– Я, наверное, ослышалась, ведь только что ты предложил мне стать твоей императрицей, – удивлённо говорю я.
– Вот именно, я просил стать МОЕЙ императрицей, Катриона, – весело улыбается Райтор. – Ничего не говорил о том, что ты будешь императрицей драконов.
Ему бы быть дипломатом или в крайнем случае адвокатом, уж больно ловко он играет словами и переобувается в воздухе. Сейчас он выставляет меня недалёкой провинциалкой, которая совершенно ничего не понимает.
– Хорошо, я поняла, что императрица – это фигура речи, – соглашаюсь с ним я. – Тогда кем ты мне предлагаешь стать? Женой?
Райтор не снимает с лица лучезарной улыбки. Отчего-то мне кажется, что вся эта весёлость – просто маска. Он надевает её, когда разговор становится слишком щепетильным, или он поднимает скользкие темы, как сейчас, например.
– Женой, увы, ты тоже стать не сможешь, – отвечает он, виновато улыбаясь и разводя руками. – Император драконов может быть женат только на драконице, а вот гарем из женщин он имеет право содержать.
– Вы предлагаете мне стать вашей любовницей? – изумлённо спрашиваю я. Какое красивое предложение для прикрытия низких целей.
– Нет, у драконов нет любовниц, – гордо заявляет Райтор. – Я предлагаю вам почётную должность наложницы дракона.
Да, сомнительная честь, но, похоже, Райтор так не думает.
– Вот тебе и достойный кандидат, – передразнивает мою интонацию Друид. – Проглотила? Теперь запей.
– Да ты никак бессмертный, – взрывается от гнева лорд Макинтайр.
– Вообще-то, да, – сообщает Райтор, – правда, есть нюансы и бессмертие по вашим человеческим меркам.
– Вот говорил я тебе, присмотрись к Мэтью. Что я, зря старался и заманивал его к тебе? – наставляет меня на путь истинный фамильяр. – Правильный мужчина. Он сейчас дракошу на тонкие ленты порвёт.
– Я сейчас как раз и есть тот самый нюанс, – сбрасывает камзол Мэтью, сжимает кулаки и наступает на Райтора. Дракон прячется за моей спиной.
– Я подарю тебе бессмертие, – умудряется он шепнуть мне на ухо.
Как же они мне надоели. Все. Включая фамильяра.
Каждый считает своим долгом распоряжаться моей жизнью, словно я безвольная кукла, делать оскорбительные предложения.
Ладно, Мэтью защищает меня, но всё же.
– Так, остановились все, – решительно заявляю я, оказываясь между мужчинами. – Мэтью, успокойся, он не заслуживает даже оплеухи. Неужели ты не понимаешь, что он таким предложением унижает сам себя?
Я, конечно, преувеличиваю. Меня оно тоже унижает, но это единственный способ сохранить физиономию Райтора в целости и сохранности.
– Милорд, – поворачиваюсь я к дракону, – меня ваше лестное предложение не увлекает. Поищите кого-то посговорчивее.
Надо уводить отсюда Мэтью, пока эти мачо местного разлива не подрались.
– Лорд Макинтайр, не проводите меня? – спрашиваю я Мэтью, он неохотно кивает.
– Но я бы всё же предпочёл остаться, – кидает он полный ненависти взгляд на дракона.
– А я не хочу, чтобы вы разгромили мой кабинет, – строго говорю я. – Вас, милорд, я попрошу удалиться в свои покои.
Райтор фыркает и, демонстративно показывая своё недовольство, удаляется.
– Зачем ты остановила меня, – недовольно рычит Мэтью, – я бы расквасил этому наглецу физиономию.
Киваю, соглашаясь. Он может. Тем мне и нравится, что сам защищает то, чем дорожит. Не нанимая головорезов, не обращаясь к охране, как в моём мире. А сам лезет в драку, не думая о последствиях. У меня всегда была слабость к таким сорвиголовам.
– Мэтью, неужели ты не понимаешь, что дракон считает себя выше нас, – объясняю я Мэтью, как сама понимаю ситуацию, – и только открывшаяся магия заставила его снизойти до предложения взять в наложницы.
– Мерзавец! – снова вспыхивает Мэтью.
– Сволочь! – добавляет Друид. – И я тебя предупреждал.
– Он просто такой, какой есть, – говорю я. – Вот только мне кажется, что с его появлением здесь всё не так гладко, как он говорит.
– Почему ты так думаешь? – спрашивает Мэтью.
Не могу же я ему сказать, что появление дракона в этом мире в один день, возможно, даже в одно и то же время, с моим переносом в тело Катрионы Макхью, не простая случайность. Вот только кто этот гениальный режиссёр, мне ещё предстоит узнать.
Глава 37
– Просто интуиция, Мэтью, – говорю я ему, – ты веришь в интуицию?
Вот эта самая интуиция и вопит мне, что Мэтью стоит довериться.
Но я боюсь открыться. Мой бывший муж научил меня, что никому нельзя верить.
– Да, Катриона, – соглашается он, – и о чём говорит тебе интуиция?
– Что доверять можно только своему сердцу, – вдруг говорю я.
Что-то сегодня меня тянет пооткровенничать с ним. Отчего, не пойму, но опять же, если интуиция подсказывает, нужно действовать.
– Как думаешь, твои люди скоро найдут священника? – спрашиваю я.
