После этого Хлевий встал против дыры и замахал руками, показывая, что операция закончена. В него полетели не меткие стрелы, но мини-Буало проорал что-то грозное, и стрельба прекратилась.
Стражники потрусили к тюрьме, а революционеры во вражеской форме деловито направились к лесу, как бы спеша вернуться в город, в свое родное подразделение, но не тут-то было. Мини-Буало сразу увидел, что армейский отряд значительно увеличился и что в его рядах появились два новых брюнета, а также, тут мини-Буало прямо затрясся от злости, розовощекий Сперанто и этот умник Мега.
Глаза у мини-Буало были острые, песьи, Мегу со Сперанто он бы узнал среди тысячи других заговорщиков, будь они все на одну рожу, тем более что Мега со Сперанто были одеты в казенное тюремное исподнее.
— Взять их, — пролаял мини-Буало, указывая мохнатой лапой на злополучных революционеров.
Повстанцы побежали что есть духу к спасительному лесу, мини-Буало бросился за ними, а следом устремились стражники, которые не стреляли по бегущим не столько потому, что боялись попасть в начальника, а потому, что не умели этого делать на ходу. Плёвые, вообще-то, были стражники, им бы только народ грабить да пьянствовать до утра. Но их было много, и они старались выслужиться перед мини-Буало, который очень не любил, когда его команды не выполняются, поэтому они, пыхтя и сопя, тяжело топали сзади, наводя тоску на интеллигентов Мегу и Сперанто.
Сперанто вообще не любил бегать. Он любил взять книжку, какой-нибудь большой сочный плод и погрузиться в чтение. Или просто помечтать, попивая сладкий сок. Или, наконец, зарыться во влажную почву и перейти на жаберное дыхание, что очень способствовало медитации. Но ни в коем случае не бегать.
А Мега, обладая незаурядным воображением, хорошо представлял, что будет, если стражники их догонят. Стражники будут подкалывать, подхихикивать и обзываться. Они будут говорить грубые слова, чавкать и икать. А при случае могут и подзатыльник отвесить. И это неприглядное будущее убивало Мегу, по каплям высасывало его силы.
Вы, конечно, сразу подумали, что Мега со Сперанто уже на последнем издыхании и в любой момент, обессиленные, могут рухнуть на землю. Ничего подобного. Мега со Сперанто мчались в первых рядах, только ветер в ушах посвистывал.
Мини-Буало злобно сопел на бегу. Теперь, сведя воедино все факты, все доклады, доносы и кляузы, он понял, что четыре брюнета — это Зайцев, Фриандр, Хлевий и Буржик, всемирно известные насильники и убийцы. Зачинатели революции, чтоб им, оглоедам, пусто было. Сотрясатели основ. Пигмеи, которые замахнулись на самое святое — на власть. Р-р-разорвать, в клочья, чтоб родная мама не узнала.
Лес поглотил беглецов, но мини-Буало не отставал. По треску сучьев, а главное по запаху он прекрасно определял, куда те направляются. Вскоре к ним присоединились еще трое, одна из них женщина. Мини-Буало принюхался и зарычал от ярости — эта женщина, эта подлая баба была Шалалихой. Так вот куда она исчезала по вечерам. Однако новый запах, мимолетный, но резкий, как удар плетью, заставил его забыть о неверной Шалалихе. Этот запах принадлежал притаившемуся где-то поблизости квадрапету.
Глупые стражники безнадежно отстали, а их помощь была бы ох как нужна, поскольку беглецы направлялись на площадку контакта. Мини-Буало понял, что дал маху. Пайк вновь мог очутиться в Большом Мире, однако на сей раз обстоятельства складывались таким образом, что его появление могло повредить Хозяину, к тому же рядом с ним было много маломирцев.
Надо бы было всех этих философов вонючих хорошенечко потрясти за немытые кудри, чтобы они рассказали про все эти дурацкие площадки контакта, сотворенные Калямбой, да обнести все эти площадки колючей проволокой, да выставить там посты номер один с огнеметами, которые Хозяин планировал перебросить из Большого Мира, чтоб и мыслей не возникало туда просочиться.
Мини-Буало выскочил на поляну. Рядом с трухлявым пнем, исчезая, проникал в Большой Мир последний из беглецов — какой-то босяк с арбалетом на спине.
Всё, конец карьере, конец власти, почету, всему конец. Мини-Буало прыгнул туда, где исчез босяк, и тоже пропал.
Вслед за ним в открытую дверь не спеша вошел квадрапет. Дверь закрылась.
Глава 16. Славный печальный конец
В Большом Мире смеркалось. Беглецов окружали величественные постаменты, мраморные стелы, решетки. Великий Калямба знал, где устраивать площадки контакта — в укромном месте. На сей раз укромным местом служило кладбище.
Откуда ни возьмись появился мини-Буало, но здесь, без поддержки своего воинства, он не представлял никакой опасности. Хлевий с Буржиком вскинули арбалеты, этого оказалось достаточно, чтобы грозный министр, петляя, пустился наутек.
Потом там, где только что стоял мини-Буало, возник перевитый мышцами квадрапет, и тут уже все непроизвольно схватились за арбалеты.
— Стоп, — сказал квадрапет довольно внятно. — Мне нужен Буало.
Вслед за этим в безоблачном небе с сухим треском полыхнула голубая молния, почему-то запахло озоном и вдруг поднялся пронзительный ледяной ветер. Ветер этот сбивал с ног, беглецы уцепились за ближайшую оградку, лишь один квадрапет не шелохнулся, будто был высечен из камня.
