— Нет, не приму, — гундит бабуля, — это существо противоестественно, ему не место в нашей семье!
— Уймись, Салли! — возражает голос моего деда. — Прогневаешь фей — не миновать еще большей беды! Мало тебе того, что случилось с Томом?
Мать приостановилась на пороге и вошла в дом. На улице никого. В этой глуши так часто бывает.
Я вслед за матерью скользнула в дом, мимо маленького сарая, где дед держал свою мастерскую и хранил инструменты.
— Дай сюда ребенка, — раздается голос матери.
— Говорю тебе, от него надо избавиться! — не унимается бабка.
Это она обо мне. Она всегда называла меня «оно» и обращалась со мной так, будто я какое-то сатанинское отродье.
Детский плач умолк. Я вижу мать через открытое окно. Она печально улыбается, склонившись над кем-то, видимо, качает на руках младенца. Меня. Слезы высохли, глаза матери лучисто светятся. Почти счастьем.
Мать меня любила. И любит. Это уж несомненно.
— Наконец-то это отродье перестало орать, — ворчит бабка.
Однако ненадолго. Как только мать кладет меня в кроватку, крик опять возобновляется.
— День его куда-нибудь! — вопит бабка, перекрикивая детский плач.
Мать спешит обратно в комнату. Плач замолкает, как будто его просто выключили. Мать снова с улыбкой склоняется над колыбелью.
— Отправляйся за прилавок! — требует бабка.
В этот момент я проснулась.
Мать, бедная мать, сколько ей пришлось пережить, а что она получила в награду? Как скудна и убога ее жизнь!
Мне захотелось пожалеть мать и поддержать ее.
У АННЫ
Анна встретила нас с такой улыбкой, какой я давно у нее уже не видела. Впрочем, адресована улыбка была не матери и не мне, на меня она почти не смотрела.
— Мы одни, — призналась я, — пустишь нас?
Анна захлопала глазами и пропустила нас в дом.
— Пирог принесли? Джейкоб сегодня сбросил со стола торт, который ему испекли ко дню рождения.
— Вот, — я протянула ей пирог, который сама испекла вчера.
— Отнеси на кухню. И тащи тарелки, — прозвучал приказ сестры.
В гостиной все было как всегда с тех пор, как на свет появился мой племянник. Атмосфера какая-то не праздничная. На полу валяются игрушки, журнальный столик заляпан детской едой, на лимонно-желтых обоях появились новые пятна. Именинник стоял на столе и катал новенькую игрушечную машину по лужице сока.
Мать хотела было взять его на руки — он не дался. Мы подарили ему наши подарки. Он тут же разорвал подарочную упаковку, вытащил игрушечный экскаватор и заверещал:
— У меня уже есть!
Как же так!
— Могла бы спросить заранее, — пожала плечами сестра.
— Я спрашивала! И ты мне сама сказала, чтобы я купила экскаватор!
— Это было давно. На прошлой неделе. В субботу родители Джереми принесли ему в подарок.
Прекрасно! Опять я в пролете! Анна безнадежна!
Джейкоб вырвал у матери из рук ее подарок и раздербанил упаковку.
— Катер, — пояснила мать, — его можно брать с собой в ванную. Он даже сам плавает, если потянуть за этот шнурок.
Джейкоб пожелал проверить слова бабушки немедленно, и оба они отправились в ванную.
— Анна, — начала я, пользуясь моментом, — ты могла бы мне позвонить. Я бы купила другую игрушку.
— Да успокойся ты! — отмахнулась сестра. — Тот, что свекровь подарила, барахлит. Твой лучше.
Это не экскаватор барахлит, это что-то у нас в семье барахлит.
— Не в этом дело, Анна! — не унималась я.
— Чего ты от меня хочешь, Фели?! — вдруг взвыла сестра, и я увидела перед собой до крайности измученную, усталую и несчастную женщину. — Ты хоть имеешь представление, что такое растить ребенка? Джереми никогда нет дома. Он хватается за любую работу, лишь бы вообще здесь не появляться. Сын для него слишком шумный, слишком грязный, а от пеленок и подгузников папашу вообще тошнит! А я, видите ли, растолстела после родов. А у вас с матерью никогда нет времени мне помочь. Тебя постоянно где-то носит с какими-то гламурными красавцами, ты развлекаешься, у тебя компания, у тебя колледж. А я не могу даже встретиться с подругами, потому что у меня нет бебиситтера, а нанять его не на что! У моих подруг есть матери, с которыми можно оставить внуков без всяких проблем, чтобы сходить в кино или выйти на работу. А я торчу дома, как проклятая! И ко мне никто не приходит в гости, ни мать, ни ты! Конечно, зачем тебе? У тебя же кинозвезды в друзьях, у тебя работа в музее! Что, скажи мне, что я должна сделать, чтобы на меня обратили внимание в собственной семье?!
С этими словами Анна ушла на кухню, через минуту вернулась и с грохотом шарахнула на стол блюдо с пирогом.
— Анна, прости, я не знала, — забормотала я, — я была уверена, что вы с Джереми счастливы.
— Счастливы, — горько повторила сестра, — честно говоря, я думаю, он ходит налево. Дома почти не появляется. Карл и то чаще приходит, чем его брат.
Она налила нам по чашке кофе.
— А Карл приходит, скорее всего, в надежде встретить тебя. Он всегда о тебе спрашивает.
Я скорчила гримасу.
— Ты не слишком ли задаешься, Фели? Карл отличный парень. Красивый, видный. За ним девчонки толпами бегают.
— Не люблю таких мачо, — призналась я.
