– Насколько нужно быть мерзким и гнилым, чтобы потешаться над калекой, – я оттолкнула его, вырываясь из крепкого кольца его объятий. – Устройте уже публичную казнь, натяните мне на шею петлю и скиньте со стены, чтобы я украсила собой вид на теперь уже ваш замок. Вам же для этого меня оставили, – устало прошептала я, и закрыла лицо руками.
– Я пойду гер, – целитель смущено отводил взгляд, а я не понимала, почему они ведут себя так? Что изменилось в их отношении ко мне?
– Иди, Вэй, – сухо произнёс гер.
Целитель спешно покинул гостиную, оставляя меня наедине с этим странным захватчиком. Гер Каил рывком отвёл руки от лица и пристально всмотрелся в мои глаза. Тот огонёк, что вспыхнул в его очах, становился всё ярче, пугая.
– Всё ещё больно? – поинтересовался он странно глухим голосом и снова обнял.
Меня передёрнуло.
– Вам-то что? – огрызнулась, чувствуя, как боль действительно уходит.
– Ты всегда такая колючка? Или это на меня особая реакция? – подняв меня на руки, гер осторожно усадил на кресло.
Его вопрос оставила без внимания. Я просто устала. За последний час пережила столько боли, страха и ярости, что, кажется, просто опустошила себя.
Опустившись на колени передо мной, северянин расправил мой плед, но заметя на нём кровь, откинул в сторону. Старая линялая серая тряпка покатилась по полу.
Взгляд мужчины упал на мамин плащ. Подняв его, он осторожно укрыл мои ноги, предварительно поправив подол платья.
– Почему ты без обуви? – услышала я вопрос. Мужчина, сжав в ладони голую ступню, мягко разминал её, словно согревая. – Носочки, что не вяжут у вас?
Сжав челюсть, я отвернулась. Что мне ему говорить? Не было у меня обуви уже давно. Ни к чему она мне. А носки… Я берегла их, зная, что шерсть нынче роскошь даже для княжны.
Тяжело выдохнув, остановила свой взгляд на колонне.
– Я больше не причиню тебе вреда, Амэлла. Ты можешь расслабиться. Я был неправ, не хотелось устанавливать здесь власть кровью, поэтому решил просто задавить вас страхом. Выбрал самое слабое звено – тебя. Но никто не желал твоей боли, – подняв зажатую в его огромной мозолистой ладони ступню, Каил коснулся губами моих пальчиков. Тело пронзила жаркая волна удушающего смущения. Лицо, шея, грудь пылали. И хуже всего, я не могла ничего сделать: ноги не слушались меня. Но я чувствовала прикосновение: тепло его дыхания, разбивающегося о мою кожу.
Улыбнусь, он снова коснулся стопы губами и, кажется, лизнул мизинчик.
– Хватит, – выдохнула я и крепко зажмурилась.
– Всё хорошо, – шепнул он и поднялся. – Всё хорошо, моя гордая малышка.
Осторожно подкатив меня к небольшому столику, на котором стоял поднос с мясом и. поправив плащ, прикрывающий ноги, наконец-то, отошёл и сел в княжеское кресло.
– Амэлла, ты голодна? – услышав такой вопрос от северянина, я встрепенулась и с подозрением покосилась на него.
Меня всё больше пугала эта забота. С чего вдруг?
Он рычал на меня всего пару минут назад, а теперь спрашивает хочу ли я есть? У него явно проблемы с головой. Хотя…
Я внимательно осмотрела застеленный заляпанной жиром скатертью небольшой столик. Князь иногда трапезничал за ним. Особенно он любил это делать во время суда: стоит перед ним бедолага на коленях, ждёт своей участи, а княжеская рожа жрет и не чешется.
– Амэлла? Я задал вопрос? Ты голодна? – северянин протянул мне изящную металлическую вилочку: она так нелепо смотрелась в его ручище.
– Я его услышала, – так же негромко ответила я. – Вы хотите, чтобы я всё это попробовала на наличие яда, или какую другую пакость для меня задумали?
Нахмурился и сжал вилку так, что она согнулась. А после, заметя, просто отшвырнул её в сторону. Сглотнув, я прикусила язык. Нельзя. Так с мужчинами не разговаривают.
– Я виноват перед тобой, признаю, – прорычал он, на его лице играли желваки. – Вёл я себя не самым лучшим образом, да, это так. За это я готов попросить прощение?
За то, – он поднял указательный палец, – что не помог тебе сразу. Только лишь за это. Я в своём праве, Амэлла. Я пришёл сюда не погостить: теперь это моя земля, мой замок, мои люди. И ты тоже моя. Я вправе делать с вами всё, что пожелаю. А желаю я тебя. Так что умерь свою гордость, малышка, и улыбнись мне. Это улучшает аппетит. Сейчас принесут ещё одну вилку, и ты со мной поешь.
Я покачала головой. Мне сейчас никакой кусок бы в горло не пролез.
– Не хочешь есть или компания не устраивает?
– Ито и другое, – шепнула я одними губами.
– Ну, хотя бы не лжёшь, – хмыкнул он. – И всё же прости за боль.
Я даже сглотнула, услышав такое. Орущий мужчина, который ведёт себя как свинья
– это было мне привычно, но вот извиняющийся – вот это действительно необычно.
В душе разливался волнами страх.
Глава 13
– Что вы от меня хотите, гер Каил? Вы требовали, чтобы вам выдали князя, – это сделали. Что ещё вам нужно?
