Глава четырнадцатаяПогасший амулет
Гунт был разделён водами Рены на две неравные части. На правом берегу – главная крепость и верхний город, на левом – половина среднего и треугольный клочок нижнего города, зажатого между западной стеной, старыми затопленными причалами и мостом Трёх Магистров. Здесь, в квартале портовых крыс, ютились те, кому больше некуда податься. Попасть в него можно было только по набережной или через узкий проезд под тем же мостом. Тёмные улочки утопали в грязи. Кривые лачуги не падали, казалось, только потому, что стояли плотно, упираясь друг в друга боками.
Городская стража и солдаты Равновесия бывали здесь редко: лишь два-три раза в год устраивали облавы на контрабандистов и подмастерьев тайной гильдии, для которых эти трущобы были что дом родной.
Где надёжней спрячешь человека, будь он хоть аристократ, хоть крестьянин!
Старый док, где Дарен подкараулил Равиана, находился в самом начале квартала, и пленника пришлось тащить на себе до дрянной ночлежки почти у самой городской стены. Там мастер держал для себя каморку на всякий случай, исправно платя за неё хозяину. А чтобы тот не задавал вопросов, добавлял ещё пару монет.
Дарен захлопнул дверь ночлежки, взглянул на небо и побрёл вниз по улице к тёмной громаде моста. Звёзды начали тускнеть, скоро рассвет. «Если франт не лжёт, Гунту осталось два дня привычной жизни. Нужно успеть найти печать и, главное, её хозяина. Когда схлестнутся маги и Равновесие, никто не станет разбирать, кто прав, кто виноват… Хлыщ в зелёном никуда не денется. Колдовать ему фонарь не даст, связан он крепко. Вот только…»
Чужой прилипчивый взгляд неприятно колол спину от самой ночлежки.
«…теперь-то что за хвост за мной волочится? До причалов нужно его обрубить».
Кривые улочки, полные сырого тумана, даже днём почти безлюдны. Выбрав подходящий поворот, Дарен затаился за углом и бросил в воздух щепоть скрывающего порошка – на случай если по следу идёт колдун.
По гнилым доскам мостовой крался худой парень в засаленной парусиновой куртке. Он нервно вертел головой, словно принюхивался, отыскивая пропавшую жертву.
Обычная портовая крыса, надеется на лёгкую поживу.
Дарен шагнул ему за спину, но тощий был настороже и мгновенно обернулся, замахнувшись ножом. Механик парировал удар любимым наручем и вышиб оружие. Парень отскочил назад и принялся угрожающе размахивать руками, изображая чародейские жесты.
– Не видишь, я маг! А ну брось нож и отдавай кошелёк! И сумку! Или сожгу в пыль!
Увидев в ответ усмешку, парень выставил перед собой ладони и крикнул:
– Явись, алый всполох!
Из воздуха возникло колесо дыма и искр, надвигаясь на мастера, но он только тряхнул головой, сдвинув на глаза прозрачную маску, и выбросил вперёд сжатый кулак.
Взрывной шарик разбился о лоб тощего, выпустив густое облако сонного дыма. Колесо потухло, а сам грабитель рухнул как сноп. Механик брезгливо перевернул его носком сапога и сплюнул с досады.
– Недоучка! Узнал пару заклятий и решил меня напугать? Зря только время на тебя потратил.
Он не стал обыскивать вора, а поспешил к мосту. Надо как можно скорей предупредить гильдию про заговор.
«Жаль, самому идти в башню нельзя: на площади соглядатаев полно. Все мои шалости сразу предъявят в уплату гранд-мастеру. За одно только похищение зелёного франта Равновесие с механиков шкуру спустит.
Будем надеяться, если что, гильдия меня с каторги вытащит».
Уже в порту, завернув в первый попавшийся трактир, мастер сунул хозяину монетку и взял со стойки светильник и карандаш. Сидя в углу, быстро набросал письмо и сложил клочок пергамента в плотный шарик.
Подъёмные колодцы были ещё закрыты, пришлось подниматься в средний город по лестнице. Стража даже не взглянула в лицо, достаточно было показать им знак гильдии.
На улицах уже появились фонарщики, торговцы молоком, кухонная прислуга и разносчики – все те, кто вставал за полночь, чтобы подготовить зажиточным горожанам приятное пробуждение и вкусный завтрак.
Дарен тоже сделал вид, что спешит по делам. Свернул с улицы Мечников в Кузнечный проулок, потом через вереницу дворов добрался до чёрного хода харчевни, толкнул неказистую, но прочную дверь и оказался в кухонных комнатах, где хлопотали слуги, готовя еду навынос.
Многие кивали, завидев мастера: здесь его знали. Харчевню прозвали «Стрела погоды» из-за большого бронзового барометра, висевшего над главным входом, со стрелкой в виде чёрного дротика. Прибор исправно показывал прохожим, что их ожидает: дождь, буря или ясный денёк, к большому неудовольствию уличных магов-погодников, у которых такое предсказание стоило денег. Они-то наверняка и насылали на механизм порчу, и Дарену уже трижды приходилось чинить, чистить и смазывать старый прибор.
В зале для гостей кроме него был всего один посетитель – лесной карлик с востока, сидевший у самого входа. Проходя мимо, Дарен споткнулся и уронил письмо ему на стол. Комок пергамента мгновенно исчез в рукаве коротышки, а сам он даже не поднял головы.
