– Ты больше месяца жила во дворце, а я был твоим телохранителем. Ты забыла? – встретив растерянный взгляд, удивился. Разве такое возможно? – Ты совсем всё забыла? Не помнишь, как попала во дворец? Как познакомилась с Гарфиллой, она обучала тебя этикету империи, и вы очень сдружились. – Её глаза сверкнули, и она прислонилась запястьем к голове, прикрыв глаза. – Ты помнишь день свадьбы? Именно в тот день ты получила этот шрам, я не успел заслонить тебя собой… Помнишь ту охоту, когда Кольбейн выстрелил в тебя, но ты устояла на месте перед стрелой, не шелохнувшись, а потом спряталась за меня, чтобы он не увидел твоей слабости и страха? Все эти два года я считал, что ты погибла!
– Почему?! – воскликнула девушка, и от её взгляда я почувствовал, как сердце падает куда-то вниз, будто в пропасть.
– Императрица продала тебя рабам, ты села на корабль, но на него напали разбойники и потопили. Нам доложили, что никто не выжил! – В её глазах застыли слезинки.
Она оттолкнула меня и выбежала из палатки. Я в замешательстве обернулся на то место, где она только что сидела. Нет, я не отпущу её снова! Вскочив, бросился следом. С трудом, но мне удалось отыскать её след, и я поднялся на небольшой холм, на вершине которого стояла она. Её платье трепыхалось от холодного ветра, и, обняв себя руками, она дрожала всем телом. Я скинул с себя пиджак и медленно подошёл к ней, чтобы вновь не напугать.
– Катрина, позволь мне всё объяснить… – Она осталась неподвижна. Я медленно опустил на её плечи пиджак, чтобы хоть немного укрыть от пронзающего ветра, и развернул к себе. – Вот, он не согреет, но так лучше, чем без него. – Она не посмотрела на меня, и я тяжело вдохнул. Цвет её волос изменился, но как я не увидел внешнее сходство. Эти глаза… Прекрасные сапфировые глаза! Я вновь был слеп и глух, мне казалось, что за два года, которые прошли, я повзрослел, стал рассудительнее и умнее, но я не изменился, раз не смог узнать её! – Катрина… Ты можешь ничего не говорить, только выслушай меня, ладно? В тот день, когда ты должна была уплыть, я оказался слаб. Мне не хватило духу признаться тебе, ответить на твои чувства. Я был так ошарашен твоим признанием, что пришёл в себя лишь, когда корабль уже начал отплывать от берега. Я тысячу раз прокручивал тот момент в голове, твои слова снова и снова звучали в голове, мне хотелось всё изменить, вернуть тебя. Когда я узнал, что корабль затонул и никто не выжил, я не мог в это поверить. Не смог принять то, что тебя больше нет! Эти годы я не переставая думал о тебе, искал в толпе и… не находил! Я жалел, что не остановил тебя, но больше всего я жалел, что промолчал и не сказал самое важное… – я осторожно коснулся её щеки и повернул голову к себе. – Прошу, посмотри на меня… – Катрина медленно оторвала взгляд от земли и посмотрела мне в глаза. Я улыбнулся уголком губ и приблизился к ней, встав вплотную, ощущая, как бьётся её сердце, слыша удары собственного. – Я должен был не только отдать тебе кулон твоего брата, но и рассказать о своих чувствах! – По её щеке скользнула слеза, которую я тут же стёр, и печально улыбнулся. – Я влюбился в тебя ещё тогда, на болотах!
– Что… – выдохнула она тихим, едва слышным голосом.
– Разве я мог не влюбиться? Ты, такая маленькая, хрупкая, спасла меня, защитила от монстра, ухаживала за мной. Твоё тепло согрело не только моё тело, но и сердце. Ты рисковала ради меня, и я никогда бы не смог забыть этого. Когда ты попала в империю, я не узнал тебя, прости… Ты не знала, что Кольбейн мой сводный брат, а я не мог тебе этого сказать, ведь императрица отказывается принимать меня как сына и наследника. Только после его смерти ей пришлось сделать меня принцем, но тогда я был твоим телохранителем. Ты всё ещё казалась мне слабой, хрупкой, но снова и снова доказывала, что у тебя стальная воля, которую не сломает никто и ничто! Ты через столько прошла, столько вытерпела, я восхищался тобой. Когда ты призналась мне в чувствах, я растерялся. Не знал, как мне реагировать и что делать! Но лишь потеряв тебя, осознал, насколько ты была важна для меня. Я жалел, что не сказал и не сделал в тот вечер, и уже смирился жить с этим грузом на душе, но вот ты здесь, стоишь сейчас передо мной и смотришь такими же сияющими большими глазами, как тогда. И твоё сердце колотится так же быстро, как и моё. Позволь мне исправить ошибки прошлого здесь и сейчас! Позволь мне… Прошу! – Я медленно опустил взгляд, смотря на её изящные губы, и вновь посмотрел в глаза. Она осторожно коснулась моей щеки, и её рука дрогнула.
– Эрен… – выдохнула она, и от её шёпота по коже пробежали мурашки.
– Ты вновь удивила меня… Моя маленькая храбрая рысь! – В её глазах не было страха, но они так ярко сияли, что меня непреодолимо тянуло к ней. – Я люблю тебя, Катрина, и обещаю, что больше не отпущу, только… Останься со мной! – Я положил руку ей на талию и нежно обнял, прижимая к себе.
Сделав маленький шаг, закрыл глаза и коснулся её губ. Она замерла, а затем ответила, и мы слились в первом настоящем поцелуе. По телу разлилось тепло, и я почувствовал, как груз этих двух лет упал с плеч. Её руки нежно оплели мою шею, и она чуть прогнулась назад. В этот волшебный момент я хотел лишь одного… Чтобы он длился вечность!
18 глава
Мы вернулись в империю после путешествия по её территории, и всё усложнилось. Я вспомнила некоторые моменты, связанные с моей жизнью во дворце, но только урывками, лишь те, что касались Эрена и Гарфиллы. Эрену я объяснила это тем, что после крушения король Касмеона приютил меня у себя и я стала ему дочерью. Принца мои слова убедили, и он не стал подробно расспрашивать меня о произошедшем. Он держал в секрете моё имя от императора и императрицы, его чувства с каждым днём становились сильнее, он ухаживал за мной нежно и любяще, как я мечтала в детстве, читая романтические истории о прекрасном принце и принцессе. Всё было даже лучше, вот только… Я уже не принцесса! Я наёмница, и у меня был долг перед кланом, Альтаиром, семьёй. Я не могла отдаться чувствам и забыть обо всём на свете, а потому меня просто разрывало на части.
Прошёл месяц моей жизни в роли принцессы цветущих земель. Я регулярно передавала информацию о планах империи клану через письма, которые доставлял Кай, но шпионить приходилось по ночам, потому как целыми днями Эрен почти не отходил от меня. Я пыталась успокоить вспыхнувшие чувства, пыталась подавить, забыть, но всё было тщетно, совладать с ними, особенно рядом с принцем, мне было не по силам. Приходилось обманывать не только себя, но и Эрена, отчего на душе становилось всё тяжелее. Умом я понимала, что мы не можем быть вместе ни сейчас, ни потом, никогда! Однако каждый раз, когда наши взгляды встречались, сердце трепетало, и я не могла ничего с этим сделать. Оно, как и в детстве, верило в любовь, ждало ласки и тепла, которые дарил мне принц. Кажется, в своей же игре я окончательно запуталась…
Сегодня во дворце император устраивал сбор всех генералов, и по большей части они пили и веселились, однако на таких собраниях помимо развлечений они обсуждают положение империи и продумывают тактические ходы, о которых мне необходимо узнать. К тому же они любят, когда их развлекают девицы-рабыни. Я уговорила Гарфиллу достать мне один из их нарядов, и, как только село солнце, переоделась в платье. Его светлая дымчато-белая ткань походила больше на лохмотья. Лиф держался на двух тонких лямочках, а глубокое декольте не скрывало то, что следует прятать воспитанным леди. Длинный подол платья был разрезан на лоскуты, тянущиеся шлейфом, но впереди открывал ноги, скрывая лишь интимные места. Мне вновь пришлось сменить парик на длинные шоколадные волосы, которые женщина красиво завила. На ноги до самых бёдер надела светлые чулки с атласными лентами и, накинув на плечи плащ, тайком пробралась в комнату Гарфиллы, где она собирала всех рабынь. Услышав шаги стражников, юркнула в комнату и бесшумно закрыла за собой дверь.
– Девочка моя… – я обернулась на Гарфиллу и выпрямилась, скинув плащ. – Ты ведь не скажешь мне, для чего всё это делаешь? – вздохнула она, расправляя спутавшиеся локоны.
– Простите, это для вашей же безопасности… – Она кивнула и протянула мне маску.
– Никто не должен видеть лиц рабынь, поэтому их лица прячут под маски. Запомни, твоя задача будет лишь подносить блюда с фруктами, если попросят, ты можешь станцевать, но не привлекай к себе внимания. – Я кивнула. Мне не хотелось втягивать во всё это Гарфиллу, ведь если нас поймают, её обвинят предательницей, однако женщина настояла, да и без её помощи, признаться, мне было бы гораздо сложнее. Рабыни выстроились в вереницу и послушно двинулись за Гарфиллой. Я шла последней, держа в руках подносы с фруктами.
Мы вошли в зал, где пирушка была в самом разгаре. Оторвавшись от своих разговоров, в нашу сторону метнулись изголодавшиеся по ласкам взгляды генералов, среди которых я увидела двоих сыновей графа, генерала Вефрона и парочку знакомых с бала. Гарфилла раздала указания рабыням, несколько девушек вышли в центр зала и начали танцевать, хотя простым танцем это было назвать сложно. Скорее они ласкали друг друга, соблазняя присутствующих имперцев. Несколько девушек подхватили графины со спиртным и засеменили к столу, разливая его по кубкам, я с двумя девушками подошла к императору и, поклонившись, предложила фрукты, а затем пошла по всему столу. Внимательно осмотрев зал, заметила восьмерых стражников у всех выходов, четверо были на балконе второго этажа, наблюдая сверху за происходящим. Уверена, за стенами ещё не меньше десятка охранников. Я остановилась рядом с двумя незнакомыми мне имперцами и, опустив голову, протянула поднос.
– Какая милашка, – рука одного из них сжала подбородок, заставляя смотреть на него, а вторая рука сжала мои ягодицы. – Может, мне купить тебя, детка? Ты хорошо впишешься в мою коллекцию. – Я метнула испепеляющий взгляд в наглую рожу имперца, и его рука дрогнула, отпустив моё лицо. Выпрямившись, я пошла дальше, представляя, как сначала отсекла бы ему руки, а затем размозжила череп, будь такая возможность. Я убрала пустой поднос и взяла новый. Так, значит, они несколько раз в неделю собираются здесь, пируют и едят что угодно, в то время как народ империи страдает от голода? – Эй, милашка! – окликнул меня тот самый имперец, и я обернулась. – Станцуй-ка нам! – Я оставила подносы и прошла к центру зала.