Орани скрипнул зубами, но всё же позволил наглому арэнаи застегнуть на своих запястьях собственные же браслеты из антимагического серебра. Проделал это боевой маг с поистине поражающей ловкостью — дуло его револьвера ни на миллиметр не сдвинулось во время этих манипуляций, всё так же безукоризненно упираясь в затылок Асета.
— И что теперь?
— А теперь мы присоединимся к Агнессе и айрин Зоре. Безусловно, нас уже заждались.
И Зора, и Агнесса почти сразу поняли, что что-то происходит. Шаноэ смогла уловить послевкусие эмоций этих двоих — весёлый и жестокий азарт боевого мага, и гнев, помноженный на досаду, принадлежавшие сигилу. Агнесса почти звериным чутьём учуяла присутствие кого-то, похожего на себя. Она порывисто встала, опираясь спиной на стену, лицом к двери и к настороженно замершей шаноэ. Но входящих магов они заметили и узнали одновременно.
— Эрик. — Зора не выглядела слишком удивленной внезапному появлению арэнаи.
— Айрин Орани, — почти выплюнула имя сигила Агнесса.
Серые глаза, обычно напоминавшие своей изменчивостью беспокойное северное море, при взгляде на мага хаоса превратились в тусклый свинец, сквозь который почти невозможно было уловить настоящие чувства и желания. Казалось, вся жизненная сила, вся и воля ушла из них, сменившись холодом и пустотой. Губы же неосознанно раздвинулись в оскале — казалось, от атаки девушку удерживала самая малость.
Орани осторожно повернул голову, пытаясь увидеть своего пленителя. Один мимолетный взгляд на серые глаза, вздёрнутый нос и шапку светлых мягких волос незнакомого мага, рассказали магу хаоса всё об этом незнакомце. Не узнать этот род было невозможно.
— Ещё один Эйнхери?
— Эрик Эйнхери, единственный и неповторимый. Здравствуйте, тётя Зора, отлично выглядите. Не скажу, что рад встрече, учитывая то, что вы планировали предать мою семью.
Пытаясь понять мысли и поступки Агнессы, сигил учёл почти всё — её привязанность к матери, импульсивность и отсутствие опыта, и даже высокомерие, столь свойственное молодым магам. Всё то, что должно было сделать Агнессу Эйнхери беззащитной перед ним. Он готов был поклясться, что она придёт одна, маленькая храбрая арэнаи, не побоявшаяся бросить вызов могущественному сигилу — сделает это ради своей матери, как сделала когда-то для своего брата.
Вот только маг хаоса, одиночка и прожжённый циник, не верящий никому и ничему, не мог понять, что любой Эйнхери не только полезет за одним из своих в самое пекло, но и еще позовёт с собой всех имеющихся в прямом доступе родных. Асет Орани привык полагаться прежде всего на себя — но для Агнессы семья была продолжением её самой, чем-то неотъемлемым от собственной сущности. Агнесса не могла доверить свою месть и тайну своей матери никому из чужаков, даже Анхельму, но верила Эрику. А Эрик верил своему брату, стрелку Гэлу, частенько говорившему, что колдуны слишком полагаются на свою магию, забывая, что они состоят из крови и плоти, и плоть эта смертна и уязвима. Ну и отлично дырявится. Сам Эрик больше верил старым добрым мечам, но не мог же он пренебречь подарком брата — прекраснейшим револьвером ручной сборки, сунутым ему в дорогу заботливым Гэлином?
Одним слитным, скользящим движением Агнесса Эйнхери потянулась к спрятанному в складках плаща кинжалу, позаимствованному на это случай у Эрика. Лезвие тускло блеснуло в свете очага, приковывая к себе напряженный взгляд Асета. Сигил почувствовал, как на его плечо опустилась тяжелая рука боевого мага, заставляя его встать на колени.
— В детстве меня учили, — медленно произнесла Агнесса, — что со своими страхами нужно бороться. Их нужно беспощадно уничтожать, не жалея себя. Я не пронимала это, пока не встретила тебя — и не научилась по-настоящему бояться. Ты стал моим ночным кошмаром, сигил. И теперь я знаю только один способ избавиться от этого кошмара. Я убью тебя, Асет Орани.
Глава 21. Заложники
Агнесса Эйнхери.
Ну же. Это так легко. Один точный удар, и ненавистный сигил превратиться в бьющееся в предсмертных конвульсиях тело. Будет много крови, алой, густой крови, брызжущей из белого беззащитного горла, но я ведь не боюсь крови. Мне приходилось убивать — и маг хаоса знает это, ведь когда-то я спасла сигилу жизнь, прикончив того, кто пришел за ним. А сейчас забираю свой подарок обратно. Было бы смешно, если бы не было так противно.
Мне никогда не приходилось убивать так — не в пылу боя, а осознанно, не спасая свою жизнь, а казня. Но ведь я имею право на месть, на защиту собственной свободы. В конце концов, сигил был слишком опасен, чтобы оставлять его в живых. Чего же я медлю? Едва ощутимое, скользящее касание лезвия по тонкой коже, и этот выродок будет мёртв. Так просто, так легко.
Это не было легко. Я обернулась, неосознанно ища поддержки у матери, но она не смотрела на меня, отвернувшись к окну. Не хочет видеть, как я убиваю её союзника? Такая спокойная, с миро сложенными на коленях ладонями… и пальцами, скрещенными так, что они образовывали собой знак, известный только членам Семьи арэнаи.