Взяв у хозяина кувшин яблочного взвара, мастер сел на своё любимое место у окна. Отсюда была хорошо видна верхняя часть улицы Механиков и два проулка напротив. День сегодня будет долгим, а пока можно позволить себе короткий отдых. Заодно и понаблюдать, что творится снаружи.
Стул у входа уже опустел, значит, весточка отправилась к гранд-мастеру. Дарен улыбнулся сам себе, налил в чашку взвара, вдохнул аромат яблока и специй. За стеклом уже царили розовые утренние сумерки, споря со светом фонарей. Скоро появятся первые зеваки и богатые бездельники.
Вдруг взгляд зацепился за странную троицу, шагавшую со стороны порта. Одеты они были довольно нелепо, не по росту, держались неуверенно. Нырнули за угол, в тень, и остались там, наблюдая за улицей. Один из них, закутанный в балахон, казался странно знакомым.
«Где я его видел? И кого они высматривают здесь, напротив харчевни? Уж не по мою ли душу? Ладно, сейчас узнаем, что это за странные топтуны и кто их послал».
Марика уселась на камень, подобрала полы плаща и ткнула сухой соломиной в грудь Ланеку.
– Ну, белобрысый, куда мы забрались? Что это за пустыри, скалы и стены вокруг?
– Похоже, восточная стена Гунта. Вон ту башню с уступом я видел, когда меня в приют везли. За ней верхний город, значит, где-то слева улица Мечников…
– Очень интересно! – проворчала Марика. – Сбежали, чтобы по помойкам шататься. На Колесе хоть кормили.
– Да, поесть бы не мешало! – поддержал её Волян.
– У вас что, брюхо вместо головы? Кто-то недавно сестру спасать рвался! – съязвил Ланек.
– Если я с голоду помру, кто её вытаскивать будет? А ты, раз такой мудрый, достань чего-нибудь. Стащи хотя бы.
– Красть не буду, – возразил Ланек, – да и не умеем мы, сразу попадёмся. Сперва надо найти где отсидеться, чтобы на улицах не мелькать, а уж потом про еду думать. Волян, может, нас твои Слепые Братья приютят? Где их искать-то?
– На Западном тракте, Обитель Седого Дуба.
– Это далеко?
– Через весь город идти. Но я дороги не знаю, и ворота сейчас закрыты. Их так рано не открывают.
– Засада! – Ланек вздохнул и уселся прямо на землю. – Вот бы мастера моего найти… Только как ему теперь верить? И к Башне механиков нас не подпустят…
– Ну вы и слабаки, не можете даже харчи добыть! И не надо, без вас обойдусь… Уж как-нибудь найду где перекусить. Зачем нам вообще мастер какой-то? Лучше сразу пойти в Башню Равновесия… или вон в караулку. Они же должны охранять граждан Империи? Значит, Анику тоже спасти обязаны!
И Марика, недолго думая, рванула к стражникам. Двухэтажная башенка с шаром-светильником на крыше прислонилась к городской стене у края пустыря.
– Ты что?! Они же нас обратно в приют отправят или того хуже! – крикнул Ланек, пытаясь остановить упрямую девчонку, но не успел. Она уже ударила колотушкой по медному блину. Раздался глухой звон.
– Какого ляда! – послышалось изнутри. Задвижка на окошке открылась, показалась злая, заспанная рожа стражника. – Чего надо, пигалица?
– Я Марика Антамар, хочу заявить про заговор против города Гунта. Воспитатели и настоятель приюта на Колесе занимаются запрещённым колдовством! – приосанившись, словно знатная дама, заявила девчонка. – Вы обязаны проверить мои слова и выплатить положенное мне вознаграждение!
– Эй, старшой, иди послушай. Тут бродяжка какую-то ерунду несёт про заговор и деньги.
– Бродяжка? Так хватай её, болван! Нам ещё троих на Сорочью гору в каменоломни отправить нужно!
– А ну стой! – рявкнул караульный, потянулся рукой через окно и… застрял в узком проёме.
Марика отпрянула, соскочила со ступеньки и бросилась обратно на пустырь. Следом припустился Ланек, увлекая за собой Воляна. Все трое быстро затерялись в сером утреннем сумраке и высоком бурьяне, так что, когда медноголовый освободился наконец от оконного плена и с громкой руганью выскочил на крыльцо, никого уже не было видно. Стражнику ничего не оставалось, как досадливо сплюнуть и вернуться в караулку.
Мальчики нагнали свою спутницу на другом краю пустоши. Она стояла на коленях, тяжело дыша, и с ненавистью смотрела на тёмную громаду Колеса.
– Ладно, – проворчала она, услышав шуршание стеблей и пыхтение толстяка за спиной. – Вы правы. Пошли в город механика искать. Он точно нам поможет?
– Не знаю. – Ланек вдруг задумался. – Может быть.
У источника на перекрёстке улицы Мечников и Башмачной остановилась толстая зеленщица в цветастой накидке, села на край чаши сбрызнуть водой травы в корзине. Заметив в отражении трёх странных подростков, проводила их подозрительным взглядом.
«Что ещё за новые оборванцы? Мало нам местной шпаны!»
– Хорошо, что ещё темно и стражи не видно. – Ланек глубже натянул шерстяной капюшон. – А то бы нас живо…
– Слушайте, я пить хочу, – капризно протянула Марика.