От услышанного мне поплохело. Я непременно должна при этом присутствовать.
Я должна знать, что скажет Кайл людям.
Развернув коляску, стремительно направила её в гостиную.
– Куда вы, вартеса Амэлла? – мой охранник подобрался. – Что вам там делать?
Остановитесь, я вас прошу, – я не слушала его раздражённое рычание. – Да, стужа вас возьми, куда вы едете? кажется, мой надзиратель потерял всякое терпение.
– Как куда? – ухмыльнулась я. – Хочу воочию увидеть смену власти, – вернула я ему его же фразу.
– Стойте, – рявкнул безликий, я же нагло проехала мимо него, и направилась к двери. – Выпускать вас не велено, – прилетело мне в спину.
Остановившись, я внимательно глянула на воина.
– То есть ты приставлен ко мне не в качестве помощника, а как тюремщик, – я почувствовала, как моё лицо сводит от злости. – А если я сейчас поеду к двери, что ты сделаешь? Отберёшь кресло?
Молодой воин сделал пару шагов по направлению ко мне и замер истуканом. Его лицо стало суровым, волосы окрасились в насыщенный морковный цвет.
– Нет, вартеса, – чётко произнёс он, глядя в пол, – я не имею права вам что-либо запретить, лишь посоветовать. Но то, что сейчас будет происходить на улице, не для ваших глаз.
Подняв голову, он упрямо посмотрел в мои глаза. Ох, непрост. Видно, что не привык, когда женщина ему слово говорит поперёк. И почему я подумала, что он добр и мягок. И намёка на эти качества в мужчине не было. Не прислуживать мне он приставлен. Скорее надсмотрщик – охранник.
Сюсюкаться и лебезить этот безликий не приучен, скорее наоборот. Не удивлюсь, если он силой сейчас меня просто с этим креслом унесёт наверх. Прикусив губу, я решила проверить свою догадку. Насколько вольно со мной он себя поведёт Мне было нужно это знать на будущее.
– Вам не нравится нянчиться со мной, да? – прямо спросила я.
– Для меня это честь, вартеса Амэлла. Мне лестно осознавать, какого доверия со стороны гера Каила я удостоился, – ровно произнёс он, но чувствовалось, что недоговаривает многого.
– Но, несмотря на это, возится целый день с калекой тебе не по душе? – я всматривалась в его лицо, желая уловить эмоции. – Это, наверное, не то, к чему ты привык.
Всё. С ви Алеша спало всё напускное добродушие. Передо мной стоял угрюмый воин. Злой от того, что женщина, пусть и княжна, смеет перечить и не слушаться.
Глаза пылали неестественным светом. Волосы заметно укоротились и приобрели пшеничный оттенок. И я готова была поверить, что это настоящий облик мужчины.
Не красавец, но было в нём что-то такое, от чего хотелось обнять себя за плечи, и беспрекословно подчиняться.
– Вия Амэлла, – процедил он сквозь зубы. – Будь я на месте вашего мужчины, вы бы сейчас нарвались на очень грубые слова. Но так, как я не ваш муж, то постараюсь объяснить помягче.
Я как-то непроизвольно сглотнула.
– В глазах Иных вы очень красивая женщина, которая по какой-то причине старается постоянно унизить себя. И мне неприятно слышать из ваших уст слово
“калека“. Да вы имеете увечье, но это не делает вас хуже или лучше других женщин. А ещё вы очень упрямы. Как ослица, да простит меня гер. Если я сказал, что на улице вам делать нечего, то вам стоит послушать мужчину и заняться чем-то другим.
Так со мной никто никогда не разговаривал. Хумъяр постоянно жалил оскорблениями. Каил был мягок и щадил самолюбие. Ви Алеш же… Улыбнувшись, я прикрыла рот рукой. Он говорил со мной как с полноценной. Первый раз за последние десять лет я почувствовала себя здоровой, нормальной. В его глазах я не видела мерзкой унижающей жалости, нет, он смотрел на меня, не как на недобитую собаку.
– Ви Алеш, я прошу вас, – мягко произнесла, осознавая, что наглостью тут ничего не добьёшься. – Я хочу это видеть. Мне это нужно.
– Это грязная смерть подонка, – он покачал головой, – не нужно это ни вам, ни вашей милой родственнице.
Он украдкой глянул на притихшую Моялу.
– Но почему? – прошептала я. – Что там заговор какой или ещё что? Почему я не могу просто выехать на крыльцо?
– Потому что там казнь, – неожиданно мягко улыбнувшись, в какой раз произнёс он.
Лицо мужчины подёрнулось и в миг стало старше и строже. Волосы снова отрасли и потемнели.
– Ну и что? Я видела, как умирают другие и не раз, – менее уверенно произнесла я.
– Смерть не должна касаться чистых женщин, – подойдя вплотную, он присел передо мной на колени. – Поэтому вам и вашей матушке было рекомендовано оставаться в доме.
Теперь я просто обязана была увидеть, что творят на моей земле пришлые северяне. Молча, объехав молодого воина, доехала до тяжёлой дубовой двери, ведущей на широкое крыльцо, и потянулась к ручке, но на неё легла мужская ладонь.
Глава 25
– Я прошу вас пересмотреть своё решение, вартеса, – произнёс ви Алеш. – Смерть, кровь, грязь – это не то. что должна видеть перед собой сияющая. И хоть ваш огонёк почти погас, чистота души поражает. Не нужно вам видеть всё это.
