И решили Людовик и Гартмут, что соберут они двадцатитысячное войско и похитят Гудруну прежде, чем Гетель успеет вернуться домой. Сильно подбивала их на то старая Герлинда: рада была бы она отомстить Гетелю за то, что отказал он выдать за ее сына Гудруну, и хотелось ей, чтоб Людовик и Гартмут повесили Вате и Фруте. И отдала она свое собственное золото и серебро, чтобы им было чем награждать своих воинов.
Поспешно стали они готовиться к походу. Людовик добыл опытных мореходов, которым были ведомы все пути-дороги по волнам, и обещал им щедрую плату. Корабли были уже готовы и ждали их у берега, и, усадив на них свое двадцатитысячное войско, Людовик и Гартмут вышли в море.
Волны принесли их к Ортланду прежде, чем Гетель сведал что-нибудь об их походе.
Вот уже увидали они и дворец, и башни бурга прекрасной Гильды. Людовик приказал тут бросить якоря и велел воинам как можно скорее выходить на берег — боялся он, как бы Гегелинги не узнали раньше времени об их приезде. Когда же они вышли на берег и, вооружившись, приготовились к битве, послали они вперед гонцов попытать, не найдется ли у них друзей в Гетелевой Земле.
XV. О том, как Гартмут силою похитил Гудруну
Как только воины вооружились и приготовились к битве, Гартмут послал послов своих к Гильде; хотелось ему уладить дело мирно, и если Гудруна согласилась бы отдать ему свою любовь, — о том он просил ее уж раньше, — то он был бы готов служить ей до конца своей жизни и отдал бы ей все, что получил он от отца. Так сильно любил Гартмут Гудруну и никак не мог ее забыть.
— Если же она не согласится, — говорил Гартмут послам, — то я вступлю в бой и не прекращу битвы, пока не добуду ее силой. Скажите же ей от меня: хотя бы враги изрубили меня на куски, без Гудруны я ни за что не вернусь на свои корабли. Двадцать тысяч воинов готов я положить мертвыми на пути к бургу Гегелингов, лишь бы добыть прекрасную девушку.
По приказу Гартмута гонцы поскакали к обширному бургу. Звали его Мателана; там жила королева Гильда со своею дочерью. В числе послов Гартмута были два знатных графа — их привез он с собою из Орманьи, им поручил он передать слова свои Гильде: если бы теперь по доброй воле отдала она ему Гудруну, он ушел бы со своим войском, не причинив ей никакого зла.
Испугалась Гильда, когда телохранители ее сказали ей, что в Мателану приехали сватами орманские послы.
Приказала она поскорее распахнуть ворота бурга, чтобы не заставлять ждать послов, и пригласили их въехать в бург. Телохранители королевы и ее дочери допустили к ним послов Гартмута, и Гильда, как следует, ласково приветствовала их; но надменно встретила их Гудруна: так сильно любила она отважного Гервига. Как ни были королевы сердиты, приказали они поднести послам вина прежде, чем изложили те свое поручение, а потом, усадив послов перед собой и дочерью, Гильда, делать нечего, спросила их, зачем они к ней были посланы. Как водится, послы со всею своей свитой поднялись со своих мест и почтительно изложили, зачем приехали они в землю Гегелингов.
— Скажите отважному Гартмуту, — отвечала им Гудруна, — что никогда не придется ему венчаться со мной: по доброй воле и расположению выхожу я замуж за Гервига.
— Но Гартмут приказал сказать тебе, что если ты не исполнишь его желания, то на третье утро ты увидишь его с воинами в Мателане, — сказал один из послов, но на это Гудруна только засмеялась.
Послы сейчас же собрались уйти, но Гильда, как ни была враждебна к ним, просила их повременить и принять от нее богатые дары. Но послы даров не приняли и сейчас же пустились в обратный путь. Витязи же Гетеля заявили послам, что их не страшит ничей гнев и вражда, и что если не хотят графы пить Гетелева вина, то Гегелинги готовы поднести им и их воинам крови.
Получив через послов такой ответ, Людовик и Гартмут со всем своим войском двинулись вперед. В Мателане издали заметили военные значки.
— Слава Богу! Вот идет король Гетель со своим войском, — воскликнули Гильда и Гудруна. Но они ошиблись. — Горе нам, — восклицали они, — жестокие гости пришли сюда за Гудруной, и много крепких шлемов будет разбито сегодня, прежде чем наступит вечер.
— Могучими ударами помешаем мы людям Гартмута сделать свое дело, — сказали Гильде воины Гетеля.
Просила Гиль да, чтобы сейчас же заперли ворота бурга, но отважные воины Гетеля не послушались ее и стали готовиться открыто встретить врага с мечами в руках.
На лугу перед воротами бурга произошла первая стычка с Гартмутом. Скоро подоспел к нему на помощь и Людовик.
С горем смотрели на это женщины. Воины Гетеля были смелы и отважны и показывали чудеса храбрости, но в ту минуту, как уже надеялись они сладить с врагом, подоспела к нему свежая сила. Пожалели тут гордые витязи, что не послушались совета: много уже было у них пробитых щитов, и многие воины истекали кровью. Людовик и Гартмут услыхали, что собираются запереть ворота замка, и поспешили пробиться вперед со своими значками. Скоро над стенами бурга развернулось знамя Орманьи. В отчаянии, заливаясь слезами, смотрела на это королева.
Пошел Гартмут к Гудруне и сказал ей:
— Благородная девица, ты нашла унизительным мое предложение, теперь же было бы унизительно для меня и моих друзей, если бы мы никого не захватили здесь в плен: нам следовало бы всех здесь убить и повесить.
Ничего не ответила ему Гудруна, но только воскликнула:
— Увы, отец мой! Если бы знал ты, что силой уводят дочь твою из этой земли! Никогда еще не переживала я такого горя и позора.
Конечно, если бы Вате и Гетель были тут, они не допустили бы, чтобы Гудруна была взята в плен и отвезена в Орманью.
Гартмут ушел из бурга, не успев его разрушить и сжечь: опасался он, как бы не узнали обо всем родичи и воины Гетеля в Балийской марке.
— Не теряйте времени на захват добычи, — сказал Гартмут, — и так много сокровищ дома у моего отца, не надо нам отягощать наших кораблей.
Вместе с Гудруной захватили они и еще многих молодых девушек. Королева Тильда осталась одна в своем бурге и, поспешив к окну, с горем смотрела вслед воинам, уводившим своих пленниц. Гартмут сам отвез Гудруну на морской берег. Как ни торопился он сесть на корабли, однако все-таки позволил своим воинам спалить и разорить королевские земли. Тем временем Тильда снаряжала послов к Гетелю, чтобы рассказали они ему, что мертвыми полегли все его воины, бург его залит кровью, а дочь уведена в плен.
— Скажите ему, послы, — говорила она, — что осталась я здесь совсем одна, между тем как король Людовик с торжеством возвращается в свою землю.
Через три дня Гартмут успел забрать свою добычу и посадить свое войско на корабли. Быстро понеслись они по морским волнам, так что ветер шумел и свистел в парусах, пока не подошли они к одному дикому острову, носившему имя Вюльпензанда[15].
XVI. О том, как Гильда послала послов к Гетелю и Гервигу
Поспешно пустились в путь послы Тильды и на седьмое утро пришли к Гегелингам, которые совсем уж стеснили мавров. Весело проводили время воины в лагере Гегелингов и для развлечения постоянно устраивали рыцарские игры и слушали игру на разных инструментах. Но вот в то время, как были они заняты беганьем взапуски и метаньем копий, Горант из Тенемарки увидал послов Тильды.
— Нам несут новые вести, — сказал он королю, — дай Бог, чтобы у нас дома не случилось никакой беды!
Увидя послов, король поспешил к ним навстречу.
— Привет вам, господа, в этой стране, — сказал он им, — как поживает жена моя Тильда? Скажите, кто вас сюда послал?
— Послала нас сюда сама королева, — отвечал один из послов, — бурги твои разбиты, земли спалены пожаром, Гудруна и ее свита уведены в плен. Думается мне, что земля твоя не оправится от такого погрома.
— Поведаю я тебе еще горе, — продолжал он, — полегло мертвыми до тысячи твоих родичей и воинов, и все сокровища твои похищены и увезены в чужое королевство.
— Как же зовут того, кто это сделал? — спросил король.
— Одного зовут Людовиком Орманским, другого — Гартмутом.
— Он сделал это за то, что я не отдал за него своей дочери: знал я, что король Орманский был ленником Гагена, и мало чести было бы в таком браке для Гудруны. Но надо нам скрыть эту весть от наших врагов и лишь тайно сообщить ее нашим друзьям. Созовите же скорее всех наших родичей!
Позвали к королю Гервига и всех его друзей, родичей и воинов, и Гетель с горем сообщил им вести, принесенные послами. Заплакал Гервиг, услыша о постигшей их беде, плакал и сам король Гетель, плакали и все, видевшие их слезы.
— Только бы скрыть это от врагов, — сказал Вате, — а потом мы успеем отплатить Гартмуту и Людовику за весь причиненный нам вред.
— Как же это сделать? — спросил Гетель.
— Надо нам сперва заключить мир с королем Морланда, — отвечал Вате, — а потом поведем мы наших воинов в погоню за Гудруной.
Мудр был Вате и дал еще такой совет:
— Надо нам завтра рано утром напасть на чужан так, чтобы они убедились, что мимо нас не пробраться им к своим кораблям.
— Вот хороший совет! — сказал король. — Приготовьтесь же заранее ко встрече с врагом, а потом поспешим в погоню; сильно огорчает меня участь женщин.
Воины приготовились к битве и на другое же утро напали на морландцев. Со знаменем впереди стремительно пошли они на крепость, и в самый разгар битвы Ирольд принялся кричать через край своего щита:
— Хотите ли вы помириться, воины Морланда? Король мой, Гетель, приказал мне спросить вас об этом. Земля ваша далеко, и вы только теряете здесь ваше добро и ваших родичей.
— Обещайте служить нам, — кричал Фруте, — и мы с миром отпустим вас домой.
Воины Морланда согласились на такое условие, и мир был заключен. Тогда Гетель сообщил королю Морланда, какие вести принесли ему из дому послы, и просил его помочь отомстить Гартмуту за обиду.
— Плохо пришлось бы им, если бы мы только знали, где их найти! — воскликнул Зигфрид.