– Аэлина, неужели у тебя есть секреты? – Маэва покачала головой. – И от кого? От твоей тетки?
– Я за все сокровища мира не скажу тебе, где третий Ключ.
– Вот ты как, – промурлыкала Маэва.
Она щелкнула пальцами. Волки поднялись на ноги и приняли свой фэйский облик, превратившись в удивительно красивых воинов: один – со светлыми волосами, другой – с темными. Их движения были полны изящества… не предвещавшего ничего хорошего.
Селена схватилась за меч, но близнецы устремились не к ней, а к Ровану. Тот даже не пытался сопротивляться. Они схватили его за руки и вновь поставили на колени. Откуда-то появилось еще двое: Гарель, в чьих золотистых глазах была удивительная пустота, и Лоркан, лицо которого казалось тоже вытесанным из камня. А в их руках…
Оба держали плетки с железными наконечниками. Селена чуть не вскрикнула. Лоркан не колеблясь сорвал с Рована камзол, потом рубашку.
– Пока она не ответит на мой вопрос, – улыбнулась Маэва.
Сказано это было таким тоном, словно она просила принести ей воды или фруктов.
Лоркан встряхнул плетку. Железные шипы на концах звякнули о каменные плиты пола. Лоркан отвел руку. На его грубом, морщинистом лице не было и следа сострадания. Похоже, он вообще не испытывал каких-либо чувств по отношению к другу, стоящему на коленях.
– Прошу тебя, не бей его, – прошептала Селена.
Но рука с плеткой взметнулась, и железные наконечники вонзились в спину Рована. Он скрипнул зубами, зашипел, но не застонал.
– Не бей его, – снова шепнула Селена, обращаясь к Гарелю.
Тот ударил еще быстрее. Рован успел лишь глотнуть воздуха. И лицо Гареля тоже не выражало никаких чувств. Просто не верилось, что всего две недели назад он предостерегал их, советуя быть осторожными с Маэвой.
– Продолжительность этого урока целиком зависит от тебя, племянница, – усмехнулась Маэва.
Селена не решалась отвести взгляд от Рована. Казалось, ему не впервой получать наказания от его королевы и он знал, как себя держать и сколько боли ему будет отмерено. Глаза его друзей оставались мертвыми. Похоже, плетки ходили и по их спинам, и они не считали это чудовищным надругательством над личностью.
Маэва и раньше наказывала Рована. Сколько шрамов на его теле оставлено не сражениями, а плетками в руках… так называемых друзей?
– А ну прекратите! – зарычала Селена.
– Я поняла, что тайна третьего Ключа тебе дороже всех сокровищ мира. И надо полагать, дороже принца Рована? Так, Аэлина?
Новый удар, и кровь брызнула на пол. И этот жуткий звук – свист рассекаемого плеткой воздуха… Звук, который преследовал ее в кошмарных снах, от которого холодела ее кровь…
– Аэлина, хватит упрямиться. Говори, где третий Ключ?
Еще один удар. Рован дернулся, но руки близнецов держали его поистине волчьей хваткой. Не потому ли сегодня утром он молился Мэле? Предчувствовал, чем обернется его встреча с Маэвой?
Селена уже открыла рот, но Рован поднял голову и оскалил зубы. Его лицо было перекошено болью и гневом. Он знал, что Селена умеет читать по глазам, однако произнес вслух:
– Молчи.
Он открыто выступил против своей королевы. Одного короткого слова было достаточно, чтобы Селена перестала сдерживать магическую силу, уже бурлящую внутри. Она зачерпнула из самых глубин своего колодца.
Жаркая волна, окутавшая ее, мгновенно нагрела камни пола. Кровь Рована превратилась в красный пар. Его палачи забормотали ругательства и спешно развернули едва заметные щиты над собой и Маэвой.
Золото в глазах Селены превратилось в пламя. Она это поняла, взглянув на Маэву. Лицо древней королевы побелело от неожиданности и ужаса.
И тогда Селена воспламенила окружающий мир.
Глава 60
Огонь Селены не обжег ни Маэву, ни остальных. Их щиты Селена разнесла почти мгновенно. Но над рекой поднимался густой пар. Дворец, а потом и весь город наполнились испуганными криками. Странный огонь никого не обжигал, но он был повсюду. Остров, на котором стояла Доранелла, превратился в огромный факел.
Маэва спускалась с возвышения. Селена окутала ее жаркой волной. Рован остолбенел. Близнецы, все еще державшие его, тоже. Кровь из располосованной спины падала на пол и мгновенно испарялась.
– Ты хотела увидеть, чему я научилась. – Пот струился по лицу Селены, но сейчас все ее внимание было сосредоточено на управлении своей магической силой. – Это лишь начало. Могу тебе показать более впечатляющие достижения. Мне достаточно небольшого усилия, и твой город запылает по-настоящему.
– Он каменный, – огрызнулась Маэва.
– А твои фэйцы – нет, – усмехнулась Селена. – Бессмертные тоже горят.
– Ты решишься убивать невинных? – Маэва раздула ноздри. – Впрочем, чему тут удивляться? Ты же много лет занималась этим ремеслом.
– Думай над своими словами, тетушка. – Селена не перестала улыбаться. – И не надо злить меня дальше. Ты уже достаточно меня разозлила. Не думаю, что ты обрадуешься, если я покажу тебе все свои способности. Ты ведь их хотела видеть? Мое обучение магии – это ширма. На самом деле тебе требовалось узнать, насколько я сильна. Тебя не волновало, многое ли я унаследовала по линии твоей сестры. Ты с самого начала знала, что во мне почти нет магии Мэбы. Тебя волновало другое: многое ли я унаследовала от Брэннона.