Поджав губу, я поморщилась.
– Не понимаю тебя, что значит сияющая и какой огонёк погас? – уступать, я не желала.
– Сияющая – это женщина, наделённая магией. А огонёк – это собственно её дар. Я вижу, что в вас он еле теплится. Словно что пожирает его, не давая расти.
– Видишь? – тихо переспросила Мояла, стоящая за нашими спинами и молчавшая всё это время.
– Да, вартеса, вижу. И ваш дар тоже. Вы маг целитель: не сильный, но облегчить боль способны.
Пораженно я подняла голову и встретилась с васильковыми глазами Иного. Как он мог видеть дар, что сокрыт в душе? Разве такое возможно!
– Вас удивили мои слова? Каждый Иной и Древний с сильной кровью способен сразу определить, кто стоит перед ним. Я также в лёгком недоумении от того, что вы столь магически слепы.
Колокольный звон, наконец, умолк, ия решительно посмотрела на дверь.
– Ви Алеш, если вы действительно не мой надзиратель, то отворяйте дверь. Если там произойдёт нечто, отчего мне или моей названой матушке станет плохо, – просто отвезёте меня обратно в замок.
– Вы не измените своего решения? – устало, словно сдавшись, последний раз спросил он.
– Нет, – я настойчиво качнула головой, – я хочу знать, что ждёт эти земли и людей, которые на ней живут.
– А я хочу посмотреть, как вздёрнут ту тварь, что мне жизнь испортила, – с этими словами Мояла обошла Иного и сама отворила дверь.
На площади перед высоким крыльцом собралась пара сотен человек. Огромное пространство оказалось заполнено, и только перед самой деревянной конструкцией с привязанными на перекладине петлями в количестве десяти штук было свободно.
Народ сдерживали воины, выстроившись цепью перед помостом.
Гер Каил обнаружился сразу.
Он стоял на этой самой платформе и счастливо улыбаться, демонстрируя зубы.
Если бы над его головой не болталась петля, я решила, что у северянина праздник.
– Он выглядит словно сумасшедший, – растерянно шепнула Мояла.
– Если вы о гере Кайле, то не заблуждайтесь на его счёт. Все варды клана Бессон всегда отдают себе отчёт в действиях и не терпят неповиновения. Они жестоки даже в мелочах.
Ви Алеш подошёл к моему креслу и встал за спиной.
– Выйди, пожалуйста, вперёд, – не сдержалась я. – Я не люблю, когда стоят позади.
– Простите, вартеса, – он сделал один шаг и поравнялся со мной, – я понимаю ваше недоверие.
Я не сразу поняла, о чём он, а когда до меня дошло, тихо рассмеялась.
– Нет, ви Алеш, я не проявляю к вам недоверия, просто, я предпочитаю видеть своего собеседника. Говорить с тем, кто стоит за тобой, несколько неуютно.
Иной ухмыльнулся и кивнул своим мыслям.
– Мне приятно слышать ваши слова, вартеса.
А между тем народ из примыкающих к замку деревень всё прибывал. Давно колокол не собирал здесь люд. Я невольно всматривалась в истощённые лица.
Царившая вокруг нищета оставила свой отпечаток на всём: похожая на лохмотья одежда, почерневшие людские лица, затравленное выражение на них.
Я вспомнила завтрак. То малое количество блюд на нашем столе. А может, и правы северяне. Коли голод вокруг – чего пировать.
Гер Каил прошёлся по деревянному помосту и глянул по сторонам, натолкнулся на меня взглядом. Вся расслабленность ушла. Подобравшись, он спрыгнул наземь и двинулся к нам. При этом люди буквально вжимались друг в друга, чтобы не вставать у него на дороге. Взойдя на крыльцо, Каил бросил короткий, но очень негодующий взгляд на ви Алеша.
– Он честно нас не пускал, – попыталась я оправдать молодого воина, – до последнего не давал открыть дверь.
– Плохо старался, значит, – рявкнул Каил.
– Нет, это я была настойчива, – гнула я свою линию. – Я хочу видеть, что здесь происходит и кого будет казнить.
– Переживаешь за бедного супруга? – поинтересовался северянин, приподняв бровь.
– Нет, – я продолжала невозмутимо вглядываться в лица своих подданных, – хочу убедиться, что никто не получит больше того, что заслужил.
Схватившись за подлокотник моего кресла, гер присел передо мной и заставил смотреть ему в лицо.
– А кого я должен наказать незаслуженно? – немного грубо произнёс он Я понимала, что лгать ему нельзя. Поэтому постаралась сформулировать свой ответ наиболее приближено к правде.
– Тех, кто решил разграбить замок, когда князь Хумъяр стремительно нас покинул. Я видела, что происходит, но посчитала, что так будет правильно, к тому же некоторым слугам сама отдала ключи от складских комнат. Поэтому будет несправедливо, если кто из них понесёт наказание.
Я смотрела в тёплые медовые глаза северянина и видела, как разгорается в них красный огонёк. Совсем нечеловеческий взгляд. Словно одержимый.
– Значит, позволила? – криво усмехнулся он. – Решила, что им нужнее, чем врагам северянам.
– Да, – я говорила честно и открыто, потому как не стыдилась за свои действия и решения.
Гер внимательно выслушал, улыбнулся и, поднявшись на ноги, выдернул меня из кресла.