Когда волнение немного угомонилось, я сделала заявление. Извинилась за побег со свадьбы, объяснив, что иначе было никак. Рассказала, что вышла замуж против воли родственников, которые хотели выдать меня за соотечественника и не желали признавать брак с лордом Винтергарденом законным, хотя он являлся таковым. Получилась романтическая и даже трогательная история – некоторые дамы даже вытирали глаза батистовыми платочками, когда меня слушали. Разумеется, я ничего не сказала о том, кто такой на самом деле Клаус Майер, и о несостоявшемся ритуале с переселением души из одного тела в другое тоже намеренно умолчала, однако распорядилась незамедлительно доложить мне, если кто-то увидит бывшего придворного мага или что-то о нем узнает.
Похороны короля были назначены на завтра, а пока я наконец-то получила возможность уединиться с супругом в отведенной мне спальне. Но кровать тут была всего одна. Большая и удобная.
– Ты ведь останешься со мной до утра? – спросила я с надеждой.
Сейчас в этом не было нарушения приличий – мы ведь женаты. Впрочем, даже с учетом этого ничего такого этой долгой ночью не произошло. Мы просто лежали рядом на кровати, и мне даже удалось заснуть, положив голову на плечо мужа. Рядом с ним, в его теплых и таких надежных объятиях. Вот бы так было всегда, изо дня в день…
Глава 93
Мне приснилось, что я снова в том подземелье под королевским дворцом. Темнота, пробирающий до костей холод, гложущее душу отчаяние. Как будто появление Доминика Винтергардена в храме и побег со свадьбы были лишь сном, а на самом деле никто не спасал из рук короля и его придворного мага ни меня, ни матушку.
Желая убежать от кошмарного сновидения, я наконец-то проснулась и обвела взглядом комнату. Сквозь шторы проникали лучи рассветного солнца. А рядом со мной, крепко обнимая меня, лежал мой супруг – теплый и совершенно настоящий. На глаза навернулись слезы счастья и облегчения. Я попыталась прижаться к мужу еще сильнее и нечаянно его разбудила. Может, уже пора вставать? Все равно я сейчас больше не засну.
– Куда ты? – Доминик перехватил меня за талию и притянул обратно к себе. – Еще слишком рано.
– Я… не хотела тебя будить, – призналась смущенно.
– А я не хочу тебя отпускать…
Он ловко развернул меня так, чтобы я оказалась на спине, а сам навис сверху, надо мной. Провел ладонью по моей щеке, заправляя за ухо локон, наклонился и скользнул губами по моим. Легкая мимолетная ласка, но даже от нее у меня кровь забурлила. Захотелось большего, прямо сейчас, не откладывая. Я выгнулась под ним, обхватила обеими руками за шею и притянула к себе его голову, чтобы поцеловать уже самой, горячо и страстно, так, что сами собой закрылись глаза и поджались пальчики на ногах.
– Моя Минни такая смелая… – довольно проурчал мой мужчина, когда мы оторвались друг от друга, чтобы глотнуть немного воздуха. – Уверена, что останешься такой и далее? Не испугаешься?
– А ты проверь, – подсказала я, дразняще показывая ему скользнувший между губами кончик языка.
В ответ супруг зарычал и поцеловал меня снова, одновременно с этим перехватывая мои запястья и прижимая обе мои руки к постели за головой. Теперь я вся была целиком и полностью в его власти – припухшие от поцелуев приоткрытые губы, тело, скрытое лишь тканью ночной рубашки, которая еще вчера казалась мне донельзя скромной, даже пуританской. Но сейчас, когда ее ворот сбился набок, открывая плечо, а подол задрался почти до бедер, от скромности и следа не осталось.
– Дерзкая девчонка… Попалась наконец… Теперь я тебя не отпущу…
– Не отпускай… – выдохнула я, подставляя шею под жаркие прикосновения губ. – Ни за что… Никогда…
Больше всего я боялась, что нам кто-нибудь помешает. Постучится в дверь моей спальни, потревожит – мало ли кому понадобилась рано утром едва объявившаяся во дворце королева. Но за дверью все было тихо, и я, не сдерживаясь, повторяла сквозь стоны имя единственного для меня мужчины, который прямо сейчас, на этой постели, делал меня счастливой. Любимой. Принадлежащей ему не только душой, но и телом.
Моего Доминика.
– Ты в самом деле не хочешь оставаться королевой Ангориана? – спросил он меня позже, когда я, одевшись самостоятельно, как уже привыкла, была готова к тому, чтобы выйти из ставшей нашим ночным убежищем комнаты.
– Не хочу, – решительно ответила я. – Но… как же нам теперь быть? Придумаешь что-нибудь?
– От своих осведомителей я слышал, что существует артефакт, который выбирает истинного короля. Правда, его давненько никто не видел. Видимо, прежний король куда-то запрятал.
– Почему?
– Потому что уже не достоин был того, чтобы зваться истинным королем? – хмыкнул мой супруг. – Ты знакома с теми, кто идет в списке после тебя? Знаешь, где они могут быть сейчас?
– Нет, – отозвалась я, надеясь, что хотя бы до них убийцы не добрались.
– Что ж, остается еще Клаус Майер.
– Но он бастард, а потому по закону не имеет права на трон…
– Закон – это одно, а древний артефакт – другое. Если он признает Майера, никто не возразит. Как ты считаешь, выйдет из этого молодого человека достойный правитель?
