– Что же, милая, раз уж тебя волнует весь этот сброд, то пойдём совершать перевороты вместе, – пафосно заявил он.
– Туда?! – я испуганно посмотрела на деревянную конструкцию и удавки, раскачивающиеся на ветру. А ещё на толпу, что будет глазеть на меня и шептаться, гадая: умертвие я или ещё живая. Как же я ненавидела эти моменты и старалась избегать их всеми путями.
– А что испугалась? – гер веселился, он явственно видел моё состояние. – Значит, мне перечить, тебе не страшно. А туда идти и появиться перед народом боишься?
На мгновение я устыдилась. Мне было жутко неприятно предстать перед толпою в инвалидном кресле или ещё хуже – на руках северянина. Но признать, что действительно боюсь перед этим мужчиной, просто не могла. Так же, как и не имела права позволить себе быть слабой.
Я княжна этих земель!
Я наследница Долины Туманов!
И я несу ответственность за каждого жителя этих земель!
И в том, что они сейчас стоят растерянные, изнурённые и откровенно трясущиеся. есть и моя вина
– Хорошо, – тихо пробормотала я. – но верни меня в кресло.
– Нет. – Каил осторожно поменял моё положение и буквально усадил на свою согнутую руку, – ты моя жена и будешь находиться на моих руках.
Каким он был огромным и сильным, если так легко держал меня словно ребёнка.
– Это, – я сглотнула. – Это неприлично!
– Здесь я решаю, что прилично, а что нет, – Каил проказливо улыбнулся и крепче прижал меня к себе.
– Тебе нравится вести себя как мальчишка? – пристыдила я его.
– Да, – выражение его лица стало просто запредельно довольным. – Это вводит людей в замешательство, и они теряются. Не знают, как себя вести. И начинают путаться в словах, забывают следить за эмоциями и демонстрируют мне всё, что я желаю знать.
Сойдя с крыльца, со мною на руках, Каил снова спокойно прошёлся через всю толпу и взобрался по деревянным лесенкам на помост. Вокруг пахло свежей древесиной и смородиной. Склонившись, я не удержалась и повела носом
– Что такое? – шепнул гер.
– Запах!
– Что с ним? – повернув ко мне лицо, северянин поиграл бровями. – Хвоей пахну?
– Иею тоже, – неуверенно шепнула я, больше чувствуя всё же аромат ягоды.
Гер расплылся в счастливой улыбке. Безумец! И как себя с ним вести. Я не понимала.
Люди, видя меня в таком интересном положении, умолкли на мгновение, а потом в толпе послышался ропот.
"Безногую казнить будут” "Княжне первой верёвку на шее натянут`.
И это только первые фразы, что до меня долетели. Каил молчал, позволяя им шушукаться и зубоскалить. Рокот становился громче, а слова, которые бросали в мою сторону, жёстче и обиднее.
– Все сказали? – громко рыкнул Каил.
На площади стало тихо
– Перед вами ваша княжна и моя законная супруга – вартеса Амэлла. Пару минут назад она просила меня простить тех, кто участвовал в мародёрстве. Я почти согласился. От вас требовалось всего лишь проявить сейчас уважение, и ваши родственники были бы прощены. Но вы оказались неспособны на такую малость.
Поэтому Амэлла я говорю тебе нет. Каждый, кто был пойман на воровстве, своё наказание получит.
Я молчала, сказать мне было откровенно нечего. Я заслужила, конечно, ненависть людей. В отличие от них я не голодала и не была облачена в рвань. Но всё-таки обида не оставляла моё сердце.
Я никогда никому не желала зла.
Глава 26
На площади повисла тягостная тишина. На нас с непониманием смотрело несколько сотен глаз. Кое-кто глумливо ухмылялся, другие хмурились. А я испытывала смятение. Сам факт быть выставленной напоказ, да ещё и заявления северянина о законной жене, окончательно выбили меня из душевного равновесия.
Казалось, все смотрят на мои ноги, скрытые под платьем, и гадают: культяпки там или нет
– Я не могу быть в их глазах вашей законной супругой, гер Каил, – как можно более холодным тоном заявила я. – Пожалуйста, верните меня обратно в кресло.
Но северянин на меня не смотрел: его более интересовала реакция людей.
Казалось, он забавлялся, видя их непонимание, недовольство и некоторое смятение.
– Эта земля, – наконец, громко произнёс он, – отныне принадлежит клану Бессон.
Теперь каждый из вас обязан будет следовать законам севера. На землях вардана довольно строгие правила. И за каждую провинность я буду карать. Жестоко!
Каил снова умолк. Люди засуетились, зашептались и постепенно смолкли.
– Весь свод законов повешан на крепостных стенах. Просвещайтесь! Дважды в день в течение месяца вам будут вслух зачитывать основные положения. Кто не услышит – его проблемы! Кнут и розги тоже неплохо просвещают.
И снова это мальчишечье выражение лица, довольное до нельзя. Каил веселился, или делал вид, что находит всё это забавным. Я же молчала и, вообще, старалась не обращать на себя внимания толпы.
– За разбой на дороге, за убийство или нанесение тяжёлых увечий, за насилие над женщинами – смертная казнь без обжалований, – гер прошёлся по деревянной площадке со мною на руках и, ухватившись за петлю – удавку, помахал ею. – И начнём мы вычищать ваши ряды прямо сейчас.
