чередь. Ведь пока Аня жива и невредима, Лия для этого отморозка ничего не значит. Она ведь сама говорила: сначала Аня, потом — я… Значит, нужно в Москву…
Он решил предупредить Чубатого, но теперь его домашний и сотовый телефоны были безнадежно заняты.
Воронцов порылся в блокноте, отыскал адрес Синицына. Если поторопиться, можно успеть на самолет. Он уже вышел из квартиры, но вспомнил про Дика и болезненно поморщился. Что с ним будет? Заехать домой не получится. И тут же осенило — Вера! Николай вернулся, набрал номер соседки. Она сняла трубку после первого же гудка, как оперативник на связи.
— Вера, я улетаю в Москву. Пожалуйста…
— Присмотреть за девочкой?
— Нет. Лия пропала. Присмотрите за Диком. И еще. Там возле телефона лежит записная книжка. Позвоните, пожалуйста, Пахомову и скажите, пусть передаст Павлу, что я в Москве.
— Геннадию Николаевичу? — радостно воскликнула Вера и тут же прикусила язык.
— Вот это новость! — удивился Николай. — Так вы на него работаете?
— Нет. Просто встречались однажды. Счастливого пути. Берегите себя, — быстро протараторила Вера и положила трубку.
Немного озадаченный, Воронцов вышел из подъезда, сел в машину и направился в аэропорт. Несколько часов в ожидании самолета и время, пока он добирался до квартиры Синицыных, не прошли для него даром. Кое-что начало складываться в голове, меняться местами и проясняться.
Он позвонил в квартиру несколько раз, но не услышал за дверью никакого движения. Тогда он нажал кнопку звонка и держал ее так битых десять минут, пока из соседней двери не показалась голова недовольной старушки.
— Хватит трезвонить, — рявкнула она, — нет их. Все померли.
— Анна… Синицына здесь проживает? — спросил Воронцов строгим, официальным тоном. — За квартиру не платит. Если не найду ее — отключим свет всему подъезду. Прямо сейчас.
— Это как это? — возмутилась старушка. — Одна коза драная не платит, а нам всем страдать?! Ишь, чего удумали!
От возмущения старушка забыла про свой страх и вышла из квартиры, сжав пальцы в кулаки, словно собиралась броситься на Воронцова.
— А мне, бабушка, что говорят, то я и выполняю. Не я — так другой. Вот если б нашел эту Синицыну, поговорил бы с ней с глазу на глаз, тогда бы все по-другому повернулось. А раз нет ее и никто не знает где, придется всех вас лишить электричества.
— Погоди, не спеши. Значит, если сыщешь… Да только как ее сыщешь-то? Девка гулящая. При Антоныче гуляла, а теперь и совсем редко появляется. Видела ее один только раз. Шмыгнула мимо меня, даже не поздоровалась. Либо у подружек она теперь, либо в лесу.
— В каком лесу?
— Дом у них был на Селигере. Все время туда ездили. Может, она…
Но Воронцов уже не слушал. Он бежал вниз, перескакивая через ступеньку…
— Пахомыч, — орал он в трубку через пятнадцать минут с ближайшего почтового отделения. — Мне нужна машина. Срочно.
— Ты из Москвы?
— Да.
— Пашка говорит, девчонка твоя не объявлялась. Ни у тебя, ни дома. А машину устроим. Назови-ка мне адрес…
— Паша, — через полчаса Пахомов звонил Чубатому. — Пора подключаться. Люди есть?
— Почти никого. Ты уверен, что пора?
— Коля взял нашу машину и едет сейчас, погоди-ка, — он посмотрел на монитор, — выезжает из Москвы. Скорость — свыше ста.
— Попробую что-нибудь придумать. Вряд ли Воронцов так торопится от большой любви. Раз спешит, значит, что-то отрыл…
— Как пить дать!
26
9 января 2001 года. Селигер
Всю дорогу Глеб гнал машину так, словно за ними гнались. Ни слова не сказал. Врубил радио на всю катушку и словно отключился. Лия тоже не стала ни о чем спрашивать. Все шесть часов молча сидела, вцепившись в свою сумку, и смотрела строго перед собой.
Переехав мостик и свернув к дому, Глеб процедил сквозь зубы: «Вот и добрались». Лия оцепенела от его тона, но старалась не показать виду, что на душе у нее кошки скребут.
Галина поджидала ее на крыльце. Короткая стрижка и пепельный цвет были ей очень к лицу. Издалека Лие даже на минуту показалось, что перед ней действительно Аня — стоит на пороге и радостно машет рукой. Лия свернула с дорожки и побежала через сугробы кратчайшим путем. Она бросилась Галине на шею, замерла и простояла бы так всю оставшуюся жизнь, если бы та не стала тормошить ее:
— Ну же, ты совсем застыла. У Глеба в машине печка чуть живая. Пойдем скорее, я вас жду не дождусь с четырех часов. Почему вы опоздали?
— У нее спроси, — отмахнулся Глеб. — И еще спроси, где ее черти носили все время, пока я пытался дозвониться.
Но Галина ни о чем не стала спрашивать Лию. Она помогла ей снять пальто, потащила в комнату.
— Чаю с дороги или чего-нибудь покрепче? — спросила она для проформы, а сама уже лезла в буфет за стопками. — Глеб, ты присоединишься к нам? — крикнула она.
— Нет, — поморщился он. — Пойду посмотрю машину. Что-то там стучало всю дорогу.
