Принц громко вздохнул. На его вздох отозвались каменные стены и сводчатый потолок. Дорин сосредоточился на первом кристалле, обозначавшем Рафтхол. Время шло, но внутри кристалла и вокруг ничего не менялось. Но потом Дорин вдруг вспотел и начал без конца глотать слюну.
– Вам… – насторожился Шаол.
– Я прекрасно себя чувствую, – успокоил его Дорин.
В это время первый кристалл вспыхнул белым светом.
Свет делался все ярче. Дорин потел и сопел, словно превозмогал боль. Шаол уже собирался прекратить опыт, когда тонкая линия протянулась от первого кристалла ко второму. Они бы ничего не заметили, если бы не бороздка в песке. Второй кристалл тоже вспыхнул. Вскоре и от него потянулась линия, ведущая на юг. И здесь магическая сила прочертила борозду в песке.
Вода пока оставалась в прежнем состоянии. Вспыхнул третий кристалл. От него протянулась линия к первому. Треугольник замкнулся. Какое-то время все кристаллы светились ровным белом светом. Затем послышалось… потрескивание. Вода в миске медленно замерзала. Шаол даже попятился, охваченный ужасом и восхищением. Значит, Дорин за это время научился управлять своей магической силой.
Лицо принца было влажным от пота и блестело в пламени свечей.
– Значит, мой отец таким же образом заморозил всю магию?
– Да, – кивнул Шаол. – Ваш отец сделал это десять лет назад, с помощью трех башен. Они были построены заблаговременно. Попутно король захватывал соседние государства. Но заморозить магию он мог, лишь заняв всю Эрилею, чтобы никто не оказал ему сопротивления. Конечно, чтобы заморозить всю магию на континенте, вашему отцу понадобился куда более сложный ритуал. Но принцип действия тот же самый.
– Я хочу видеть, в каких местах находятся башни, – заявил Дорин.
Шаол покачал головой.
– Ты же мне все рассказал, – недоумевал принц. – Теперь покажи эту чертову карту.
Взмахнув рукой (жест бога, сокрушающего мир), Дорин опрокинул кристалл, выпустив накопленную силу. Лед растаял. В миске снова была вода, бьющаяся о стенки. Вот и конец заклятию. Шаол даже заморгал.
Если бы они смогли опрокинуть всего одну башню… Риск был очень велик. Такое действие требовало тщательнейшей подготовки. Шаол вынул карту с пометками Муртага. Эту карту он постоянно носил с собой, боясь выпустить из рук.
– Вот эти точки. – Он указал на Рафтхол, Амарот и Нолл. – В этих местах построены одинаковые башни из черного камня. На всех – фигуры гарголий…
– Постой. Получается, часовая башня в саду замка – из их числа?
Шаол кивнул. Принц недоверчиво рассмеялся.
– Мы так думаем, – сказал Шаол, игнорируя его смех.
Принц склонился над картой, упираясь левой рукой в пол. Пальцем правой он провел невидимую линию от Рафтхола к Амароту, затем от Рафтхола к Ноллу.
– Смотри, что получается. Линия, идущая на север, пересекает Ферианскую впадину. Южная линия проходит прямо через Морат. Помню, ты делился с Эдионом своими соображениями. Считаешь, мой отец не просто так отправил в Морат Рулана, Кальтэну и нескольких придворных, имеющих склонность к магии. А вдруг это простое совпадение?
– А Ферианская впадина? – Шаол сглотнул. – Селена говорила, что слышит хлопанье крыльев над Ферианской впадиной. Нехемия отправляла туда своих разведчиков. Никто не вернулся. Там явно что-то готовится.
– Два места, где отец может выводить чудовищ для своей армии. И там же у него есть доступ к замороженной магической силе. Вместо того чтобы распространяться свободно, она движется по треугольнику.
– Этих мест три. – Шаол ткнул пальцем в Мертвые острова. – Нам рассказывали, что на островах выводят каких-то странных существ… И недавно их отправили в Вендалин.
– Но ведь мой отец послал туда Селену. – Принц выругался. – Ее можно хоть как-то предупредить?
– Мы уже пытались.
– Значит, ты работаешь с ними? – Дорин вытер потный лоб. – На их стороне?
– Нет. Я не знаю, на чьей я стороне. Мы просто обмениваемся сведениями. И все, что мы узнаём, нам помогает. И вам тоже.
Взгляд Дорина посуровел. Из коридора потянуло холодным ветром. Шаол поежился.
– И что вы намерены сделать? – спросил Дорин. – Взять и… снести часовую башню?
Разрушение часовой башни было бы равнозначно объявлению войны королю. Это поставило бы под удар жизнь огромного числа людей. Разрушение часовой башни безвозвратно изменило бы ход событий. Шаол боялся даже заикаться об этом Эдиону или Рену. Они бы не раздумывая взялись за подготовку к уничтожению ненавистной башни. И вряд ли оба хотя бы на мгновение задумались, что замок полон ни в чем не повинных людей, которые наверняка погибнут вместе с башней.
– Сам не знаю, – без обиняков сказал Шаол. – Я не знаю, как поступить. Вы были правы.
Им бы надо поговорить более серьезно и откровенно. Однако даже этот разговор требовал от Шаола больших усилий. Он уже подготовил список кандидатов на свою должность. Каждую неделю он отправлял в Аньель новые сундуки. Ему было трудно смотреть в глаза своим подчиненным. Что же касается Дорина… между ними оставалось много недосказанного.
