Повстанцы разобрали форму. Хлевий оказался капитаном, Буржик — лейтенантом, другие трое — сержантами, а Шалалихе и еще двум революционерам форма, увы, не досталась.
Оружие вояк — мечи, арбалеты, пики — также очень пригодилось, поскольку было современнее интендантовского и более подходило к форме.
Когда они, спрятав понадежнее пищу, воду и оружие, собрались уходить, квадрапет вдруг замычал во сне и пробормотал что-то неразборчивое.
— Сдохнет ведь, паразит, — сказал Хлевий и разрезал веревки, намотанные на синюшного.
Тот вновь пробормотал что-то неразборчивое и заснул, оглушительно храпя.
Повстанцы углубились в лес, обходя стороной замок мини-Буало.
— Не узнаю тебя, Хлевий, — заметил идущий вслед за Хлевием Буржик. — Пожалеть квадрапета — это скорее в духе Фриандра, но и тот не стал бы его освобождать.
— Сам себе удивляюсь, — ответил Хлевий. — Пришло вдруг в голову, что если все тебя называют сволочью, то ты обязательно этой самой сволочью станешь. Не может же быть, чтобы они рождались сразу сволочами.
— Стареешь, Хлевий, — сказал Буржик. — От того, что ты пожалел каннибала, тот не перестанет быть каннибалом. Или ты думаешь, что в знак признательности он тебя сожрет деликатно, безболезненно?
— Порой нужно кого-нибудь и пожалеть, — отозвался Хлевий. — Чтобы самому не стать сволочью.
— Эвон как сволочатся-то, — потихоньку сказал один повстанец другому. — Значит, дела неважнецкие.
Второй повстанец в ответ только рукой махнул.
Шалалиха, подняв глаза к небесам, что-то прошептала и перекрестилась.
— Слышь, Шалалиха, — обратился к ней повстанец. — Шла бы ты домой, замок-то рядом.
— Верно, Шалалиха, иди домой, — сказал Хлевий. — Не женское это дело — воевать.
— Нет, нет, — испугавшись, ответила Шалалиха. — Я с вами. Можно?
Глава 14. Хитроумный план Хлевия
Отряд под командованием Фриандра благополучно добрался до тюрьмы. Нейтрализовать играющую в чок-нечок стражу оказалось секундным делом. Занятая чоком-нечоком стража даже не заметила, как один из революционеров захлопнул дверь подсобки, в которой они собрались, и подпер эту дверь бревном.
Неожиданные осложнения начались при освобождении заключенных. Многие наотрез отказались покидать тюрьму. Напрасны были увещевания, что победа революции приносит не только свободу, но и необходимость трудиться, и что теперь тюрьмы в качестве профилакториев иметь расточительно. В тюрьмах теперь будут содержаться отъявленные головорезы и политические бандиты, день у них будет очень напряженным — труд, труд и еще раз труд, а питание облегченным — березовая каша и никаких тебе булочек. Заключенные согласно кивали, что да, мол, понимаем, но освобождаться наотрез отказывались.
Даже Сперанто, вольнолюбивый человечек, и тот показал коготки. Правда, не потому, что цеплялся за крышу над головой, булочку и возможность дрыхнуть целый день. Он не верил, что на выходе из тюрьмы его не ждет засада. В прошлый раз тоже вот так побежали, тоже обрадовались, уши развесили, а оно вон что вышло.
Масла в огонь подлил Мега, который заявил, что настоящий философ никогда не покидает друга в беде, и пусть он себя назовет хоть революционером, хоть коллекционером, всё равно он предатель и нет ему веры.
Фриандр конечно же расстроился, начал путано объяснять, что они с Генкой Зайцевым полдня прождали Мегу со Сперанто на большемирской свалке, но Мега в ответ иронически усмехался, кивал в сторону Фриандра, как бы говоря: «Ишь, заливает», — пару раз сказал: «Да что ты говоришь?» — чем свел на нет все потуги Фриандра оправдаться в том, что он не верблюд, а также чуть не провалил всю революционную агитработу.
Тем не менее разум взял верх, и большинство заключенных согласились участвовать в восстании.
Однако, выйдя наружу, повстанцы увидели, что тюрьма окружена стражниками мини-Буало. Они прятались в кустах, за деревьями, пеньками, выглядывали из канав. Сам мини-Буало, широко расставив ноги, бесстрашно стоял на открытой местности. Едва повстанцы толпой вывалились из тюрьмы, он закричал в рупор:
— Молчать! Сопротивление бесполезно!
— Отходим, — скомандовал Фриандр…
Начались вялотекущие боевые действия. Вялотекущими они были потому, что повстанцы, экономя стрелы, стреляли редко и наверняка, а стражники, видя, как эффективно поражают цель революционеры, не желали покидать укрытий и пускали арбалеты в ход лишь тогда, когда противник неосторожно становился напротив дыры в стене.
Вскоре эта канитель надоела мини-Буало, и он поднял своих бойцов в атаку. Повстанцы произвели несколько сокрушительных залпов из двадцати арбалетов. Тридцать стражников рухнули на землю или были пригвождены к деревьям, как бабочки к бумаге, а революционеры недосчитались трети своего боезапаса.
Фриандр поделился своим беспокойством с Генкой Зайцевым, ведь стражников было много больше, чем стрел у повстанцев, но Генка вместо того, чтобы поахать вместе с Фриандром, показал пальцем на одного повстанца-заключенного, который, посвистывая, вытаскивал из своего тела вражескую стрелу. Вытащив, он присовокупил её к запасам ближайшего революционера, а сам, сняв серое исподнее, принялся замазывать дырку глиной. Тело у него было очень замечательное, древовидное, с толстой корой, так что дырку он замазал скорее для форса, чем для профилактики.
— Друг, — сказал ему Генка, — знаешь, как в Большом Мире ловят на живца крокодилов?
Минуту спустя древовидный заключенный с ведром на голове медленно прогуливался вдоль стенных проломов, вызывая огонь на себя. От ведра стрелы отскакивали, а в тело впиявливались, и скоро повстанец стал похож на ежа.
Разжившись боеприпасами, революционеры повеселели, и вновь начались вялотекущие действия, прерываемые истерическими атаками мини-Буало и сбором стрел на живца.
Когда обе стороны одурели от бесперспективной войны, появилась группа Хлевия.
Хитрый Хлевий, услышав шум борьбы, оставил Шалалиху и двух революционеров, которым не хватило формы, в лесу, поэтому его группу стражники приняли за представителей Плиски.
— Что, выкуриваем подлецов? — спросил Хлевий у одного стражника, спрятавшегося за пеньком и жующего лепешку.
— Ну, — ответил стражник.
— Встать, — скомандовал Хлевий.
Стражник, жуя лепешку, начал приподниматься, но тут сзади кто-то властно произнес:
— Отставить вставать.
Это был мини-Буало.
— Это вам, капитан, не армия, — сказал мини-Буало Хлевию, скалясь. — Здесь подчиняются только мне. В чем дело, капитан?
— Непочтительно отвечает, — отозвался Хлевий.
— Хам, — констатировал мини-Буало, после чего обратился к стражнику: — Ты хам?
— Так точно, — рявкнул стражник, вскакивая и вытягиваясь в струнку.
— Молодец, — одобрил мини-Буало. — Отвечает по форме, какая же тут непочтительность? Я слышал ваш вопрос, капитан, он был задан не по форме, таков же был и ответ. Поэтому обижаться нечего. Тем более на чужого подчиненного.
— Виноват, — сказал Хлевий.
— То-то, — мини-Буало бросил на Хлевия быстрый взгляд и осведомился: — Город наш?
— Так точно, господин министр.
— Прекрасно, — смягчаясь, сказал мини-Буало. — Пожалуй, пора кончать с этой тюрьмой. Хватит миндальничать. Спалить её к такой-то бабушке или затопить водой. И черт с ними, с сексотами. Как думаете, капитан, что лучше — спалить или затопить?
— Я не понял, про каких сексотов вы говорите? — сказал Хлевий.
— В каждой тюрьме должны быть свои люди, — объяснил мини-Буало. — Секретные сотрудники, то есть сексоты. Подсаживаешь сексота к какому-нибудь интересному человечку, и тот этого человечка постепенно раскалывает, раскалывает, а потом — хрусть, и расколол. Как орех.
Глаза у мини-Буало сверкнули.
— Нет, нет, господин министр, — возразил Хлевий. — Никак нельзя спалить или затопить сексотов. Мы их лучше спасем. У нас имеются пакеты со снотворной начинкой, вы отвлекаете противника ураганным огнем, а мы заходим с тыла и забрасываем пакетами.
— Резонно, — сказал мини-Буало. — Действуйте.
Он повернулся, сделал несколько шагов, но вдруг остановился и спросил:
— А вы, собственно, зачем пришли? Что у вас ко мне за дело?
— В городе много арестованных, — нашелся Хлевий. — Генерал Плиска попросил проверить загруженность тюрьмы.
— Успокойте генерала — тюрьмами обеспечим, — сказал мини-Буало. — Действуйте, капитан.
Глава 15. Погоня
Обойдя тюрьму со стороны болота, где было мокро, топко и противно и где, само собой, стражники мини-Буало не желали воевать, группа Хлевия без труда проникла внутрь здания. Пара заключенных-революционеров, которых Фриандр отрядил охранять тыл, увидев пролезающих сквозь дыру офицеров, заорали «Атас» и бросились прятаться под нары.
Тем временем мини-Буало, прикрывая действия «капитана», открыл ураганный огонь, так что внедрение с тыла осталось незамеченным.
Внезапное появление группы Хлевия озадачило Фриандра.
— Как вы сюда попали? — спросил он.
— Со стороны болота, — пояснил Буржик.
— Но там охрана, — неуверенно сказал Фриандр.
Хлевий с Буржиком, переглянувшись, расхохотались.
— Что город? — меняя тему, осведомился Фриандр.
Хлевий с Буржиком тяжело вздохнули…
Узнав о поражении в городе, заключенные разбрелись по камерам и затихли. К ним присоединились прочие повстанцы, в одночасье разуверившиеся в революционных идеалах и рассудившие, что лучше сдаться на милость властям и получать дармовую похлебку, чем свободным, но голодным, носиться по лесам и полям, спасаясь от бесконечной погони. Из повстанцев верными делу революции остались Фриандр, Генка Зайцев, а также наши старые знакомые Плефсис, Укропций и Таммаль, у которых в общей сложности срок отсидки составлял 1999 лет. Мега и Сперанто сделали вид, что в общем-то не больно доверяют доморощенным революционерам, но никуда не убредали, держались рядышком.
Повстанцами, пришедшими с Хлевием, также овладело пораженческое настроение, их форму надели Фриандр, Генка Зайцев и Плефсис.