– Кто знает? – пожала плечами я. – Вот только как найти этот артефакт? Что, если его уничтожили?
– Предоставь это мне, – обнимая меня, произнес Доминик. – Я найду и артефакт, и Ратцингера. Ему не скрыться.
И я, целуя его в ответ, поверила каждому слову.
А затем нам пришлось отправиться на похороны короля Ганселя. Погребальная церемония проходила в том же самом храме, где едва не случилась моя свадьба и где его величество простился с жизнью, которую так хотел удержать даже ценой чужой души. Души его внука Клауса Майера, который тоже был там, с отсутствующим видом глядя на гроб, в котором лежало тучное тело монарха.
Явился на похороны и дядюшка. После того как гроб отнесли в каменный королевский склеп, я вызвала родственника на разговор, и тот попытался встать передо мной на колени, клятвенно уверяя, что не знал ни о готовящемся ритуале, ни о том, что матушка была в плену. Я ему не поверила, но доказательств против него у меня не было, так что отослала его восвояси, пригрозив, что за ним будут неотлучно наблюдать, и если он ввяжется в какие-нибудь интриги или кому-то навредит, то отправится прямиком в тюрьму, где и окончит свои дни.
А позже, когда придворные угощались поминальным обедом, приехала матушка. Ее привез господин Ветцель, в котором я, даже зная правду, упорно продолжала видеть провинциального дворянина и доброго друга нашей семьи. Когда я наконец-то смогла обнять родительницу, слезы хлынули у меня из глаз – так я за нее переволновалась и соскучилась.
– Ты совсем взрослая стала… – проговорила она, близоруко вглядываясь в мое лицо. – Вот уже и замуж вышла… Еще немного, и сделаешь меня бабушкой… Ох, Эрмина… Моя девочка, как же мне было за тебя страшно…
– Все хорошо, мама, – утешала я ее, прижимаясь к теплой материнской груди под жесткой тканью накрахмаленного платья. – Теперь все будет хорошо… Обещаю тебе, мы больше никогда не расстанемся.
Глава 94
Вечером, вволю наговорившись с матушкой, я снова осталась наедине с Домиником, но уж теперь-то не собиралась давать ему заснуть до тех пор, пока не расскажет, когда же он узнал о том, кто я на самом деле. Как узнал, я уже поняла – от господина Ветцеля. Кто бы мог подумать, что этот благообразный немолодой мужчина – элхорнский шпион?
– Так он сразу же тебе все рассказал? – допрашивала я мужа, сидя на нашей с ним постели, скрестив руки на груди и строго нахмурив брови. Даже в ночную рубашку не переоделась, чтобы не отвлекать его от разговора. Но почему-то руки Доминика то и дело оказывались то в моих волосах, то на шее, то вроде бы невинно обнимали или поглаживали по спине.
– Не сразу, – качнул головой супруг. – Поначалу он действительно помогал твоей матери и дяде спрятать тебя в Элхорне, потому что беспокоился за тебя. Но затем заподозрил что-то странное и уже тогда связался со мной.
– Что заподозрил? – насторожилась я.
– Что тебе вовсе не угрожало разделить участь тех несчастных кандидатов из списка, с кем руками наемников расправлялся король. И что место, куда тебя отправили, было выбрано совсем не случайно. Как мы теперь знаем, придворному магу откуда-то стало известно об источнике и о том, какое влияние тот оказывает на природных магов. Наверняка он долго изучал все, что мог найти. И ты показалась ему идеальной кандидатурой для того, что они с королем задумали.
Как странно – выходит, если бы не Ратцингер с его планами, мы бы с Домиником Винтергарденом никогда не встретились…
– Значит, ты влюбился в меня до того, как узнал правду?
– А ты еще сомневаешься? – Доминик наклонился ко мне, ласково покрывая поцелуями мой лоб, веки, ресницы. – В тебя невозможно не влюбиться, леди Винтергарден. Моя леди. Единственная. Для меня ты всегда будешь особенной. И не важно, гувернантка ты или королева.
– Погоди-погоди… – выдохнула я, упираясь ладонями в его грудь. – А когда мы поженились… Тогда ты уже знал?
– Тогда уже да, – сознался муж.
– Знал и молчал? А я-то… Я всю голову сломала, как тебе рассказать! И про развод обманул! Вовсе они в Элхорне не обычное дело! – замахнулась я на него подушкой, которая тут же была с ловкостью поймана и отобрана, а меня перехватили и повалили на кровать.
– Но ты ведь вовсе и не хотела со мной разводиться, правда?.. – прошептал он мне в самое ухо, легко прикусывая мочку.
– А может, надо было над этим подумать? – профырчала я, вырываясь, чтобы укусить его за кончик аристократического носа.
– Мы просто не успели как следует поговорить… Все время что-то да отвлекало. Прости, что меня не было рядом, когда за тобой приехали из Ангориана. Я не отпустил бы тебя с этим твоим дядей. Ни за что.
Это было сказано уже по-другому, негромко, прочувствованно, так, что я почувствовала раскаяние в его словах. И тут же прижалась щекой к груди Доминика, слушая учащенное биение его сердца. Переплела наши с ним пальцы, вкладывая руку в его по-мужски широкую ладонь и шепнула: