– Едем дальше… – бросил я и, пришпорив коня, поехал в сторону моста, пролегающего через бурный ручей, делящий город на две части. Мост выглядел более чем ненадёжно. Сгнившие доски пропитались кровью людей, и покосившиеся колья, которые удерживали канаты с досками, сильно накренились. Однако то, что раньше называлось бурным ручьём, сейчас можно было назвать лишь грязной лужей. Остановившись перед мостом, спешился и пошёл вперёд, ведя за собой коня.
– Эрен, ты уверен, что это безопасно? Выглядит очень сомнительно… – протянул Мэтт, и подошедшие солдаты, сопровождающие нас, закивали в знак согласия.
– Другого пути нет, ручей слишком широкий, его не перепрыгнуть. Если на той стороне ещё остались выжившие, мы должны помочь им!
– Ты правда считаешь, что здесь остались живые люди?
– Я надеюсь… – шагнув на жалобно заскрипевший под ногой мост, пошёл прямо, стараясь не думать о том, что доски действительно слишком хлипкие. Но всё же, невзирая на опасения, он выдержал вес, и мы двинулись к одиноко стоявшей церквушке на пригорке. Подойдя ближе, заметил торчавшие из-под земли покосившиеся надгробные камни. Они располагались вокруг всей церкви, хаотично возвышаясь над земляными буграми.
– Я всё больше думаю о том, что никого из выживших здесь нет… Стоит вернуться! – проигнорировав слова друга, подошёл к церкви и открыл деревянные двери. Воздух ворвался внутрь, и от слабого порыва зажжённые фитили свечей, источающие слабый свет, колыхнулись.
– Есть кто? – позвал я и, заметив движение нескольких силуэтов, двинулся к алтарю.
Выживших оказалось семеро. Пожилая женщина лежала на полу, прижимая к себе четверых разновозрастных детей. Самому старшему на вид было лет десять, а самой младшей год. Рядом с ними стоял священник, невысокий щуплый мужчина с жиденькой седой бородкой и высокий мужчина лет сорока. Он держался в стороне и отказывался подходить. Женщина, кажется, и вовсе не видела и не слышала нас, лишь ощутив наши шаги, сильнее прижала детей, со страхом взирающих на нас. Единственным, кто решился с нами заговорить, был священник. Он и рассказал, что месяц назад в их городе на ночь остановился путник, который умер на следующее утро, после чего началась эпидемия. За неделю умерло большинство детей. Сначала они хоронили тела, но когда болезнь стала распространяться и число погибших росло, им просто не хватало времени закапывать тела, поэтому они предавали их огню. Не прошло и месяца, как город опустел, а выжившие перебрались в церковь. Из двенадцати нашего приезда дождались семеро… От рассказа священника кровь стыла в жилах, и я даже не сразу смог нарушить повисшее молчание.
– Мы заберём вас отсюда и доставим в столицу.
– Нет! – воскликнула девочка лет пяти и бросилась к мужчине, стоявшему в стороне. Она прижалась к нему красными и полными слёз глазами, смотря на нас.
– Я не оставлю папу!
– Её отец болен, ему недолго осталось. – Я перевёл взгляд на тёмный силуэт, пытаясь разглядеть его лицо, но тщетно. Свет свечей не проникал в тот угол, и тени надёжно прятали его от посторонних глаз. – Первой заболела его дочь, а после болезнь перекинулась и на отца, но в организме Грейси она прогрессирует намного медленнее, чем у её отца. Однако они оба больны и должны остаться здесь! – К сожалению, я ничего не мог поделать. Если они переносчики болезни, мы ничем не можем им помочь.
– А та женщина? – протянул Мэтт.
– Она слепа и глуха, но признаков заражения я в ней не обнаружил. Она спасла детей из горящего дома, вспыхнувшего от пламени, которым мы сжигали тела. Большая часть её кожи обгорела, и она не может двигаться, но спасшихся детей она не отпускает ни на минуту, все они потеряли родителей и в её лице нашли свою семью.
– Мы заберём её и детей, – уверенно заявил я и дал знак солдатом. Они подняли женщину, отчего дети забились в истерике, громко рыдая. Мэтт усадил их на лошадей. – Нужно возвращаться как можно скорее. Идёмте.
– Принц… – позвал священник, и я обернулся. – Я должен остаться здесь и помочь несчастным обрести покой, так гласит мне голос Господа, и таков мой путь в этой жизни. Эти дети не ели несколько дней, если вы не дадите им поесть, боюсь, они не доберутся с вами до столицы. Если вам удастся, помогите им, они достаточно настрадались. – Я кивнул и, бросив короткий взгляд на отца с дочерью, вышел из церкви, оседлав коня.
– Эрен, возвращаемся? – спросил Мэтт, прижимая к себе тощего бледного мальчишку десяти лет. Годовалая девочка сидела рядом с солдатом, но её ручки и ножки были настолько малы, что виднелись торчащие кости, обтянутые тонкой, почти прозрачной кожей. Они действительно слабы и долгий путь до столицы верхом не переживут.
– Нет, заедем в одно место, за мной! – пришпорив коня, я направился к границам с королевством к западу отсюда. В лесу можно будет отыскать не только грибы и ягоды, быть может, удастся даже подстрелить птицу и пожарить мясо на огне.
Когда перед нами распростёрся лес, я спешился на границе и вгляделся в ночную рощу. Мэтт подошёл ко мне, беспокойно заглядывая мне в глаза.
