— Вопрос в том, как долго мне ещё ждать, когда всё случиться, и что будет со мной потом. Вы сказали когда-то, что родовая честь Рейвенов запрещает причинять вред одному из своих, и я лелею в себе надежду, что мне удастся пережить то, что вы для меня готовите. Но скажите — что ждёт меня потом? Что ждёт все нас?
— Так много вопросов. И так много чаяний и желаний, — промурлыкал Консул. — Я понимаю, ты устала и хочешь вернуться домой. Но дорогая, тебе ведь совсем некуда будет возвращаться. Неужели ты думаешь, что Тайрани, даже с помощью метаморфов, устоит? То, что ты принимаешь за плен, лишь попытка спасти тебя — кто знает, будь ты сейчас там, смогла ли бы ты выжить в мясорубке войны? Пожалуй, меня можно упрекнуть в некоторой сентиментальности по отношению к своему потомству.
— Я должна поверить, что вы стараетесь ради других, а не себя? — Я даже не пыталась скрыть насмешки, и Велор небрежно пожал плечами: дескать, думай как хочешь.
— Так что там про твой Договор?
— Едва ли вам это правда интересно. Речь идёт об объединении двух родов, и одним из условием сделки является брачный союз между главой дома Бергелей и мной, как наследницы Эйнхери.
Скорее всего, бывшей наследницы. Отчего-то мне кажется, что Эйнар, отнявший у меня славу первого метаморфа в Тайрани, сейчас имеет все шансы занять моё место. Уж лучше бывший наёмный убийца, чем девица, связанная с некромагами.
— О-о-о, — протянул Рейвен оценивающе. — И после этого ты мне будешь говорить о том, что маги не должны править государством!
— О чём это вы? — хмуро спросила я.
— О том, что твой дед большой хитрец. Разве ты не знаешь, что причины опалы Эйнхери при дворе была в том, что предшественники нынешнего Императора хорошо осознавали, сколь опасна твоя семья для их власти? Сейчас, очевидно, Рорик Эйнхери вновь стремится к захвату власти, и Бергель ему будет в этом лучший союзник, будучи ближайшим и доверенным лицом Майстера.
— Мой дед не собирается уничтожать власть Майстеров! Рорик сам всегда стремился сдерживать тех магов, что стремились иметь влияние при дворе.
— Сдерживал конкурентов, хочешь сказать, пока Бергель превращал Императора в послушную куклу. Можешь мне не верить, но в своё время, пока тайранцы не узнали о нашем небольшом трюке с Зеркалами Связи, я был свидетелем весьма, хм, интересных бесед. Конклав Семей арэнаи это просто один большой серпентарий, и твой дед самый опасный змей из всех. Рорик Эйнхери контролирует магов, Бергель контролирует двор… правда, частично. Есть ещё Тайная Канцелярия, но куда ведут ниточки от Канцлера, я долго не мог понять.
— Но теперь поняли? — Сердце глухо стучало.
Велор развел руками.
— Я был удивлён и растерян, когда Хаккен доложил мне, что столкнулся в Алискане с одним весьма известным в широких кругах некромагом. Заинтересованного в происходящем и ведущего, безусловно, свою игру. Хель связан с Тайной Канцелярией Тайрани, но едва ли подчиняется ей — таких людей не нанимают на службу, скорее, им служат самим.
Сделала непроницаемое лицо.
— Я не слишком интересуюсь политическим интригами, поэтому не знаю, что твориться на верхах. Я обычный исполнитель, пешка, не более.
И это, к несчастью, была полная правда. Но надо же было Хаккену болтать о Нидхёгге!
— Ты фигура, находящаяся на правильной позиции, — рассмеялся лишь ему одному понятной шутке маг. — Как бы то ни было, жаль, что Пустынник не на моей стороне. Я пытался найти его долгие годы, но он надёжно скрывался от меня. Пока вчера я не почувствовал чьё-то магическое присутствие прошлой ночью. Некромага, весьма могущественного, но не гармца. Я почему-то сразу подумал на Пустынника. Ты что-то знаешь об этом?
"Держи лицо, сохраняй невозмутимость". Я потерла шею, но надеюсь, некромаг счел это проявлением лишь нервозности. Мой голос выдал лёгкое недоумение и даже возмущение:
— Я не вижу никого, кроме вас и ваших людей, айрин.
Ведь сны не считаются?
Анхельм Нидхёгг, Тайрани.
Легче всего было начертить защитный круг, сложнее — вынудить воронёнка помочь ему с планом. Особенно когда он узнал, через что ему придётся пройти.
— То есть ты будешь внутри круга — мёртвый…
— Почти мёртвый. Впрочем, ты не заметишь разницы.
— … а вокруг будет виться куча этих… как ты их назвал?
— Теневиков.
Салдорец скривился.
— Если не сама Смерть, от которой барьер не поможет.
— Едва ли Госпожа лично за мной придёт. Тебе нужно больше заботиться о теневиках — барьера хватит на часа два-три, не более, а очнуться я могу гораздо позднее. Ты запомнил, что нужно делать, если круг будет истончаться?
— Восстановить его с помощью своей крови. Скажи, тот, кто в последний раз выполнял этот ритуал с тобой, остался жив?
— Ты даже имел возможность у него служить.
— Боги, надеюсь Орани свихнулся не после этого…
Зелье было отвратительно горьким, отдающее полынью, и действовать начало почти сразу. Навалилась тьма, а конечности стали ватными и в то же время тяжёлыми. Оцепенение не было неприятным, суля покой и расслабление.
Но расслабляться было нельзя. Дух, освободившийся от оков тела, легко мог забыть то, что он ищет, и застрять в иной реальности, став кошмаром, пробирающимся в чужие сновидения. Но некромагу был нужен только один сон, один человек. Через несколько минут, а может часов, Хель почувствовал след его присутствия — аромат её снов отдавал кровью, дымом и порохом. И попав в сновидение арэнаи, Хель понял почему.
Он оказался посреди поля боя, на котором уже отгремела битва. И она была поистине ужасающей — воздух пах смердящим и разлагающим мясом, как будто тысячи тел гнили здесь уже не один день, хотя дым всё ещё не успел развеяться.
Такое бывает, когда воюют некромаги.
Была здесь и другая странность. Трупы животных, в основном крупных хищников и полностью обнажённые тела людей, которые почти все были светловолосы и изящны. Вот кто значит был врагом некромагов в этой битве — метаморфы.
Картина была настолько реалистичной, что в какой-то момент Хель забыл, что был лишь в чужом сне и привычно потянулся за силой смерти, которой здесь должно было быть в избытке. Но наткнулся лишь на пустоту, в которой, подобно маяку, где-то вдали мерцало живое пламя чьей-то души. Агнесса.
Он нашёл её сгорбленную фигуру рядом с лежащим в месиве из грязи и крови человеком. Лицо его, в отличие от нижней половины тела хорошо сохранилось, и узнать его было легко. Эрик, легкомысленный двоюродный братец Несс. Её любимчик.
— Агнесса.
— Уйди, — сказала она глухо, не оборачиваясь.
— Агнесса, это сон. Эрик жив.
Чародейка поднялась, повернувшись к некромагу, и тот увидел её лицо — точнее, пустую маску, что осталась вместо неё, с трагично заломленной складкой между бровей, бледными дрожащими губами и тусклым взглядом, напоминающими взгляд мертвеца. Он скользнул по его лицу, как будто не узнавая.
— Это сон, — чуть мягче напомнил некромаг, — Кошмар. Ты сейчас в Гарме, помнишь?
Девушка закрыла глаза, а когда открыла, взгляд её был другим.
— Да, сон… ведь только могу ли я знать, что ты настоящий?
Ладонь Хеля осторожно коснулась щеки девушки.
— Ты холодный, — задумчиво сказала она, — но это ты. Не знаю как, но я чувствую. Как ты здесь оказался?
— Ты не знаешь всех моих возможностей, — улыбнулся маг, но тут же посерьёзнел. — Как ты? Тебя не обижают?
Агнесса неопределённо повела плечами.
— Это какой-то парадокс: все мои враги гораздо сильнее меня и им ничего не стоит лишить меня жизни, но каждый при этом стремиться уверить, что не причинит мне вреда. Велор Рейвен хочет открыть Границу, или впустить что-то, точнее кого-то, внутрь. С моей помощью.
— Я вытащу тебя раньше, — пообещал Хель.
— Не надо, — внезапно сказала тайранка. — У нас есть план, который позволит раз и навсегда решить проблему с Границей… и, если всё пойдёт как надо, с гармцами.
— У нас? И кто это "мы"? Нет нет, не говори, я уже понял. Скажи мне только, ты собираешься использовать свою силу…
Он не договорил, так как маленькая ладошка закрыла ему рот.
— Не стоит произносить это, даже во сне. Но да, собираюсь.
Некромаг нахмурился, и как будто в ответ на его мысли небо над ними почернело, налившись грозовыми тучами. Внезапно появившийся ветер поднял полы его одежды, а в лицо полетела мелкая пыль.
— Лорд Хаоса почувствует тебя, — предупредил некромаг. — Даже если ты сможешь остановить Его на границе, Он всё равно будет иметь над тобой власть.
— Я уже имела дело с источниками дикой магии, тогда всё обошлось, — передёрнула плечиками Агнесса и зябко поёжилась. Мир вокруг как будто начал расползаться на рванные клочки, обнажая белёсую, сплетённую из миллиардов ниток изнанку, а ветер взвывал всё более и более яростно. Приходилось уже кричать, чтобы было слышно: — Что происходит?!
— Возможно, мне посылают сигнал, что пора бы возвращаться, — прижав девушку к себе и укрывая её от ветра, сказал Хель. — Когда… когда он собирается отвести тебя к источнику?
— Мне сказали, что не ранее чем через дюжину дней. Велор… чего-то ждёт.
Некромаг удовлетворённо кивнул, как будто поняв про себя что-то. Мягко коснулся светлых волос, уже полностью закрывавших затылок и шею сзади, чуть сдвигая их вперёд.
— Я кое-что сделаю — для того, чтобы найти тебя в нужный момент, — сказал он одними губами. — Не бойся.
Хель склонился к опешившей девушке, на минутку подумавшей, что он решил её поцеловать. Но он скользнул губами дальше — от мочки уха к основанию обнажившейся шеи, и вцепился оказавшимися внезапно острыми зубами в нежную кожу, чуть выше того места, где притаился эйсор. Девушка вздрогнула, но сумела подавить крик.
Почти сразу он разжал зубы, и тут же отошёл назад, справедливо опасаясь получить под дых от вспыльчивой арэнаи, но она, казалось, и не злилась. Что-то сказала, но из-за сильных завываний ветра Хель услышал лишь невнятные обрывки слов. Он покачал головой, давая знак, что он не слышит, и шагнул обратно. Ветер швырнул в лицо некромага непон