— Я не могу повлиять на Аделу в том, как она будет использовать свою магию. И у нее и так есть много способов причинить людям боль.
— Но позволишь ли ты ей научиться новым трюкам… расширить эти возможности?
— У меня нет выбора.
Лаветт слегка прищурилась.
— У нас всегда есть выбор.
Эйра поджала губы. Чего она не рискнула сказать на палубе пиратам — даже Дюко — так это то, что ее план состоял в том, чтобы как можно быстрее вернуть себе магию, а затем использовать ее, чтобы сбежать при первой же возможности, научив Аделу как можно меньшему. Но Лаветт была права в том, что у нее могло не быть шанса. По правде говоря, простое изложение магических теорий могло бы помочь королеве пиратов обрести новые и ужасные идеи.
— Ну, мне нравится жить, и я не думаю, что моя помощь Аделе или нет, что-то изменит в ее морских странствиях.
— Ты бессердечнее, чем я думала, — сказала Лаветт с легкой ноткой разочарования. Это задело Эйру за живое. Кто она такая, чтобы судить?
— Я пытаюсь помочь нам всем выжить, — твердо сказала Эйра. Она указала назад, за лодку, в направлении Варича. — Моя семья, возможно, все еще там. Мой дядя может находиться в плену у этих фанатиков, потому что они уже начали преследовать его из-за меня. Мое сердце рвется на части, и я делаю все возможное, чтобы обезопасить нас всех. Я сделаю все возможное, чтобы добиться этого.
— В этом мире есть нечто большее, чем просто твоя семья и друзья.
— Больше нет. Ты видела ложу королевской семьи. Никто не смог бы этого пережить. — Эти слова были подобны лезвиям, вонзившимся в ее сердце. Она знала, что говорит о своем дяде так же, как о Ви или Люмерии. Глупо было надеяться. Логика и разум боролись с тем, что подсказывал ей здравый смысл.
— Алдрик и Ви были могущественными Несущими огонь, возможно, они смогли управиться с пламенем, — с надеждой предположила Ноэль.
— Это было пламя, созданное вспышками, — мрачно сказал Варрен. — Это не обычный огонь.
— Не сомневайся в силе простой магии. — Ноэль явно не собиралась позволять себя разубеждать.
— Да, — согласилась Лаветт. — Некоторые могли выжить.
— Ты права. И я надеюсь, что они это сделали. Я действительно надеюсь. — Эйра надеялась, что ее дяде удалось вызволить людей. Она видела, как он призвал лед, чтобы защититься от лавины, которая была в секундах, чтобы накрыть его. Возможно, он действительно выжил и спас других. — Но, даже если кому-то и удалось, не все из них выбрались. Люмерия определенно не выжила. Она стояла впереди. И именно она держала Договор пяти королевств. Нравится нам это или нет… правительства пали, а те, кто выжил, висят на волоске.
— Ты думаешь, я этого не знаю? — Лаветт слегка повысила голос, что было нехарактерно для нее, и это заставило Эйру успокоиться. — Я также видела, как в тот день умер мой отец. Ты не единственная, кто не знает, где ее семья, или вопреки всему надеется, что они живы.
— Тогда ты тоже должна захотеть сделать все возможное, чтобы вернуться к ней. — Как получилось, что они были так похожи и все же не сходились во взглядах? Если бы добраться до ее отца означало работать с Аделой, то почему бы и нет?
— Если бы моему отцу удалось выжить, он бы хотел, чтобы я двигалась вперед, а не назад. Мне нужно вернуться домой. Нашему народу сейчас, как никогда, отчаянно нужны лидеры. Им нужно, чтобы правду о случившемся, рассказал им кто-то, кому они доверяют, кто-то, кто был там, потому что слухи, несомненно, распространятся. С распадом договора мы будем уязвимы перед Карсовией. И из-за этого я не могу думать только о себе. Я должна сосредоточиться на общей картине и на том, как все, что я делаю, намеренно или нет, повлияет на мир вокруг меня. — Лаветт встала, глядя на нее сверху вниз. — Вся твоя сила… Ты могла бы сделать так много хорошего, Эйра.
— Я всегда старалась творить добро, — тихо сказала Эйра, в ее голосе слышалось разочарование. И куда это «творить добро» ее завело? Никуда особо. — Но сейчас у меня нет силы. Я ничего не могу сделать без магии.
— Твоя сила заключается, и всегда заключалась не только в магии.
— Здесь мы можем согласиться или не согласиться. — Эйра тонко улыбнулась. Что, по мнению Лаветт, она действительно могла сделать без магии? Какой силой обладала Эйра без нее? Ее магия была козырем в переговорах с Аделой, она была причиной, по которой они все еще были живы. Ее магия станет тем, что, в конечном итоге, положит конец Ульварту.
Лаветт продолжала пристально смотреть на нее еще долгую минуту. Наконец, она сказала:
— Я думала, ты лучше. Но, возможно, ты действительно дочь Аделы. Потому что только отмороженная королева пиратов может быть такой бессердечной и думать только о себе.
Прежде чем Эйра успела ответить, Лаветт ушла. Возможно, это к лучшему. Эйре потребовалось все самообладание, чтобы не наброситься на нее. Внимание Варрена металось между ними. Он вздохнул и покачал головой.
