Герцог Берхтунг бросился к нему на помощь и, подняв его, поспешил рязвязать ремни его шлема.
— Слава Богу, государь, что мы застали тебя еще в живых, — сказал он ему. — Ну, теперь, скажу я тебе, надо нам поскорее уходить отсюда: все наши воины перебиты, и если только греки сведают о том — мы все погибли!
Пробившись к своим коням, витязи помчались во весь опор к зеленевшему вдали лесу, надеясь скрыться там от многочисленных врагов, преследовавших их чуть не по пятам. Это им удалось и наконец добрались они до зеленой лужайки на дне горной лощины, и тут расположились на ночлег и отдых.
— Ложитесь спать, воины, — сказал Вольфдитрих, — на эту ночь я останусь на страже и буду охранять ваш покой.
Пробовали было возражать ему и Берхтунг, и сын его Гаке, но Вольфдитрих настоял на своем.
Берхтунг и сыновья его, утомленные тяжелым днем, заснули крепким сном, и в то время, как они спали, из лесу вышло какое-то огромное и страшное чудовище, с виду похожее на женщину. Оно шло на четвереньках, словно медведь.
— Что ты за чудовище, и какой черт принес тебя сюда? — воскликнул Вольфдитрих.
— Я не чудовище, — отвечала ему Шершавая Эльза. — Полюби меня, Вольфдитрих, и ты не будешь знать никаких забот: я дам тебе целое королевство и при нем обширные земли, и все мои люди будут служить тебе, как твои верные подданные.
— Нет, не хочу я любить тебя, богатую ведьму, ищи себе мужа в преисподней, среди чертей!
Но Эльза, рассердившись, сейчас же отуманила его чарами и унесла из леса в какую-то совершенно неведомую ему страну. Придя в себя, Вольфдитрих бросился разыскивать своих товарищей, но дорога, по которой направлялся он в лес, надеясь найти их, благодаря волшебству Эльзы приводила его назад к ней же. Так, почти обезумев от горя, целый год бродил он по неведомой ему стране.
Между тем Берхтунг тщетно разыскивал повсюду своего господина. Наконец, отослав домой своих сыновей, Берхтунг один продолжал поиски. Добрался он и до владений Шершавой Эльзы, которую нашел в ее столице Трое. Но Эльза отказалась отвечать на его расспросы и не показала Берхтунгу его господина. Так Берхтунг, убитый горем, вернулся домой, полагая, что Вольфдитрих погиб.
Так прошел год. Шершавая Эльза несколько раз заговаривала с Вольфдитрихом, прося его полюбить ее, но Вольфдитрих всякий раз с гневом отказывался. Наконец, через год, он сказал ей:
— Если бы была ты красавица, то тогда, пожалуй, я полюбил бы тебя.
Взяла тогда его Эльза и привела на берег моря, села она с ним на корабль и увезла его за море в свое королевство. Там пошла она с ним на гору, где, как она знала, находился источник молодости; вода в нем была наполовину холодная, наполовину теплая. Поручив себя Богу, Эльза бросилась в источник. Так была она крещена: звали ее прежде Шершавой Эльзой, а теперь стали звать прекрасной Сигминой, потому что, выйдя из воды, стала она несказанной красавицей, а шершавая кожа, покрывавшая ее, осталась в источнике.
Весело зажил Вольфдитрих с прекрасной Сигминой, — так весело, что даже и не вспоминал о своих ленниках, оставшихся в лесу. Раз ночью запало ему в голову, что должен он биться с Ортнитом, отважным воином, и сказал он жене своей, Сигмине:
— Дорогая жена моя, если любишь меня, то помоги мне в моем предприятии; хочу я сразиться с отважным Ортнитом.
— Но что же он сделал тебе, дорогой муж мой, и за что хочешь ты напасть на него?
— Я скажу тебе это, жена моя. Когда был я еще мальчиком, задумал он меня победить. Послал он тогда в землю отца моего двенадцать своих графов, наказав им потребовать от меня, чтобы я навсегда обязался платить ему дань со всех своих бургов и земель. Я же велел ему ответить: когда я вырасту и стану взрослым человеком, я сам явлюсь к нему в Гарду, чтобы отнять у него его землю. Теперь я взрослый человек и хочу ехать к нему в Гарду отвоевывать у него его наследье. Если же удастся мне победить его, то я останусь его другом и товарищем. Вот в этом-то деле и должна ты помочь мне.
— Я так люблю тебя, — отвечала ему Сигмина, — что готова помочь тебе в этом деле и сделаю все, чтобы помешать императору Ортниту убить тебя.
Тогда приказала она снарядить ему великолепный корабль, разукрашенный перьями грифов, и велела взять на этот корабль его шелковую сорочку, с семьюдесятью двумя складками, в которых были скрыты мощи св. Панкратия. Эта сорочка не раз спасала ему жизнь.
Неустрашимые воины подняли паруса и радостно пустились в путь по морским волнам. Достигнув берега, Вольфдитрих направился к Гарде и там под липою сошел с коня. На этой липе сидели птицы и пели. Никогда еще не испытывал он такого наслаждения, как теперь, слушая эти звуки. Сначала пел соловей, а за ним и все другие птицы, каждая по-своему. Вольфдитрих с наслаждением слушал их, пока наконец не заснул под их пение.
В это время император Ортнит взошел на зубчатую стену своего бурга. Стоял он на стене со своею женой, прекрасной Либгардой, и сказала ему Либгарда:
— Видишь ли ты там, государь, этого отважного воина? Никогда еще не видала я, чтобы кто-нибудь решился так самовольно улечься здесь.
— Знай же, что я заставлю его заплатить за это жизнью! — воскликнул Ортнит. — Он разъезжает тут, точно вся земля здесь принадлежит ему. Много задору скрыто в его сердце.
Тут приказал он поскорее принести ему его броню и вооружился. Взяв большое древко от копья, пошел он к липе, под которою лежал Вольфдитрих, и ударил его этим древком в грудь. В гневе вскочил Вольфдитрих на ноги.
— Если бы обладал ты благородной душой, то разбудил бы меня иначе. Твой вызов груб, и поступок твой не благороден, — воскликнул он.
— Тебе это не пройдет даром, и я вызываю тебя на бой, — сказал Ортнит. — Ты разъезжаешь здесь с таким видом, точно вся земля принадлежит уже тебе, а между тем до сих пор мне удалось защитить ее от посягательств многих отважных людей, да, конечно, и тебя заставлю я оставить в покое мое царство.
— Ну, если ты благородный человек, то завяжи же ремни моего шлема Я знаю, что ты так отважен, что не захочешь уклониться от битвы со мной. Много слышал я о твоей храбрости и сам приехал в эту землю, чтобы сразиться с тобой.
— Ну хорошо, воинственный витязь, но знай, что бой этот будет для тебя не шутка.
Тут Ортнит собственноручно завязал ремни у шлема Вольфдитриха. В это время подошла к ним и благородная королева. Хотелось ей видеть, кто из них победит другого. Но витязи и не заметили ее присутствия. Схватив щиты, смело выступили они навстречу друг другу.
— Доблестный и отважный рыцарь, — заговорил император, когда они остановились, пристально наблюдая друг за другом, — скажи же мне свое имя, — тебе, конечно, нечего его стыдиться.
— То было бы трусостью, если бы я сейчас же стал хвастаться своим происхождением и раскрывать, кто был мой отец и какого я рода. Какая тебе нужда об этом спрашивать? Ты только рассердил меня своим вопросом.
— Сдается мне, судя по твоей наружности, что ты король Вольфдитрих из дальней греческой земли. Приятно было мне слышать о тебе то, что я слышал.
— Так защищайся же, Ортнит, — волк нападает на тебя!
Тут отважные воины схватились и начали битву; немало чудес совершил в ней и тот, и другой. Каждый из них трижды повергал наземь своего противника. На четвертый раз Вольфдитрих упал, но сейчас же опять живо вскочил на ноги, потрясая звонким мечом.
— Защищайся, император Ортнит, — крикнул он, — не успеет еще день склониться к вечеру, как ты уже заплатишь мне за свой могучий удар.
Вольфдитрих, схватив свой меч обеими руками, неустрашимо бросился на императора и нанес ему такой удар по голове, что ошеломленный Ортнит повалился наземь и лежал без слов, ничего не видя и не слыша, а кровь потоком хлынула у него изо рта и ушей. Видя это, императрица так и бросилась к своему супругу.
— Что сделала я тебе, господин мой, что ты причинил такой вред моему милому мужу? — говорила она Вольфдитриху. — Принеси, по крайней мере, воды, чтобы я могла напоить его!
— А где же тут вода? — спросил ее Вольфдитрих.
— Ступай вон к той липе, там недалеко от нее найдешь ты источник. Но торопись и скорей возвращайся на место боя, чтобы могла я напоить своего милого мужа. Сделай это ради меня!
— Государыня, я охотно сделаю то, о чем ты меня просишь, — отвечал ей Вольфдитрих.
Пошел Вольфдитрих в темный лес, разыскал там источник, шлемом своим почерпнул из него воды и вернулся к липе, вблизи которой нашел на том же месте Ортнита и королеву. Взяла она у него воду и сейчас же напоила и освежила своего супруга.
Придя в себя, отважный Ортнит вежливо сказал Вольфдитриху:
— Если бы была на то твоя воля, то я охотно взял бы тебя себе в товарищи.
— Заверяю тебя честью, пока я жив, я всегда буду тебе товарищем, — отвечал ему Вольфдитрих.
Тут поклялись они друг другу в верности и с тех пор почти не расставались, пока смерть не разлучила их.
Вместе пошли они в бург, и королева встретила их там радушным приветствием.
Вольфдитрих остался в Гарде, и было ему там так хорошо, что он прожил целых полгода, ни разу не вспомнив о своей жене. Наконец сам Ортнит напомнил ему, что нехорошо делает он, покидая так надолго свою жену и свое королевство.
— Дурно поступал я, забывая так свою жену и свои земли, и теперь, конечно, пора уж мне ехать домой, — отвечал ему Вольфдитрих.
Поспешно простившись с королем Ортнитом, поехал он к берегу моря. Там нашел он жену свою, Сигмину: соскучилась та без мужа и поехала его разыскивать. Обрадовались они друг другу и вместе вернулись в старую Трою к великому удовольствию всего своего двора.
Недель через шесть после возвращения своего в Трою Вольфдитрих поехал к одному большому озеру. Тут рассчитывал он поохотиться со своими собаками. Вместе с ним поехала и жена его, Сигмина, и в то время, как Вольфдитрих разыскивал дичь, Сигмина оставалась в шелковой палатке, раскинутой для нее в лесу. Но вот раз Вольфдитрих, уже вволю наохотившись, вернулся было к ней отдохнуть, как вдруг увидал он пробежавшего лесом чудного зверя. Это был прекрасный олень с рогами, разукрашенными золотом; его подослал старый рыцарь, Дразиан, соблазнившийся красотою королевы Сигмины.