Карл напоминал мне красавчика Гастона из диснеевского мультфильма «Красавица и чудовище».
— Он готов измениться ради тебя, я уверена, — заявила сестра.
— Не стоит, правда. Скажи ему, пусть найдет себе другую.
— Ты все еще встречаешься с Косгроувом?
— Нет, больше не встречаюсь. Он страшно ревновал меня к Ли. И вообще, Ричард живет совсем в другом мире, и это не мой мир. Точно не мой.
— Расскажи об этом Ли, — попросила сестра, — он так же хорош собой, как Ричард?
— Еще лучше.
— Познакомь меня уже с этим чудом! Мать говорит о нем с придыханием.
Пару минут мы молча ели пирог и пили кофе.
— Фели, мне жаль, что так получилось с твоими сбережениями, — вдруг произнесла Анна. — Мать сначала просила у нас, но нам нечем было ей помочь. С тех пор как я ушла с работы и сижу с ребенком, мы едва сводим концы с концами. Как только Джейкоб пойдет в детский сад, я выйду на работу, но сейчас… Ясли нам не по карману. Мы с Джереми постоянно ссоримся из-за этого безденежья.
Я была бы рада помочь сестре. Но что я могла сделать? Что меня саму ждет в будущем? Сколько еще продлятся поиски регалий Пана и чем они закончатся? Если бы Ли был здесь, я могла бы пожаловаться ему на бедственное положение сестры, он бы помог! Как бы то ни было, мы с Анной уже много лет вот так не говорили по душам.
Однако продлилось это недолго: появился Карл. Он уселся на диван рядом со мной, закинул руку на спинку дивана и не отходил от меня весь вечер. От резкого и навязчиво запаха его дезодоранта хотелось чихнуть. Карл зачем-то решил заинтересовать меня разговорами о футболе. Меня мучила совесть: в результате нашей последней встречи ему в руку вонзился осколок стекла. Только поэтому я мужественно терпела его внимание, стараясь случайно не подать ни малейшей надежды на возможность отношений.
Анна не сводила глаз в его лица и, как рабыня, исполняла все его желания. Не успел он опустошить одну бутылку пива, как она уже несла ему следующую. Мать ушла раньше, ей нужно было в паб. Я из вежливости осталась еще на полчаса.
Домой я шла с тяжелым сердцем. Скорее бы вернулся Ли! Он бы заставил Карла держать себя в рамках и по отношению ко мне, и по отношению к Анне. Еще два дня, и Ли вернется! Но пока его нет, что ни день, то сюрпризы, и все нужнее его помощь!
ВМЕСТЕ
С поникшей головой я вошла за друзьями в класс.
Ли, возвращайся скорей! Иначе я не выдержу и отправлюсь тебя искать. Побегу в сад Вестминстерского аббатства, оттуда мне удаются прыжки во времени и пространстве. Надо только предупредить Симону, чтобы она отдежурила за меня в музее…
Филлис пнула меня в бок и шепнула:
— Гляди, сейчас тебе сразу полегчает!
Я подняла голову. Он! Вернулся! Мой рыцарь в сверкающих доспехах!
Я выронила сумку и бросилась к Ли. Глаза его радостно заблестели. Улыбка осветила все вокруг. Он протянул ко мне руки, и я кинулась к нему на шею, едва не сбив с ног. Он тихо охнул. А мне стало все равно: я вдыхала его запах, я его чувствовала, я его желала! Я прижалась губами к его губам. Я его поцеловала! Ощутила его изумление, но уже через секунду он обнял меня и ответил на поцелуй.
— Ты уверена? — прозвучали у меня в голове его слова.
— Давно пора, — так же мысленно отвечала я, прижимаясь к нему еще крепче.
Вокруг нас собралась толпа, загремели аплодисменты. Меня бросило в жар, щеки запылали. Ли глядел на меня, все еще не веря своему счастью.
— Давай прогуляем историю, — прошептал он мне на ухо.
— Да ты что! Как же мы прогуляем? Там же Кайран!
— Тем лучше, — ухмыльнулся Ли.
— Ну, не знаю. У меня нет никакой охоты сидеть с ним после обеда в наказание за прогул. Особенно теперь, когда ты вернулся.
Ли обнял меня за плечи, прижал к себе и поцеловал в волосы.
— Не тревожься, он больше не посмеет оставлять тебя после уроков. Это я уладил, — Ли заговорщицки подмигнул, — не бойся. Ты со мной.
— А почему я ничего не чувствую? — удивилась я.
— Как, уже ничего? — расстроился Ли. — И десяти минут не прошло!
— Да нет, я имею в виду удар током! Меня больше не трясет. А тебя?
Ли улыбнулся.
— Ну что, Ли, говори!
— Больше нас трясти не будет. Ты своим поцелуем сняла напряжение. Ты знаешь, мы же теперь…
Знаю, знаю. И продолжать не нужно. Все знаю. Поцелуй — как печать. Вечный пакт человека и эльфа. Бедная Фелисити Страттон!
— Передать мистеру Дункану, что вам обоим стало нехорошо? — крикнула ликующая Николь.
— Мы ему скажем, что у Фелисити от счастья сердце выпрыгнуло из груди и Ли повез ее домой.
— Спасибо! — отвечала я.
Ли подхватил обе наши сумки, обнял меня, и мы покинули колледж.
Какой был день! Мы поехали к Ли, напились чаю, заказали пиццу и разлеглись у него на диване в мансарде. И все не могли нацеловаться. После вечерних новостей по телевизору я попросила Ли отвезти меня домой.