— Я поговорю с ней. — Варрен встал. — Она просто расстроена, чувствуя себя беспомощной несколько дней подряд. Ей тяжело не иметь никакого контроля над ситуацией. — Он ушел, последовав за Лаветт.
— С тобой никогда не бывает скучно, не так ли? — Дюко улыбнулся, когда Варрен ушел.
Эйра вздохнула, ущипнув себя за переносицу.
— Хотя бы раз я хотела, чтобы это было так.
Глава 11
— Ты ведь на самом деле не собираешься помогать Аделе, не так ли? — спросила Элис. Все то время, пока происходила перепалка между Эйрой и Лаветт, она сидела, уткнувшись носом в блокнот. Все это, без сомнения, дало ей отличные идеи для драмы в ее «любовном романе, который положит конец всем любовным романам».
— Я собираюсь сделать все, что должна, Элис. — Эйра хотела бы рассказать друзьям о своих планах и думах. Она уже давно перестала что-то скрывать от них, но, учитывая то, как развивались события, она не осмеливалась озвучивать их. Даже если бы она могла помешать пиратам (включая Дюко) подслушать, что она планирует сбежать при первой же возможности, независимо от того, что она сказала Аделе… Элис могла рассказать об этом Ноэль, которая могла упомянуть об этом Дюко, который будет вынужден рассказать Аделе. И, даже если Ноэль смолчит, их могли подслушать. По иронии судьбы, единственным человеком, в котором она была по большей части уверена, был Каллен.
Ей все равно нужно поговорить с ним…
— Каллен, можно тебя на пару слов? — Эйра многозначительно посмотрела на него.
— Пренепременно. — По крайней мере, он не стал отказывать.
— Ну, вы только посмотрите на это, — неловко сказал Дюко. — Похоже мне надо во-о-о-он туда. Сколько бы времени это ни заняло. — Он встал.
— Ничего себе, похоже на то. — Ноэль тоже встала. Элис не пошевелилась. Ноэль ткнула ее носком ботинка. — Элис?
— Э-э-э, я в порядке. — Элис положила блокнот на колени.
— Ты не улавливаешь. — Ноэль подняла Элис за руку. — Им нужно пространство, а ты тут третья лишняя. Когда станет неловко, пожалеешь, что не с нами.
Элис с надеждой посмотрела на Эйру. Эйра приподняла брови и молча, взглядом передала: «Ноэль права, и ты это знаешь».
— Хорошо, — простонала Элис. — Но, на самом деле, я эксперт в любви, и буквально никто не прислушивается к моим советам или приветствует мой вклад в эту тему. Это ужасная потеря для всех вас. — Она драматично вздохнула. — Тем не менее, я буду рядом всякий раз, когда вы поймете, насколько полезной я могу быть.
— Принято к сведению. — Эйра слегка сжала руку подруги. Элис одарила ее легкой, ободряющей улыбкой. — Спасибо.
— Я слишком добра к тебе, но не за что, — усмехнулась Элис.
— И правда, — согласилась Эйра.
— Какая все-таки мы необычная команда. — В словах Каллена, адресованных троим уходящим, была нежность.
— Эта мысль приходила мне в голову раньше. Правда, не в последнее время. — Эйра начала воспринимать их команду как данность. Но вспышка Лаветт и откровение Дюко поставили под сомнение идеальную картину их группы. Что могло разорвать связи между ними?
— С чего бы ты хотела начать? — спросил Каллен, ковыряя потертость на своих ботинках. Он отвел глаза, и это вместо того, чтобы расстроить… просто огорчило Эйру.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Эйра. Ее вопрос осел, как дым в Колизее в тот день. — Твой отец тоже был там.
— Я на самом деле не знаю, где был отец. — Каллен пожал плечами и оглянулся в сторону Варича. — Хотя, ты права, зная его… он, вероятно, был в гуще событий. Казалось, ему всегда хотелось близко подобраться к членам королевской семьи. Посмотри, к чему, в конце концов, привело его это бесконечное упорство. Цена мании величия… — Он покачал головой. — Но я в порядке, правда.
— Ничего страшного, если это не так. — В его тоне было что-то странное, что-то, чего Эйра не могла понять.
— Думаю, это меня и удивляет. Я действительно в порядке. Я почти чувствую… облегчение. — Ветер играл его волосами, на лице была усталая, но искренняя улыбка. Его глаза были печальными, но губы расплывались в счастливой улыбке. Он слегка сутулился, но впервые не выглядел так, будто в напряжении. Или будто он раздавлен тяжестью мира. — Мое смирение с тем, что случилось с моей семьей и жителями Соляриса, которые были там, является частью того, что привело к недавней ссоре между Лаветт и мной. Она назвала меня черствым.
— Так вот почему вы не в ладах? Не из-за того, что я сказала перед тем, как Адела забрала меня?
— Между мной и Лаветт никогда ничего по-настоящему не было. Так что, за исключением того, что она по праву подтвердила, что я осел и, по общему признанию, была немного шокирована масштабом моего неудачного принятия решений, это откровение мало повлияло на нее.
И, тем не менее, рана на душе Эйры до сих пор не затянулась из-за его принятия решений. Он был прав, это действительно показывало, как мало его действия заботили Лаветт… и как много Эйру. Возможно, до сих пор заботили.