Мужчина откинулся на высокую спинку и замер, словно обдумывая мои слова. При этом я отчётливо видела, что он злится. Поднявшись, гер расстегнул и снял длинный чёрный кафтан. Бросив на меня короткий взгляд, небрежно перекинул его через подлокотник. В серой рубашке и облегающих брюках, заправленных в высокие сапоги, он казался более устрашающим. Широченные плечи, узкая талия, мощные бёдра. А руки такие сильные: наверное, он действительно способен убить, просто сжав ладони.
Сглотнув, я отвернулась.
По сравнению с ним, мой муж жалкий худосочный слизняк.
Гер сел и, потянувшись, подцепил на вилку кусочек мяса. Не глядя, отправил его в рот и зажмурился от удовольствия.
– Что мне от тебя нужно? – повторил он мой вопрос, прожевав. – Изначально в моих планах было просто выкинуть тебя за пределы княжества. Я уже сказал: с бабами не воюю. Но всё пошло как-то не так. Ты оказалась несколько не такой, как я себе представлял. Я бы даже сказал, совсем не такой.
– Думали увидеть безногое умертвие, а оказалась вполне живая женщина? – съязвила я, почувствовав себя увереннее.
– Можно сказать, и так. Но не совсем умертвие, скорее, лживую испорченную властью гадюку. Это если очень мягко выразиться. Ты же удивила.
– Чем же? – настороженно спросила, уже сама не понимая, чего ожидать от этого мужчины.
– Попросила не за себя, а за сопливую девчонку и старуху. Это говорит о многом, Амэлла. Ты не солгала ни разу!
Эта его фраза насторожила.
– Откуда вам знать?
– Я чувствую ложь: она ощущается, словно я что тухлое проглотил, – с этими словами он отправил в рот ещё один кусок мяса.
Я не могла не сделать ему пакость: просто не сдержалась, подло мстя.
– В таком случае, считаю вас замечательным мужчиной и очень рада вашему приходу, – выпалила я.
Как он скривился! Выплюнул на небольшую тряпицу для вытирания рук разжёванный кусок мяса и с такой обидой заглянул мне в глаза, что стыдно стало.
– Ну, ты и… – кажется, у него слов не нашлось. – Я неделю нормально не ел. Я, можно сказать, ради этого куска сюда так быстро и добрался. Как тебе не совестно, женщина?!
– Зачем же вы, гер, даёте врагу в руки столь мощное оружие против вас?! Я не могла не использовать это, – мило объяснила я свою выходку.
– Что тебе не нравится, девочка? – сев ровнее, он скрестил руки на груди. – Я не тронул никого: пострадала только ты и то это чистая случайность. Не прибил бы я ни ребёнка, ни баб, что тряслись тут. Да, к мужикам милосердия не проявлю. И то, если будут сидеть как мыши и не дёргаться, то останутся живы – здоровы. Что тебе не нравится, княжна?
Я умолкла. Справедливости ради, нужно было признать, что он прав. Жаловаться мне не на что. Совсем. Но что-то в этом мужчине раздражало и злило.
Наверное, его внешность.
Красивый, статный, беззаботно весёлый.
Опустив взгляд на свои сомкнутые руки, сжимающие край матушкиного плаща, вспомнила, как всего час назад готовилась умирать. По совести, мне бы у этого мужчины в ногах валяться и слова благодарности шептать. Сглотнув, пригладила пальцами мех на плаще. Но для этого я была слишком горда. Чувство собственного достоинства – это всё, что у меня осталось.
Без этого я всего лишь жалкая калека.
– Вы правы, гер. Прошу простить мне мою выходку. Более портить аппетит я вам не стану, – сделала я попытку извиниться, сохраняя лицо.
Гер. покрутив в руке вилку с нанизанным на неё очередным куском мяса, хитро на меня глянул.
– Уж лучше порть мне его враньём, чем вот таким ледяным тоном, – хмыкнул он.
– Я выказываю вам уважение, – искренне возмутилась, глядя на подозрительное веселье, которое он пытался скрыть.
– Уважение?! Серьезно, девочка, – Каил всё-таки рассмеялся. – Я не против, конечно, твоего уважения, но не в таком варианте.
– Я вас не понимаю, – сухо произнесла я.
– Всё просто, Амэлла, ты станешь моей супругой Вартесой клана Бессон, так что прошу к себе соответствующего обращения.
– Это какого? – я сглотнула и нервно улыбнулась, хотя, наверное, это более на оскал походило.
– Ну а как обращаются с мужем? Его любят, дарят ласку, кормят самым вкусненьким. Ну, и по ночам согревают.
У меня ком в горле встал. Представив, что этот мужчина может сделать со мной, если я хотя бы пикну против мнимого супружеского долга, онемела внутри. Он же меня просто сломает и не заметит.
– Это у вас такая манера шутить, гер? – в надежде на какое-то чудо пропищала я.
– Я вполне серьёзен, – он пожал плечами. – Что тебя опять не устраивает?
Я попыталась сглотнуть вязкий ком, что мешал говорить. Что не устраивает?! Всё!
– Во-первых, я калека, – слишком громко произнесла я, не узнавая собственный дрожащий голос. – Во-вторых, замужем. В-третьих, бесплодна.
Замолчав, я провела по пересохшим губам языком.
– Не лги! – рыкнул северянин. – Последняя фраза была откровенной ложью.
– Да, утроба моя пригодна для ребёнка, но всё остальное подкачало, – быстро поправилась я, и сжала ткань плаща так, что костяшки пальцев побелели. Подняв взгляд, поняла, что он смотрит на мои ладони.