Языки пламени стали выше, а крики – громче. Фэйцы кричали не от боли, только от страха. Но она могла сжечь все население Доранеллы. Селена чувствовала, как чужая магия пытается справиться с ее собственной, пытается пробить бреши в ее магической силе. Но огонь, бушевавший вокруг веранды, действовал надежнее любого щита.
– Ты не отдавала Брэннону Ключей Вэрда. И тебя не было рядом с Брэнноном и Атрилом, когда они забирали Ключи у валгов.
Селена окружила свою голову огненной короной.
– Ты выкрала Ключи для себя и хотела их припрятать. Узнав об этом, Брэннон и Атрил обратились против тебя. А Атрил…
Селена выхватила Златинец. Рубин на его эфесе горел кроваво-красным огнем.
– Атрил – твой возлюбленный и закадычный друг Брэннона… Забыв о своей любви, ты убила его. Да-да, ты, а не валги, как это принято рассказывать. Потом спохватилась. Горе и стыд от содеянного ослабили тебя, и тогда Брэннон смог забрать Ключи. И храм богини солнца уничтожила не вражеская сила, а Брэннон. Он сжег храм, чтобы скрыть свои следы. Чтобы ты не смогла его найти. В память о своем друге он оставил лишь меч Атрила. Спрятал в подземной пещере, где когда-то Атрил выбил глаз чудовищу из иного мира. Тебе про меч Брэннон не сказал ни слова. Когда он уплыл на Эрилею, ты не посмела пуститься в погоню. И знаешь почему? Потому что у него были Ключи Вэрда и потому что его магия – моя магия – была очень сильна.
Вот, оказывается, почему Брэннон спрятал один из Ключей в фамильный медальон. Он хотел подарить своим потомкам дополнительную силу. И не против обычных врагов, а на тот случай, если Маэва вдруг появится в пределах Террасена. Брэннон не вернул Ключи воротам, поскольку не хотел, чтобы Маэва становилась владычицей всех континентов.
– Потому ты и скрылась за Камбрианскими горами, а своих подданных, что остались по другую сторону, бросила на произвол судьбы. И город свой ты построила из камня и окружила водой все по той же причине. Ты боялась, как бы потомки Брэннона не вернулись и не изжарили тебя живьем. Отсюда и твой особый интерес ко мне и попытки сторговаться с моей матерью. Тебя волновало, что́ дало соединение кровей Брэннона и Мэбы и насколько я для тебя опасна.
Селена раскинула руки. Рубин Златинца пылал грозной звездочкой.
– Смотри же, Маэва, на что я способна. Смотри, какую силу я черпаю в темных глубинах моей души.
Селена шумно выдохнула. Во дворце и в городе погасли все огни.
Раньше ей думалось, что сила – это собственное могущество, опирающееся на навыки и опыт. Нет, силой было умение управлять собой. Селена давно знала, насколько опасен ее огонь. Будь он ей доступен на Эрилее, она бы жгла и убивала всех подряд, только бы выполнить свою клятву Нехемии. Но это было бы не проявлением силы, а выплеском горя и гнева сокрушенной, озлобленной души. Это было бы местью обиженного ребенка, доведенной до гигантских размеров. Селене вспомнилось, как незадолго до своей гибели мать, отдавая ей Амулет Оринфа, приложила руку к сердцу и сказала, что настоящая сила – там.
Доранелла оставалась во тьме. Светился лишь рубин на эфесе Златинца. Селена подошла к Ровану. Достаточно было одного ее взгляда и оскаленных зубов, чтобы близнецы отступили от него. Гарель и Лоркан замерли, по-прежнему сжимая в руках окровавленные плетки. Рован буквально повис у нее на плече, шепча ее имя.
Огни снова вспыхнули. Маэва все так же стояла у ступеней трона. Ее платье покрылось пятнами копоти, лицо блестело от пота.
– Рован, подойди, – велела она.
Кряхтя от боли, Рован поплелся к хозяйке. Из рваных ран на его спине продолжала сочиться кровь. Рот Селены наполнился горечью, но ее взгляд все так же был устремлен на древнюю королеву.
– Отдай мне меч, и можешь убираться, – почти не глядя на Селену, прошипела Маэва и протянула руку к Златинцу.
Селена покачала головой:
– Брэннон не напрасно спрятал меч в пещере, где его мог найти кто угодно, только не ты. Теперь Златинец – мой. Кровью, огнем и тьмой я заслужила право им владеть.
Она убрала меч в ножны и усмехнулась:
– Что, не нравится, когда кто-то не выполняет беспрекословно твои приказы?
На лице Рована вновь появилась знакомая Селене маска спокойствия. Только глаза были полны горя. Его… товарищи по несчастью молча смотрели, готовые по первому приказу хозяйки броситься на него. Пусть попробуют.
– Ты за это заплатишь, – сквозь зубы процедила Маэва.
– Сомневаюсь.
Селена подошла к ней и раскрывала перед древней королевой свое сознание.
Не все, конечно. Уголок, где хранилось видение, подаренное ей Нарроком перед сожжением. Он знал. Пока валги рылись в ее воспоминаниях и пировали на ее страданиях и горе, он сумел увидеть ее возможности. Именно возможности, а не предопределенное будущее. Но Маэве незачем об этом знать. Для нее это станет картиной предначертанных событий.