– Сейчас не время, – тихо сказал Дорин, словно прочитав его мысли.
Шаол снова сглотнул:
– Я хочу поблагодарить вас. Я знаю, что вы рискуете…
– Мы все чем-то рискуем.
Шаол смотрел на своего друга детства и едва узнавал его. От прежнего Дорина почти ничего не осталось.
– Мне пора. – Принц встал, собираясь уходить.
На лице Дорина не было ни страха, ни сомнения.
– Ты сегодня был откровенен со мной. Как говорят, откровенность за откровенность… Даже если наша дружба возобновится, вряд ли я останусь прежним Дорином, к которому ты привык. Я изменился и не собираюсь возвращаться к старому. А это… – Он кивнул в строну разбросанных кристаллов и миски с водой. – Думаю, это тоже хорошая перемена. Не бойся ее.
Дорин ушел. Шаол открыл рот, однако не произнес ни слова. Он был слишком ошеломлен, если не сказать – выбит из колеи. Дорин говорил с ним не как принц.
Он говорил, как король.
Глава 57
Селена проспала два дня подряд.
Последним ее ярким воспоминанием было сожжение Наррока и бледнолицего. Дальнейшего она почти не помнила. Адарланские солдаты были разбиты, чему немало способствовало появление друзей Рована. Пятнадцать защитников крепости погибли. У адарланских солдат был приказ: захватывать полуфэйцев живыми, чтобы затем переправить в Адарлан. Пленных солдат заперли в крепостной тюрьме. Спустя несколько часов всех нашли мертвыми. Оказалось, у каждого был при себе яд. Солдаты предпочли смерть плену и непременным допросам.
Еще она помнила, как поднималась по залитым кровью ступеням. В комнате, прежде чем упасть на кровать, глянула в зеркало и поморщилась. Острые ногти валгских демонов укоротили ее волосы чуть ли не наполовину… К тому времени, когда она проснулась, лестницы и коридоры были дочиста отмыты. Павших полуфэйцев и отравившихся пленных похоронили. Четыре каменных ошейника демонов Рован спрятал в лесу. Скорее всего, намеревался утопить их в море, но не захотел оставлять Селену без присмотра. Поручать это друзьям он не решался. Почему – Селена не знала. Когда она спросила про ошейники, Рован коротко ответил, что их отнесут Маэве.
Друзья Рована покинули крепость раньше, чем Селена окончательно проснулась. Пока она спала, они помогали ухаживать за ранеными и восстанавливать разрушенное. Кроме Гареля, никто из пятерых даже не поинтересовался ее состоянием.
Рован считал, что она еще слаба и должна отлежаться. Селена возмутилась и закатила ему скандал. Только тогда он согласился пойти с ней погулять по лесу. О том, чтобы идти одной, не было и речи. Когда выходили, возле задних ворот она увидела «желтенького котеночка».
Рован знал, что в крепость его друзья попали благодаря огненному мосту, проложенному Селеной. Следовательно, они видели, каково ей сражаться против валгов. Он спросил, пытался ли кто-то из его друзей ей помочь. Селена отделывалась общими фразами, но Рован не отставал. Пришлось сказать ему правду: кроме Гареля, никто даже не обратил на нее внимания. Селена добавила, что их поведение ее ничуть не обидело. Ее они не знали, никаких обязательств перед нею у них не было, а Рован находился в гуще сражения, и они поспешили туда. Селену удивляло, почему для него это так важно. Рован, по обыкновению, ответил, что ее это не касается.
Чувствовалось, Гарель их ждал. У Рована было каменное лицо, и потому Селена улыбнулась Гарелю за двоих.
– Я думал, вы все уже ушли, – вместо приветствия сказал Гарелю Рован.
Рыжеватые глаза Гареля вспыхнули.
– Близнецы и Ваган ушли час назад, а Лоркан – на рассвете. Просил передать тебе привет.
Рован кивнул, но по лицу было видно, что он не поверил Гарелю. Не в обычаях Лоркана передавать приветы.
– Тебе что-то надо? – напрямую спросил он Гареля. – Говори.
Селена снова убедилась, что смертные и фэйцы по-разному понимают значение слова «друг». Гарель оглядел ее с головы до пят, затем посмотрел на Рована и сказал:
– Когда предстанете перед Маэвой, будьте осторожны. К тому времени она затребует с нас отчеты.
Лицо Рована ничуть не просветлело.
– Быстрой тебе дороги, – сказал он и пошел дальше.
Селена не торопилась его догонять. Она смотрела на фэйского воина. В его глазах светилась грусть. Как и Рован, он находился в безраздельном подчинении у Маэвы. И все же решил их предостеречь. Учитывая силу клятвы на крови, Маэва могла потребовать от него рассказать без утайки обо всем, включая и это предостережение. И наказать его. Но Гарель подумал о своем друге…
– Спасибо тебе, – сказала она храброму воину с золотистыми волосами.
Он заморгал. Рован остановился и обернулся. У Селены жутко болели руки. Правая, где она сделала надрез, была перевязана. Однако Селена без колебаний протянула ему руку:
– Спасибо за предупреждение. И за то, что тогда не прошел мимо.
Гарель удивленно посмотрел на нее, потом с необыкновенной осторожностью пожал протянутую руку.