Поднявшийся тучей песок обрушился на человечков, и всё стихло так же внезапно, как началось.
Генка, отплевываясь, протирал глаза и не видел, как появился огромный Буало Пью. Он лишь услышал, что кто-то сказал громогласно и насмешливо: «Пожаловали, сурепчатые? Ну, ну».
Затем раздались странные чавкающие звуки, будто заработал насос, качающий воду, а самой воды было на донышке. Кто-то закричал жалобно и пронзительно, Генка разлепил слезящиеся глаза.
Как в тумане он увидел стоящего между могилами одетого в серый плащ Буало Пью. Вместо лица у него была черная дыра, воронка, которая всё увеличивалась и увеличивалась. Она-то, эта черная воронка, и чавкала. Кричал Таммаль, который был ближе всех к Буало Пью и которого вперед ногами по воздуху несло в эту воронку. Следующим, очевидно, должен был быть Укропций, вытянувшийся в струнку параллельно земле и держащийся за решетку кончиками пальцев.
Таммаль, набирая скорость, влетел в воронку и пропал, Укропций отцепился от решетки и тоже закричал, громко и пронзительно, но в эту минуту квадрапет метнулся к Буало Пью и вцепился ему в ноги. Хозяин по колени ушел в землю. Укропций пролетел мимо черной дыры, а квадрапет, у которого на поверхности осталась только голова, сказал с натугой: «Эй, кто-нибудь. Один не осилю».
Буало начал лупить по говорящей голове кулаком, но от этого провалился по пояс.
И тогда Мега со Сперанто, эти тихие интеллигенты, эти книгочеи и мечтатели, не сговариваясь, с криком «Ура-а» подбежали к Буало Пью, который провалился уже по грудь, и вскарабкались ему на плечи. Здесь они начали прыгать, приплясывать и выкрикивать что-то патриотическое.
Таким они и остались в Генкиной памяти.
Через мгновение Буало Пью вместе с оседлавшими его героическими философами и вцепившимся в ноги квадрапетом полностью ушел под землю…
Где-то вдалеке ругался Укропций, оказалось, что он влетел в куст сирени и никак не мог из него высвободиться. Да вот еще Шалалиха застряла между камнем и каким-то корешком, а то бы и её, глядишь, утянуло в буаловскую воронку. А так Бог миловал. Так и пробыла в беспамятстве и не видела печального конца достопочтенных Меги, Сперанто и Таммаля…
Маломирцы вдруг начали стремительно уходить вниз и уменьшаться, и Генка понял, что растет. За несколько секунд он достиг своего обычного человеческого роста, превратившись из полурастения в абсолютно голого мальчишку. Где-то внизу крохотный Хлевий тоненько пищал: «Ура, мы победили! Генка Зайцев вырос!» Все смеялись, хлопали друг друга по плечам, а Шалалиха, глупая, ревела белугой, приговаривая при этом: «Это я от радости».
Затем один из революционеров-босяков сказал что-то по поводу Генки, человечки захихикали, Шалалиха покраснела. Генка понял, что нужно срочно искать одежду. Да и вообще, пора было уходить с кладбища, так как темнело на глазах.
Посадив часть маломирцев себе на плечи, где они держались за волосы, а часть неся в руках, Генка направился по лесной дороге прочь от кладбища. По маломирской привычке он шагал размашисто, не глядя под ноги, однако, пару раз наступив на колючие шишки, сбавил скорость. Всё же древовидное тело имело свои преимущества.
Вскоре Генка вышел на трассу, по которой нет-нет, да и проносились автомашины. На голого мальчишку никто не обращал внимания. Впереди появились огоньки — это была деревня.
Спрятав маломирцев под ветхое крыльцо, Генка постучался в дверь кривой избушки, которая держалась за счет подпирающих её со всех сторон горбылей. По опыту он знал, что бедняк всегда поможет.
Бедняк, а это был старый-престарый дед, действительно помог. Он выкопал из черного от времени сундука пропахшие клопами штаны с рубахой, которые еще сам носил женихом, и предложил переночевать на чердаке.
Штаны с рубахой пришлись Генке впору, видно, старичок и в женихах был невелик ростом.
Генка перенес маломирцев на чердак, и здесь они, лежа на свежем мягком сене, прекрасно выспались.
Не стоит, пожалуй, рассказывать о том, как Генка Зайцев добирался до дома, неся в старой корзине прикрытых сеном революционеров, но когда он появился на пороге, мать, открывшая дверь, хлопнулась в обморок.
Считалось, что Генка пропал без вести, как сейчас многие пропадают. Знаете ведь, как это происходит? Вышел человек из дома — и нету его. Потом вдруг через пару лет появляется и говорит, что жил на летающей тарелке и сейчас ему позарез нужно сто рублей, чтобы откупиться. Ему дают — и он исчезает окончательно.
Эпилог
Привнесенная в этот мир Хозяином Буало Пью отрицательная энергия не исчезла вместе с ним, как должно было быть, а свободно передвигалась в пространстве, отыскивая возможность проявить себя. И отыскивала. Особенно в очередях, пивнушках, на демонстрациях. Благодатной средой для нее были чиновники, рэкетиры и просто любители взять то, что плохо лежит. А уж про мальчишек, которых Буало Пью выбрал для внедрения в Малый Мир, и говорить нечего. Напичканные ею сверх меры, мальчишки мучили кошек, птичек, насекомых, но особенно они ненавидели растения и цветы — выта