– Записка уже должна быть оставлена начальнику охраны, – отвечает Мэтью, – и если их ничего не задержит, то ночью найдут, в крайнем случае, вечером.
– Так быстро? – удивляюсь я.
– Ты мне доверила тайну открывшейся магии, а я тебе доверю свою, – решительно говорит лорд Макинтайр. – Всё дело в том, что начальник охраны у меня оборотень, я сам маг. Ещё несколько магов живут у меня в замке.
– А почему это тайна? – не понимаю я, что такого, кроме того, что сам Мэтью маг. – Про магов я помню, а оборотни, чем не угодили?
После появления дракона я уже ничему не удивляюсь. Оборотень так оборотень. В целом очень умно, что именно таких людей или нелюдей, не знаю, как правильно, Мэтью нанимает на службу.
– В этом государстве все не угодили, – грустно улыбается он. – Все, кто хоть чем-то выделяется – уничтожаются церковью. Красивые женщины объявляются ведьмами и сжигаются, магов сжигают тоже, как чёрных колдунов, с оборотней живьём сдирают кожу.
– Варварство какое-то, – вырывается у меня. – Как же ты заманил его служить у тебя при таких-то условиях?
– Он изгой, – рассказывает Мэтью, – его выгнали из стаи, и на землях Фаоланда ему не жить, вот я и предложил ему кров и жалование.
– Фаоланд, это что? – интересуюсь я.
Мэтью мне столько нового рассказывает о той стране, куда я попала, что я ловлю каждое его слово. Переспрашиваю, прошу разъяснений. Он просто кладезь информации.
– Фаоланд – это государство оборотней, на западе, – поясняет Мэтью. – Там не запрещено жить и людям тоже.
Только сейчас до меня доходит, что он не удивляется моему невежеству.
Я осторожно спрашиваю:
– Почему тебя не удивляет, что я не знаю ни о драконах, ни о государстве оборотней?
Мэтью улыбается, но не радостно, а с сожалением.
– В Корнуоле мало кто вообще знает, что творится за пределами страны, – объясняет он. – Церкви невыгодно просвещать население. Если сказать, что есть такие, с их точки зрения, ненормальные страны, то возникнет вопрос, а нормальны ли мы все. Ясное дело, что не сразу, но рано или поздно в политике церкви усомнятся.
– Послушай, зачем вообще нужна такая церковь? – я, как всегда, рублю с плеча.
Нет человека – нет проблем. Мешает церковь – разогнать к чертям собачьим. На перспективу я не думаю. У нас в мире каждый человек знает, как нужно управлять государством, и я в том числе.
– При чём тут церковь? – изумляется моей недальновидности Мэтью. – Церковь – это организация, которой управляют люди. Если кто-то и виноват в сложившейся ситуации, то уж никак не бог, а люди, которые управляют церковью. Ты, конечно же, не знаешь, что изначально первосвященник был самым сильным магом.
– Верится с трудом, – отзываюсь я.
– Да, так и было, ведь для проведения обрядов нужна магия. Это был расцвет нашего государства, – рассказывает Мэтью. – Так было довольно долго. Сама понимаешь, что тогда люди без дара чувствовали себя ущербно. Находились и такие, кто смог занять достойное место в обществе и без магии.
– И как же так получилось, что маги стали изгоями? – неподдельно удивляюсь я.
– Всё началось с малых уступок, – поясняет он, – сначала на должности священников разрешили принимать людей без магии, затем бездарных стало много, и они добрались и до верхушки власти. А там, как водится, престол первосвященника занял первый бездарный, и вот тогда начались гонения.
– Но как же маги допустили такое? – возмущаюсь я. – А король Корнуола почему молчал?
– Маги были слишком самонадеянны, за что и поплатились, – говорит Мэтью, – что же до короля…
Он замолкает, словно подбирая слова или решая стоит ли говорить об этом.
– Катриона, король – прямой потомок драконов, – всё же решается рассказать Мэтью, – более того, нынешние короли Корнуола приходятся прямыми родственниками императорам Лорингии, государства драконов. И наш наглый красавчик, милорд Райтор, как раз-таки и состоит в родстве с нашим королём.
– Тогда я совсем ничего не понимаю, – говорю я. – Драконы обладают магией, это я уже поняла. Тогда почему допустили, чтобы иные расы и маги попали в чёрные списки?
Мэтью, не выдержав, начинает измерять кабинет шагами. Он, заложив руки за спину, молча ходит от книжного шкафа к окну, останавливается, чтобы посмотреть на Драконий перевал и всё повторяется.
– Мэтью? – напоминаю я о себе.
– Тут слишком сложно, – отвечает наконец-то Мэтью. – Лорингия и Корнуол объединились благодаря династическому браку. Но потом император драконов посчитал, что императрица уже сделала своё дело и от неё можно избавиться, заточив в монастырь. А самому жениться на своей давнишней любовнице.
– И чем всё это закончилось? – нетерпеливо спрашиваю я.
– Ничем хорошим, – говорит Мэтью. – Императрица сбежала и подняла восстание против своего мужа, отвоевала Корнуол и посадила на трон своего сына. Он-то как раз и являлся драконом.
– А как всё это взаимосвязано? – интересуюсь я, откусывая бисквит и запивая его вином.
Всё-таки с Мэтью я чувствую себя более свободно, чем с милордом. Я могу быть сама собой. Не нужно каждый раз ожидать подвоха и быть начеку.