Потом словно ниоткуда послышался слабый, искаженный помехами человеческий голос:
— …докладывают сДеметры, что…
— …Око замечено в 09:20…
— …снижение общей активности, кроме отдельных точек…
— …нечему радоваться…
— Свяжись с ними, — мгновенно отреагировала Сол. — Скажи, что мы скоро прибудем.
— Говорит «Эледон» из системы Пи-1 Большой Медведицы. Вызываю всех, кто находится в моем районе. Как меня слышно? Прием.
— «Эледон», слышу вас хорошо, — незамедлительно последовал ответ. — Откуда вы взялись?
— Долгая история, — ответила Сол. — Кто на связи?
— «Фарида», — ответил тот же голос. — Господи, да мы, ребята, считали вас погибшими!
— Мы более чем живы, и мы идем домой — конечно, если все еще есть, куда возвращаться.
Нечему радоваться…
— Круг замкнулся, но мы пока держимся. Милости просим и вас: посмотрите на охотников за сигналами. Они тут везде.
Словно по чьей-то подсказке, рядом с Тор появилось нечто угловатое, серебристого цвета. По сверкающему корпусу объекта бегали малиновые энергетические сполохи, смыкавшиеся в волны яркого свечения.
— Сагарси, — неожиданно произнесла Тор и исчезла куда-то, сопровождаемая вспышкой яркого света.
Угловатый охотник за сигналами переключил свое внимание на следующий корабль из состава конвоя. Золотистая башня окрасилась оттенком малинового света. Лючия подошла к объекту поближе, и красные сполохи охватили ее корабль.
— «Эледон», — скомандовала Сол. — Курс на Сагарси. Лючия, надеюсь, мы встретимся уже там. Готова?
— Стартую сразу за вами.
Малиновые сполохи царапали обшивку ее башни. Сол сильнее сжала губы — она понимала, что корабль Лючии совершенно беззащитен против чужого разведчика. Мысленно она подгоняла «Эледон», как могла, не желая приносить Лючию в жертву лишь для того, чтобы прикрыть отход. Не в первый раз проклинала она слепое повиновение поведенческим моделям, так часто приводившее энграммы прямо в лапы смерти.
Все куда-то исчезло, и под ними наконец-то разверзлась бездна внепространства. И тут же Сол почувствовала, как рубка сжалась в размерах, и ее стены словно сблизились.
— Мы сделали это, — объявила Инари с радостным смехом. — Мы и вправду сделали это!
— Кажется, да, — согласилась Сэмсон.
— До поры, до времени не стану слишком радоваться, — проговорил Эландер тоном раздражающего всех зануды. — Мы все еще не имеем понятия, куда прилетим.
Сол кивнула.
Нечему радоваться…
Слова эти еще звенели у нее в ушах. Снизив частоту процессора, Сол откинулась на сиденье, собираясь провести остаток пути домой в полном молчании.
2.3.6
Выход из внепространства состоялся прямо над северным полюсом Сагарси. После тесноты «Эледона» и ужаса Пи-1 Большой Медведицы вид простого, без всяких прикрас, солнца BSC-5148 подействовал как глоток свежего воздуха или чистой воды: он стал истинным наслаждением. Голубой мир Сагарси простирался у их ног, а белые облака, закрученные в объемные спирали, парили над ледниками и замерзшими океанами. Звездное небо оставалось чистым, без всяких пылевых туманностей или иных следов военных действий. Этот мир не походил на Землю, но для Эландера он казался вторым из лучших в мире мест.
Едва оказавшись в реальном пространстве, они тут же услышали голоса, шумно приветствующие прибытие «Эледона».
— Сол! Ты сделала невозможное!
Клео Сэмсон устало смотрела со своего места за пультом корабля. Ее изображение и голос видели и слышали со всех экранов.
— Мы сделали это, — твердо возразила Сол, устраиваясь поудобнее. — И ты сама сделала это.
— Спаслись мы чудом, — серьезным тоном произнесла руководитель экспедиции с «Фрэнка Дрейка», сразу прекратив неумеренное веселье. — Мы уже потеряли Земину и Деметру; последнее, что слышали из эфира — информацию о нападении на Гебу. Лючия рассказала, что Морским Звездам надрали-таки задницы около Пи-1 Большой Медведицы; это так? Возможно, теперь-то они остановятся!
Эландер изучал корабли, расставленные около Даров Сагарси. Здесь находились десятки кораблей в самых различных конфигурациях. Самой большой была, без сомнения, конструкция, принадлежавшая Несогласию — передвижной ковчег существ их вида. На ближней к Хабу орбите обращалась вокруг планеты башня Лючии. Должно быть, она шла во внепространстве намного быстрее, если заняла орбиту до прибытия «Эледона».
— Что ж, не будем терять надежду, — сказала наконец Сол. — Вероятно, Тор могла бы сказать нам больше.
— Она уже здесь, — заметила Сэмсон. — Где-то здесь. Последний раз ее видели занятой обследованием границ здешней системы. Одному Богу известно, что именно она ищет. Она так и не объяснила…
— Не поговорить ли нам об этом позже? — устало бросила Сол. — Мне нужно выбраться наконец из проклятой жестянки.
Сэмсон кивнула, и лицо андроида расплылось в извиняющейся улыбке.
— Разумеется. Дай всего пять минут, пока мы освободим Сухой Док, и все закончится.