– Ты чего удумал, Эрен?
– Дети слишком слабы, а мы даже не можем их накормить. Священник сказал, что они не ели несколько дней, ты должен понимать, они не доедут до Аллендора, если мы не накормим их.
– Ты забыл, что границы пересекать опасно! Хочешь поджариться? Мы не можем так рисковать, нам путь на территорию королевства заказан, ты же это прекрасно знаешь! Я не позволю тебе… – Он положил руку на моё плечо и развернул к себе, преграждая путь.
– Я хочу спасти их! – гневно бросил я и одёрнул его руку. Ветка одного из деревьев хрустнула, и я обернулся, заметив упитанного рябчика. Обернувшись на солдата, кивком головы указал ему на птицу, и, достав лук, он выстрелил точно в цель. Тушка камнем упала на землю в паре шагов от границы. Я вплотную подошёл к ней, пытаясь увидеть следы магии Филиниса. Создав в руках ледяной кристаллик, бросил его в лес, и как только он пересёк невидимую черту, от него пошёл пар. Лёд зашипел, превращаясь в воду, и даже капли не успели коснуться земли, испарившись в воздухе. До птицы было два шага, а до Аллендора четыре часа галопом.
Обернувшись на друга, кивнул ему и, сорвавшись с места, пересёк границу, подхватив птицу. Тело будто пронзило тысячью игл, и я не успел сдержать крик боли, вырвавшийся из груди. Огонь вспыхнул вокруг, и его алые языки принялись облизывать кожу, оставляя следы ожогов. Стиснув зубы, не устояв на ногах, рухнул на землю, сгибаясь от боли в шаге от границы. Тело будто окунули в котёл с горячим металлом, который медленно расплавлял каждую клеточку на коже, сжигая её без остатка. Услышав над ухом яростный рык, почувствовал, как плечо пронзили клыки, повернув голову, увидел оскал белого волка, втащившего меня на территорию империи. Друг обратился и подскочил ко мне, прижимая опалённую руку к груди.
– Чёртов безумец! – выругался он. – Какого дьявола вы вытворяешь?! – Спину неимоверно жгло, отчего на глаза выступали слёзы. Выпустив из рук птицу, сжал в ладонях траву, вырывая клочья зелени прямо с землёй. Мэтт разорвал рубашку и осмотрел меня.
– Я ведь до сих пор жив… – простонал я, пытаясь улыбнуться.
– Поражаюсь тебе! – прошептал он, смотря на меня взглядом, в котором смешались страх, ярость и облегчение, которое мгновенно сменилось беспокойством. – Что это?… – Он коснулся моей спины, и я дёрнулся, вновь ощутив прилив боли. – Откуда оно взялось… Клеймо огня? – На мгновение Мэтт замолчал, а потом вскочил на ноги и поднял меня, помогая устоять. Тело будто было не моим и казалось настолько тяжёлым, что не поддавалось контролю. – Вы, разведите костёр, пожарьте мясо и накормите женщину и детей. Заночуете здесь, а утром вернётесь в Аллендор. Мы возвращаемся немедленно! – Мэтт усадил меня на коня и прыгнул следом. – Эрен, попытайся магией остудить тело, ты пылаешь не меньше, чем сам огонь! – Я призвал замораживающую магию, но сила не отозвалась. Следующая попытка не увенчалась ничем, как и последующая.
– Не могу… – прохрипел я, чувствуя, как огонь внутри медленно испепеляет организм.
– Значит, я не ошибся… – пропыхтел Мэтьяс. – Это огненная печать, она блокирует твою магию, убить она не убьёт, но снять её сможет только человек, владеющей магией огня. – Магия Мэтта окутала тело, и белый пар окружил нас, охлаждая мою кожу, однако огонь продолжал пылать изнутри.
– Последними, кто владел магией огня, была королевская семья Филиниса, но всё её члены мертвы, – скорбно подытожил я, вспоминая последний день прощания с Катриной.
– Мы что-нибудь придумаем… – бросил Мэтт и погнал коня в сторону столицы. Едва ли…
На горизонте появилась земля, и качка усилилась, а моряки заносились по палубе, закрепляя тросы и стягивая паруса судна. Стоя у носа корабля, вглядывалась вперёд, вдыхая солёный морской воздух. Бриджет подошла ко мне, с улыбкой взглянув на землю.
– Почти на месте. – Я кивнула и обернулась на дедушку, стоявшего у причала рядом с капитаном корабля. Его полностью седые волосы едва доставали до плеч и вились от влажного воздуха, а густые усы, переходящие в бороду, колыхались от встречных порывов восточного ветра. Его губы дрогнули в улыбке, и на лбу залегли глубокие морщины, а шрам, рассекающий левый слепой глаз, показался глубже обычного, зато правый переливался из тёмно-карего в золотистый оттенок. Давненько он так не радовался!
Корабль причалил, и новоиспечённые наёмники спустились на землю, где их встречал глава клана. Дедушка спустился, и они крепко пожали руки. Бриджет сбежала с мостика, обняв Аннет, радостно улыбаясь.
– Где Кэт? – поинтересовался дядя, с опаской смотря на дедушку. Я шагнула на мостик и приподняла голову, повернувшись к восходящему над горизонтом солнцу. Тёплый порыв ветра наполнил капюшон воздухом, скинув с головы. Тёмная ткань скользнула по волосам, обличая алые волосы, вспыхнувшие огненными всполохами на свету. Так, значит, прошло уже два года?