— Прекрасно, — шепотом проворковала Галина, склоняясь к Лие. — Мы прекрасно проведем вечер и без него. Правда?
Лия молчала, рассеянно посматривая по сторонам. Она дождалась, пока Галина поставит на стол закуски, приготовленные на скорую руку, пока нальет ей на донышко водки и сядет напротив, подперев руками подбородок. Лия выпила, сморщилась, схватила апельсин. Приятное тепло разливалось внутри, и это придало ей смелости.
— Галочка, — сказала она, стараясь не смотреть бабушке в глаза. — Мы теперь богаты, правда?
— Сказочно, — проворковала Галина, пытаясь поймать взгляд Лии.
Она быстро исчерпала запас переживаний, вызванных гибелью Павла и Ани. И после того как все формальности остались позади, пребывала в самом счастливом расположении духа.
— Расскажи мне, — попросила Лия, — как все было.
Галина передернула плечами:
— Тебе непременно хочется знать это?
— Да, — твердо ответила Лия.
— Когда я вернулась в Питер, они приехали сюда. Глебу понадобились почти сутки, чтобы раздобыть какое-то взрывное устройство у своих… у своих старых друзей.
— У бандитов? — прямо спросила Лия.
— Лия, фу. Какие бандиты? Ты насмотрелась американских фильмов. Просто есть люди, у которых можно купить все, что душе угодно. Хоть космический корабль.
— И что было дальше?
— Дальше Глеб позвонил Павлу на трубку, представился менеджером банка и поздравил его с наступающим Рождеством. Его, — Галина подняла вверх палец, и тон ее сменился на торжественный, — и его наследницу — Галину Светлову.
Она засмеялась, словно рассказала самую веселую историю в мире.
— Знаешь, если честно, я надеялась, что старика хватит удар и не нужно будет никаких взрывов… Глеб уверял, что он орал так, будто его режут. К тому моменту Глеб уже все закончил с машиной…
— Но ведь Синицын мог позвонить в банк, проверить.
— Во-первых, он вряд ли усомнился, что звонят действительно из банка. Сразу стал подозревать, что я устроила какую-то пакость. А во-вторых, банк уже не работал. Начались рождественские каникулы. Что тут у них было между собой, можно только догадываться. Очевидно, Павел стал спрашивать Аню, как все было, и ее рассказ только усилил его подозрения. Не в милицию же ему было обращаться! Он решил немедленно ехать, чтобы разобраться во всем самому. И они поехали…
Галина снова расхохоталась, и только тут Лия догадалась, что она то ли выпила, то ли приняла что-то…
— Галочка, что ты собираешься теперь делать? — спросила Лия, не обращая внимания на ее смех.
Галина посмотрела на нее удивленно.
— Ты осуждаешь меня? — воскликнула она. — Не говори, пожалуйста, ничего. Я ведь вижу! Да как ты смеешь? Знаешь, чего я натерпелась потом, пока какие-то люди в военной форме таскали меня на свои дурацкие допросы?! А ты представляешь, как…
— Галочка, — прервала ее Лия холодно. — Я совсем не о том. Как ты собираешься распорядиться моими деньгами?
— Что? — Галина смотрела на нее, широко распахнув глаза. — Твоими?!
— Ты ведь сама говорила, что они мои.
— Они никогда бы не стали ни моими, ни твоими, если бы я не решилась на это. Если бы не Глеб…
— Кстати, ты ведь не станешь с ним делиться, правда?
Этот вопрос настолько ошеломил Галину, что она испуганно вжала голову в плечи и поспешно обернулась в сторону коридора.
— Замолчи, Лия, — попросила она, делая страшные глаза. — Я совсем не понимаю, чего ты хочешь и о чем говоришь? Мы взяли билеты на самолет. Завтра в полдень мы с Глебом вылетаем в Берлин. А ты присоединишься к нам позже.
— Когда? — Лия перегнулась к ней через стол. — И чего мне ждать? Пока он расправится с тобой и явится сюда, чтобы убрать последнего свидетеля? Неужели ты такая наивная, что думаешь… В общем, почему бы тебе не оставить мне немного денег? Скажем — мою часть. Может быть, я предпочла бы потратить их в России.
— Что ты такое говоришь? Ведь мы с тобой всю жизнь мечтали…
— …о теплых краях, где плещется ласковое море? Это ты рассказывала мне о них, ты о них мечтала. Ты, а не я!
Галина, словно протрезвев в одночасье, уставилась на Лию, затем прищурилась и забормотала:
— Это мужчина, да? Лия, кто он? Когда он появился?! Я всегда знала, что кто-нибудь уведет тебя.
Она обежала вокруг стола и обняла Лию, покрывая поцелуями ее шею.
— Он обманет тебя, не верь. Все мужчины одинаковы. И разве он станет любить тебя больше, чем я? Не надейся. Слышишь меня, маленькая моя девочка? Помнишь меня, моя любимая девочка? — руки Галины беспорядочно шарили по телу Лии.
Девушка отстранилась и порывисто встала.
— Ничего не поможет, — сказала она. — Я хочу остаться. И хочу, чтобы ты отдала мне мои деньги.
— Ты… — Галина пошла было к Лие, но вдруг остановилась как вкопанная, глядя ей через плечо.
Прислонившись к дверному косяку, на пороге стоял Глеб и смотрел на них исподлобья.
— Чего ты хочешь, радость моя? — спросил он, направляясь к Лие.
Галина преградила ему дорогу: