ских сил, а затем, когда незваный гость не сможет сопротивляться внешнему воздействию, заставит его мучиться от невыносимой боли. Не то, что Асет Орани так уж любил причинять людям страдания — просто это была лучшая страховка от вторжения боевых магов. Как бы не была хороша трансформация арэнаи, даже они не способны действовать, когда их собственный мозг предает их, посылая в тело сильнейшие болевые сигналы.
Позаботился маг хаоса и о защите от некромагов. Точнее, о защите от одного конкретного некромага. Ничего убийственного — Орани бы не рискнул встретиться с Хелем лицом к лицу в смертельной схватке, скорее, просто превентивные меры. Почти пятьдесят лет назад Асет Орани смог добыть часть личных вещей мага смерти, и создал простенький амулет, надетый сейчас на руку и предупреждающий сигила о приближении противника в радиус нескольких десятков метров. Асет сделал бы амулет и посложнее, но вот только не хотел, чтобы некромаг почувствовал на себе чужую магию, а затем, дернув за ниточку с другого конца, вычислил бы любопытствующего. Но и нескольких метров должно было хватить, чтобы успеть вовремя смыться из города, воспользовавшись телепортом. Жаль, что эту фишку некромаг давно уже просёк, и теперь, как и маг хаоса, вместо прямой конфронтации предпочитал более тонкие ходы, как с этой проклятой пентаграммой в Алискане, которая взорвалась прямо посреди его лабораторий и вынудила его досрочно покинуть империю.
Наконец, Агнесса исчезла в дверном проёме, так и не почувствовав, что Зора была дома не одна. Асет удовлетворенно улыбнулся, и прошел вглубь тёмной комнаты к накрытому бархатным покрывалом зеркалу в полный рост. Обнажив гладкую поверхность зеркала, маг хаоса прикоснулся к потемневшей от времени деревянной раме, активируя встроенное заклинание Ока. У Танары любопытные игрушки: благодаря этому зеркалу он мог видеть всё, что происходило в доме так, как если бы он находился прямо там. Еще несколько мгновений, и в зеркале вместо сосредоточенного лица сигила отражалась просторная кухня вместе с находящейся там шаноэ. Сигил уселся в немного пыльное кресло, предусмотрительно подвинутое к зеркалу и устроился поудобнее: сейчас ему хотелось быть только зрителем. Время действовать придёт потом.
Отсюда, сквозь зеркальное око, голоса ведьм казался глухими и низкими, как будто бы принадлежавшими не двум молодым женщинам, а бесплотным, потусторонним духам. Но это не мешало сигилу — ведь то, что они говорят, не так уж и важно. Пустой трёп, единственная задача которого потянуть время. Истинный диалог велся совсем в другой плоскости — он отражался в нервных движениях рук Зоры, в болезненно вскинутом подбородке Агнессы. И в их глазах — столь похожих сейчас не цветом, но той болью и растерянностью, что в них светится.
Асет Орани давно знал шаноэ — они вместе сражались, вместе смеялись, переплетали свои тела в страстных объятиях и смотрели друг на друга сквозь отравляющий туман магии. Уже давно не любовники, еще не враги, и никогда — друзья или возлюбленные. И сигил, на свой лад, ценил шаноэ, и был к ней привязан — ему импонировала её целеустремлённость и холодная сдержанность, скрывающая за собой необычайно сильный дух.
И что уж скрывать, он получал наслаждение, видя Зору слабой и сломленной — как тогда, когда она упала перед ним на колени, сраженная его магией. Но никогда не видел её такой как сейчас. В роли матери, неуклюже выказывающей свою заботу, и в то же время в роли ребёнка, не понимающего, почему его любовь не просто отвергают, а даже не замечают. Умеет ли эта женщина вообще говорить о любви? Или её жизнь, полная лжи и обмана, была погребена под масками, почти приросшими к лицу? О, безусловно, Зора была той, кого Асету Орани хотелось разгадывать снова и снова, пытаясь найти ключ к головоломке.
Удивила Орани и Агнесса Эйнхери. Когда они только встретились, эта девушка напоминала смышлёного, но любопытного и от того немного неосторожного котёнка. Чуть удивленно распахнутые глаза, открытая улыбка, свободные, ничем не скованные движения человека, который верит, что мир вокруг не таит в себе ничего опасного, чтобы не говорили старшие. Всё это ушло, сменившись расчётливостью и осторожностью, совсем не свойственной молодым магам. Арэнаи, живущие мало, но ярко и насыщенно, всегда взрослели раньше других магов, но даже из них мало кто менялся так сильно и так быстро, как Агнесса Эйнхери. Всего лишь несколько месяцев прошло с тех пор, как они виделись в последний раз, но казалось, что для Агнессы прошли годы, за которые она смогла стать уже вполне взрослой, умеющей измерять свои силы и возможности чародейкой.
Безусловно, котёнок не превратился в тигрицу, но уже научился выпускать когти и не давать спасу своим обидчикам. И эта удивительная пластичность и изменчивость психики девушки интересовала сигила гораздо сильнее, чем её способности мага или даже родство с шаноэ, которым девушка столь умело манипулировала в разговоре, играя на чувствах своей матери. О, эта арэнаи оказалась той еще штучкой — он ожидал, что она сломается, как только видит мать, но она решила затеять собственную игру. Пытается выведать чувства Зоры, узнать её мысли, перетянуть на свою сторону — пока не слишком умело, но ведь и её мать в этой ситуации едва ли способна использовать все свои способности менталиста, слишком уж довлеют над ней её собственные чувства. Прежняя Зора едва ли позволила бы себя поймать на крючок. Всё таки семья это слабость, непозволительная сильным.
Когда разговор зашел в ненужную для Орани сторону, он понял, что пришло время вмешаться. Не стоит недооценивать материнский инстинкт — если Зора действительно будет видеть в нём угрозу для своей дочери, то она вполне может пойти на отчаянные меры. Хотя, конечно же, Асет не был так наивен, полагая, что Зора Рейвен сейчас полностью на его стороне — другое дело, что он контролировал шаноэ достаточно для того, чтобы пресечь любые трепыхания к свободе. Но зачем подвергать её лишнему искушению?
Подойдя к выходу комнаты, и уже поворачивая дверную ручку, сигил почувствовал что-то неладное — как будто лёгкая рябь прошла по внешнему барьеру, но затихла еще до того, как магическая ловушка схлопнулась.
Асет настороженно прислушался, готовясь в любой момент применить атакующее заклинание или телепорт, а затем вернулся к зеркальному Оку, тщательно, комната за комнатой, исследуя дом, пытаясь найти нежданного гостя. Но нигде не было следов чужого присутствия — лишь там, на кухне, Зора и Агнесса продолжали делать вид, что им есть о чём говорить, хотя и та, и другая лишь ждали появления Орани, кукловода и главного режиссера сегодняшней встречи. Или кого-то еще? Кто из них двоих мог привести за собой хвост? Ему казалось, что он достаточно хорошо понял характер Агнессы — семейные дела для неё слишком личные, чтобы впутывать в это кого-то еще. Едва ли она стала бы прибегать к помощи некромага или одного из своих сопровождающих, тем более что это могло нанести вред её матери.
Обманчивое зеркало не хотело давать ответ, молчали и чувства сигила. Задумчиво проведя по гладкой ткани рубашки на груди, он нащупал висящий на тонкой серебряной цепочке камешек, и окончательно успокоился. Ключ от телепорта выглядел не слишком внушительно — тускло светящийся синий кристалл размером с пятак, но именно в нём заключалась большая часть силы мага хаоса. Чтобы его активировать, нужны были доли секунды, а затем он мог, с Агнессой или без неё, оказаться в своей башне, защищенный колючими песками пустыни, находящимися в тысячи миль отсюда. И начать снова всё сначала — свою охоту, и свою войну.
Выкинув из головы внезапно нахлынувшие параноические мысли, Асет уверенно распахнул дверь, и вышел в уютный полумрак коридора. Несколько шагов, и он уже у основания лестницы, ведущей вниз. Когда он услышал легкий шелест за своей спиной, он успел по инерции спуститься на пару ступенек. А вот обернуться — уже нет.
Сухой щелчок, слишком громкий в тиши дома, и холодное дуло оружия упёрлось ему в затылок, заставляя опасно балансировать на краю ступеньки. Как и многие маги старой закалки, Асет не любил и не умел пользоваться огнестрельным оружием. Но не узнать характерный звук взведенного курка он не мог.
— Не дёргайся, мужик, и может быть, твои мозги не испачкают эти чудесные салдорские ковры, — весёлый голос принадлежал молодому мужчине, судя по растягиванию гласных, тайранцу. — И да, если я почувствую, что ты пытаешься воспользоваться магией телепорта, или еще какой, я буду стрелять без предупреждения. Как ты думаешь, что окажется быстрее — твоё колдовство, или моя пуля? Я лично ставлю на технический прогресс. Куда бы ты не намылился — там ты уже окажешься с простреленной башкой.
Тайранец, но не обычный смертный. Только боевой маг мог подкрасться так тихо и незаметно к острожному магу. И кто бы ни был этот арэнаи, он много знал о нём и о его уловках и способностях. Кто бы мог подумать, что какой-то мальчишка, а Асет Орани был уверен, что целившийся в него маг был крайне молод, сможет так легко поймать его на крючок?
— Как ты обошел защитный барьер вокруг дома? — негромко поинтересовался маг хаоса, стараясь говорить мягко и дружелюбно.
— Перепрыгнул. С крепостной стены на крышу дома, — хмыкнул невидимый стрелок.
— Там же несколько метров! — вполне себе искренне удивился сигил.
— Ну да, было сложновато, да и черепица скользкая. Но я же боевой маг, а не… олений, — непечатное выражение заставило поморщиться утонченного сигила.
Асет ожидал совершенно другого: взлом барьера с помощью магии, попытку его обмануть — да даже если бы нежданный гость просто бы понадеялся на свою силу и попёр на пролом, Орани и это бы понял. Но просто перепрыгнуть? Ему это даже в голову не могло прийти — маги должны опираться на свой ум и на магию, но эти арэнаи… Они были совсем другие. Они просто перепрыгивали.
— А теперь будь паинкой, вытяни руки и дай мне застегнуть эти замечательные антимагические браслеты. Да-да, те самые, которые ты прятал у себя за пазухой, собираясь надеть на бедную, ни в чём неповинную тайранскую девочку.