Каил кому-то кивнул, и на помост завели десять мужчин. Только разок, взглянув на их лица, узнала мгновенно. Это были те самые воины, что сопровождали обоз князя Хумъяра, когда тот доблестно бежал с собственных земель, поджав хвост.
Мужчины были избиты, но не настолько, чтобы не понимать, что происходит. Их заставили забраться на небольшие дощечки и каждому на шее затянули петлю.
Сглотнув, я отвернулась. Я никогда не присутствовала на казнях. Да и столь странный способ был омерзителен. Раньше осуждённых на смерть заводили за темницу и, надев на голову мешок, умерщеляли быстро и без лишнего показушничества.
А тут устроили целую постановку.
– Это гадко, – тихо выдохнула я.
– А насиловать женщин не гадко, милая? А разбойничать на дорогах и в отдалённых селеньях – это приемлемо? – тихонько шепнул он мне на ушко и неожиданно прикусил мочку. Сглотнув, я дёрнулась. – Тихо, Амэлла. Веди себя прилично, на нас же смотрят, – его жаркий шепоток обжёг дыханием мою кожу.
Открыв рот, поняла, что все слова вылетели из моей головы. От такого наглого и дерзкого поведения с его стороны, я растерялась. Мой взгляд снова скользнул по мужчинам с петлями на шеях, и я решила вернуть разговор в прежнее русло.
– Но не столь же пафосно проводить казнь, – попыталась я объяснить ему свою точку зрения, хотя, наверное, нужно было и вовсе замолчать.
– Только так, хорошая моя, чтобы видели, прочувствовали, оценили, и запомнили, – выдохнул он куда-то мне в волосы.
Северянина совсем не волновало, что на нас смотрит толпа, что рядом дожидаются своей участи несостоявшиеся насильники. Но вспомнив слова Моялы и няни, я и вовсе подумала, что насильников среди этих мужчин нет: перебил их Риган там, на лесной дороге. Но проверять свои домыслы не рискнула: уж больно непредсказуемым был тот, кто назвался моим супругом.
Народ зашептался. Оторвавшись от своих дум, я украдкой глянула на первые ряды и окончательно усомнилась в словах гера.
– Запомнят и что грабить перестанут? – пролепетала неуверенно я.
– На моей земле – да! – уже громче ответил Каил. – А остальное не моя беда.
– Ты полагаешь, разбойники уйдут? – вскинув голову, заглянула в его глаза. – Да, тут грабили испокон веков.
– Знаю, прелесть моя, знаю, – рассмеялся он. – Мы даже нашли пару неотмеченных на карте деревень, где селились родственники разбойников. На внучках одного из них женаты мои старшие братья.
Я впала в лёгкий ступор.
Что у нас есть на севере логова разбойничьи – это не новость. Но что кто-то из княжеской семьи мог назвать женой девушку столь низкого происхождения, вот это сомнительно.
– Ты меня разыгрываешь? – тихо поинтересовалась я.
Народ вокруг роптал и внимательно наблюдал за нашим тихим диалогом.
Приговорённые к смерти, похоже, и вовсе молились.
– В чём ты увидела подвох, моя вартеса? – Каил приподнял бровь и оперся рукой об столб, на котором крепилась перекладина с удавками. Конструкция пошатнулась, но смертники сохранили равновесие.
Ещё раз, глянув на них и на толпу, я смутилась.
– Может, позже обсудим жён твоих братьев? – пробормотала я, отворачиваясь от жадных взглядов.
Кайл громко засмеялся.
– Ну, потом так потом. Вернёмся к нашим смертничкам, – обернувшись, он окинул несостоявшихся насильников кровожадным взглядом.
– Эти мужчины обвиняются в разбое, в нападении на женщину, в попытке осквернить её тело насилием. За каждый пункт наказание одно. Смерть! – гер сделал паузу, и смерил толпу жёстким взглядом. – Все обвиняемые подверглись допросу и полностью сознались в своей вине.
Каил убрал руку с толстой балки и взялся за рычаг.
– Я хочу, чтобы каждый из вас запомнил этот момент, и понимал, что отныне вам придётся жить по закону вардана Бессон. Или убираться с моей земли. Эти подонки заслужили смерть!
Каил легонько дёрнул деревянный рычаг дощечки под ногами осуждённых чуть опустились так, что мужчины теперь стояли на носочках.
– Да, они заслужили смерть, – лицо северянина скривилось в злой усмешке. – Но, я даю им помилование. Первая и последняя милость гера! Совершили они своё преступление при правлении прежнего князя. И женщину всё же не тронули.
Поэтому я даю ещё один шанс на жизнь. Но только им и только сегодня!
Следующая петля плотно затянется на шее преступника.
Подскочившие к ошалевшим мужчинам войны ловко освободили их от петель и выпихнули в толпу. Осчастливленные милостью северян ломились к вратам из замка с такой скоростью, что, казалось, просто снесут их.
– Что это они? – шепнула я.
– Торопятся покинуть эти земли, – хмыкнул Каил. – И поверь, к утру мы недосчитаемся многих.
Пока мы шептались, на эшафот под руки затащили ещё одного человека. В нос ударил жуткий запах нечистот. Князь Хумъяр выглядел так, словно его в испражнениях выкупали. Я из всех сил пыталась сохранить лицо, но к горлу подступала тошнота.