержал Ланек.
– Не знаю, – пожала плечами девчонка. – Ни знаков, ни подсказок, ни заклятий. Ничего не чувствую.
– Может, нужно просто попросить? – Аника подошла к плите, приложила ладонь: – Откройся, пожалуйста.
И камень покорно отъехал в сторону.
За порогом открылся обычный зал без украшений, освещённый факелами. Первый, кого они увидели, был Бурган. Он решил, что всех опередил, и теперь раздувался от гордости. Рядом стоял Саладар. Войтека почему-то не было.
Воспитатель подозвал всех к себе и бесстрастно произнёс:
– Итак, испытание окончено. К сожалению, никто из вас в ученики не годится. Следуйте за мной.
«Значит, первым был Войтек! – решил Ланек. – Молодец сосед!»
Дети побрели к лестнице. Забавно было видеть, как самодовольство покидает Бургана, уступая место унынию.
– Где Чахотка? – шепнул он остальным.
– Ты разве не с ним был? – удивился Ланек. – Господин Саладар, а Войтек…
– Он вас всех обогнал, – не оборачиваясь, ответил воспитатель, – и теперь отправится в школу Белого Дракона. Думаю, вы больше не увидитесь.
Глава девятаяВодяное зеркало
Волян вошёл в кабинет старшего воспитателя, ощупывая дорогу палкой.
– Здесь брат Барнард, он хочет поговорить с тобой, – сообщил мальчику Саладар, стоя за спиной. И добавил уже для гостя приюта: – Вот отрок, которого вы просили привести. Я оставлю вас, прошу простить, у меня дела.
– Конечно, господин воспитатель, – кивнул из кресла слепой монах. – Когда закончим, я сам вас найду.
Саладар с поклоном вышел, прикрыв за собой тяжёлую створку, но не до конца. Надеется подслушать разговор, догадался монах. Он усмехнулся одним уголком губ, щёлкнул пальцами. В раскрытое окно влетел порыв ветра, захлопнув дверь.
Мальчик стоял у входа, терпеливо ждал.
– Тебя, кажется, зовут Волян?
– Да, господин Барнард…
– Брат Барнард. Так меня подобает называть. Ты ведь слышал про орден Слепых Братьев?
– Да, конечно!
– А ты не думал, что можешь стать одним из нас?
– Нет. А разве можно?
– Всё возможно, но нужно тебя проверить. Готов?
– Да, брат Барнард.
– Тогда подойди поближе.
Волян шагнул было вперёд, но остановился. На пути стоял тяжёлый табурет. Мальчик сначала отступил, потом стукнул по нему тростью. После этого уверенно обошёл.
Монах довольно улыбнулся.
– Что ж, первое испытание пройдено. Ты почувствовал препятствие раньше, чем его коснулась твоя палка. Теперь садись и слушай.
– Куда мне сесть?
– Сам знаешь.
Трость снова нащупала табурет, и воспитанник опустился на деревянное сиденье.
– Итак, что ты слышал про Слепое Братство?
– Оно… служит Равновесию?
– Мы никому не служим! – Брат Барнард в досаде ударил ладонью по подлокотнику. – Кто сказал вам такую глупость? Здешние надзиратели? Слепые Братья охраняли порядок мироздания задолго до Совета Равновесия, ещё до того, как маги-странники основали Старую Империю. Чему ещё вас учили?
– Кодексу Равновесия и законам Новой Империи.
– А грамоте? Счёту? Устройству мира? Ладно, не отвечай… Чего дельного могли вам дать эти надменные колдуны! Постараюсь разъяснить сам. Запомни: и колдовство, и наука нарушают естественный ход вещей. А он должен оставаться незыблемым. Потому и магии, и механики в мире должно быть как можно меньше.
– Так ведь Равновесие за этим следит.
– Ну, не совсем так. – Монах поднялся, подошёл к столу, провёл над ним рукой, взял прозрачный кристалл-многогранник, взвесил на ладони. – Цели Совета Равновесия гораздо… – брат Барнард запнулся, подбирая подходящее слово, – меркантильнее. Они хранят баланс науки и колдовства, пользуясь и тем и другим. И они слишком увлечены собственной властью. Мы же пытаемся вернуть в мир изначальный порядок.
Он снова замолчал, задумался, перебирая пальцами кристалл. Волян терпеливо ждал. Наконец брат Барнард очнулся от своих мыслей и вспомнил про мальчика.