"Ловушка".
Ловушка? Я в замешательстве повернулась обратно, впившись глазами в лицо Орани. Не то, что я безоговорочно верила матери, но то, о чём она "говорила", как-то уж слишком сильно совпадало с моими ощущениями подставы. Да и излишне паскудное выражение лица Орани наводило на размышление. Я не ожидала, что он будет умолять о пощаде или дрожать от страха, но маг хаоса уж слишком ласково мне улыбался, как будто бы ожидая от меня не смерть, а приятный подарок на день рождения.
— Не боишься умереть, сигил? — спросила я его спокойно, поглаживая рукоять кинжала — Почему-то мне кажется, что ты больше всех нас получаешь от происходящего удовольствие.
— Жизнь — весьма долгая и скучная штука. Начинаешь радоваться любому отклонению от серых будней. В конце концов, собственная смерть — это весьма увлекательное действо. И меня радует, что я встречу её не один, а в хорошей компании.
— В компании? — я недоумённо склонила голову. — Не хочешь объяснить?
— Подойди ближе, милая, и помоги мне расстегнуть рубашку, — насмешливо сказал Орани, — а то я боюсь, что если попытаюсь сделать это сам, твой приятель сочтёт это поводом меня пристрелить.
Я помедлила, опасаясь прикасаться к непредсказуемому магу хаоса, и тот, поняв причину моей заминки, дразняще рассмеялся. Я ожгла его злым взглядом и предупредила:
— Держи руки за спиной и не дёргайся. Если это окажется еще одной твоей дурной шуткой, я сделаю твою смерть особенно неприятной.
Пальцы мои, непослушные, деревянные, расстегнули несколько перламутровых пуговиц на тёмно-коричневой рубашке мага, обнажая впалую безволосую грудь.
— Не стесняйся, девочка, я не собираюсь соблазнять тебя видом своего тела, — почти шепнул мне в ухо Орани, но я уже не обращала внимание на находившегося так близко сигила. Больше меня интересовал шрам, совсем свежий и яркий на столь бледной коже, который расположился прямо напротив сердца мага. Знак, впечатанный в плоть мага, был мне не знаком, но всё же вселял в меня смутное беспокойство. Я дотронулась до шрама кончиками пальцев, и тут же отдернула их, почувствовав колющее присутствие чуждой мне магии.
— Что это?
— "Eriodos corte".
Мне потребовалось некоторое время, чтобы перевести слова Древней речи.
— "Соединяющий сердца"?
Я нахмурилась. Название символа показалось мне смутно знакомым, но не более. Зато вот способ его нанесения — по живому телу, оставляя кровавые следы и долго незаживающие шрамы, напоминал мне о моих собственных попытках использовать магию крови.
— И чьи сердца он соединяет?
— Тебе бы следовало догадаться, — в голосе Орани чувствовалась улыбка. — Зора, драгоценная моя, продемонстрируй свою часть eriodos corte.
Зора послушно расстегнула глухое, под горло, платье, и я смогла лицезреть такой же, как на сигиле, шрам в виде незамкнутого круга с причудливо расходящимися внутри спиралями. Хотя нет, не такой же — спирали раскручивались в другую сторону, образуя замысловатый рисунок на коже.
— Что этот знак делает? — требовательно спросила я. Происходящее нравилось мне всё меньше.
— Позволяет мне держать ситуацию под контролем. — Ослепительности и лживости улыбки Асета Орани позавидовали бы самые опытные дипломаты. — Арэнаи очень неудобные для меня противники, ведь я привык к битве разумов, а боевые маги имеют дурную привычку решать все конфликты силовым путём — примитивно, грубо, и не всегда к месту. А еще вы весьма принципиальны, особенно когда это касается ваших родных. Всё отдать, пойти на любые жертвы ради своих, да? Мне никогда не понять, как можно следовать столь неудобными жизненными принципами, игнорируя здравый смысл и чувство самосохранения. Но у меня было достаточно времени, чтобы потренироваться на Эйнаре. Твой брат был хоть и не очень типичным, но всё же боевым магом. Кстати, как он? Еще жив?
Я дернулась, а ствол револьвера еще сильнее вдавился в затылок мага хаоса. Эрику, как и мне, пришлось не по нраву упоминание искалеченного магом хаоса Эйнара.
— Не твоё дело, сигил, — процедила я.
— Вот об этом я и говорю сейчас, — совершенно спокойно сказал Асет. — Ты слишком предсказуема, когда дело заходит о близких для вас людях. Удручающее зрелище — прирожденная убийца, столь сильно помешанная на кровных узах. Это так… уязвимо. А я просто не могу пройти мимо чей-либо слабости. Я подумал, что было бы не грех этим воспользоваться, раз у меня в руках оказалось лучшее оружие из всех возможных — жизнь и свобода твоей драгоценной матери. Впрочем, мне не хотелось опускаться до банального шантажа — я слишком уважаю вас обеих, мои дражайшие леди… Просто я сделал так, что моя смерть была бы тебе не выгодна, а жизнь имела бы особый вес и значение. Благодаря этому заклинанию, жизненная энергия Зоры завязана на мне: убей меня, и умрёт она. Сделай больно мне, и она сполна почувствует всю мою боль. Мне показалось, что это будет отличным сдерживающим фактором, и несколько умерит твой пыл. И тогда мы можем мирно сесть за стол переговоров и обсудить… столь пикантную ситуацию.