Сэмсон отключила канал связи, а Эландер посмотрел на экран, словно ожидая увидеть еще одно лицо.
Ждать не пришлось.
— Здравствуй, Питер, — сказала Лючия.
С экрана она показалась такой же, какой Питер запомнил ее еще на Земле — более ста лет назад. Темно-карие глаза смотрели прямо на него, тепло и с какой-то умной живостью. Казалось, перед ним идеальный образ с ее ожившего художественного фото.
Но, совсем как настоящий фотограф, Питер почувствовал — это фото, и за ним нет объемной реальности. Сейчас Лючия оставалась только изображением, имиджем не первой копии, начавшим терять нюансы тональных переходов, и так же, как любая картина-копия, навсегда утратила часть очарования оригинала. Все же, несмотря на все случившееся со времен старта с Земли, она старалась остаться все той же Лючией, какой привыкла быть, и поэтому держалась напряженно.
— Лючия, привет, — просто сказал Питер. — Рад, что ты снова выкрутилась.
Она засмеялась:
— Не ожидала, что это займет столько времени.
— А кто из нас ожидал?
Быстрая тень беспокойства прошла по лицу Лючии и исчезла.
— Питер… кто мог подумать… что мы кончим именно этим. Ведь мы сделали то, что нашим оригиналам даже не приснилось бы и через тысячу лет.
— И еще более того.
Она снова рассмеялась, на сей раз более естественно — вероятно, с началом разговора напряжение спало, — и предположила:
— Кажется, нам есть чем гордиться.
Он кивнул.
— Что да, то да.
Лючия медлила, и стало понятно, что ее внимание отвлечено.
— Я общалась с Тор, — сообщила она. — Она сказала, что я должна поговорить с Сол.
Оригинал всех Хацис выступила вперед.
— Я здесь, Лючия.
— Я…
К ней снова вернулась озабоченность.
Хацис быстро посмотрела на Эландера, потом снова на экран.
— Лючия, что?
— Я хотела бы измениться.
Хацис нахмурилась:
— Измениться? И каким же путем?
— Тор рассказала, что ты в состоянии помочь… так же, как помогла ей.
Сол холодно прищурилась:
— Что же именно она тебе рассказала?
— Только то, что ты перепрограммировала ей энграмму, сделав код более гибким.
Сол не обратила никакого внимания на пронзительный взгляд, брошенный в ее сторону Инари.
— Это не совсем так, Лючия, — задумчиво произнесла Сол. — Я лишь внесла ряд произвольно измененных параметров, чтобы проверить степень их влияния на поведение. И это все. Не думаю, что располагаю неким тайным знанием как переделать каждого, влезая в его сознание извне. Надеюсь, я все же найду простой способ дольше сохранять целостность вашей психики. Если нет, — пожав плечами, она обвела рубку взглядом, — что ж, думаю, уже через несколько лет мне придется остаться в одиночестве.
— Кэрил, я действительно желаю перемен, — упрямо настаивала на своем Лючия. — Эта башня может поддерживать мое существование вечно, но какой в том толк, если в итоге суждено оказаться на уровне растения. Кладбище Питеров… — В ее глазах, обращенных к Питеру, мелькнуло нечто похожее на извинение. — Боюсь, все Питеры умерли.
Эландер нахмурился:
— Что ты имеешь в виду, говоря «они умерли»?
— Зависли. — Лючия словно оправдывалась. — Мне правда жаль, Питер, но это из-за меня… Я… Я нуждалась в них… Точнее, мне нужен именно ты.
У Эландера вдруг появилось странное ощущение — словно кто-то и в самом деле погулял по его могиле. Видимо, Лючия впитала несколько последних «звуков» из его уходящих копий — как некий странный, виртуальный вампир. Одна часть его самого внутренне возмущалась, а другая не видела в этом ровно ничего примечательного. Те его версии не оставались им самим в полном смысле: это все нереально. Всего лишь сбойные отражения некоего оригинала. Эти копии утратили четкость так же, как утратила былую четкость Лючия, теперь смотревшая на Питера с экрана. Тот факт, что некогда он сам казался одним из них, вовсе не делал остальные энграммы Питера ближе. Его трогала лишь мысль о том, через что им пришлось пройти.
— Я не знаю, как их вылечить, — продолжала Лючия. — И даже не знаю, можно ли вылечить вообще. И я не хочу уйти не просто потому, что не в состоянии это остановить… просто…
— Лючия, не рви так сердце, — прервала ее стенания Сол. — Все уже поняли, что ты хотела сказать. Я буду счастлива помочь тебе, просто не могу ничего обещать.
— Если хочешь, — предложил Питер, — я тоже попытаюсь помочь.
На виртуальном лице Лючии было написано искреннее облегчение:
— Это… просто замечательно! Спасибо тебе!
Эландер успел поймать скептический взгляд Сол. Он вспомнил Практика. Конечности Питера вернулись к обычному состоянию после, как сама собой исцелилась сломанная нога. Никакого необычного жжения, как случилось после нападения Эксфорда, он больше ни разу не чувствовал. Как будто ничего и не произошло. Как будто…
Хацис кивнула, то ли уступая давлению, то ли в знак искреннего согласия. Глаза ее вдруг покраснели, а лицо стало таким, каким ни разу не было за все последние дни.