Да и, судя по тому, что даже наследник не стал делать акцент на том, что Павел теперь моим братом не считается, остальные тоже смогут понять мое беспокойство о нем.
Едва зайдя в приемный покой лазарета, поняла, что зря сюда сунулась. Помимо медработницы, усиленно делающей вид, что занята сортировкой каких-то карточек за своей конторкой, тут находились сейчас только Власта и Лада. Причем, судя по тем взглядам, какими они обменивались, успели наговорить друг другу кое-чего лишнего и неприятного. И разговор все еще продолжался.
– Мне говорили, что это ваш брат спровоцировал дуэль! Так что сам виноват! Нечего упрекать керна Порицкого в подлости.
– Он давил магией уже совершенно беспомощного противника! Это, по-вашему, не подлость?! – пылко защищала брата Лада.
Тут, на мое несчастье, обе заметили меня, застывшую в дверях, и немедленно попытались вмешать в свою перепалку.
– Орна Незнамова, вы ведь присутствовали в момент возникновения спора, – сухо обратилась ко мне Власта. – Из-за чего он состоялся, и что именно сказал керн Бакеев керну Порицкому?
– Я бы не хотела сейчас поднимать этот вопрос, – уклончиво сказала. – Тем более что они все уже решили между собой. Дуэль состоялась.
– Нет уж, потрудитесь ответить на вопрос! – голос Власты способен был заморозить океан. – Как ваш сюзерен, я этого попросту требую. Друга нашего рода оскорбили. Я бы хотела разобраться в ситуации.
– Друга вашего рода, значит? – едко вмешалась Лада. – С каких пор Порицкие стали таковыми считаться? Если среди друзей НАШЕГО рода нашелся перебежчик, то этим он лишь навлек позор на самого себя. За что и был наказан тем, кого он предал!
– Кто еще кого наказал? – презрительно фыркнула Антипова. – Это ваш брат валялся на земле в качестве поджаренного цыпленка! Что лишь подтверждает, что Кирилл выбрал правильную сторону. Зачем ему держать сторону тех, кто слабее?
Лада набрала в грудь побольше воздуха, явно намереваясь сказать что-то столь же оскорбительное. И я поняла, что пора вмешаться. Ничем хорошим это не закончится!
– Пожалуйста, давайте все успокоимся! Пусть парни сами разбираются между собой. Тем более что к делам рода эти разборки не имеют никакого отношения.
На меня уставились такими глазами, что я тут же пожелала испариться отсюда куда подальше.
– Как ты можешь так говорить?! – возмутилась Лада. – Нашего брата чуть не убили! Как можно спокойно на это реагировать?
Власта же и вовсе заявила:
– Не дело вассала встревать в разговор кернов! Так что просто помолчи.
Лада возмущенно уставилась на нее, явно желая теперь броситься уже на мою защиту. Но к счастью, появился целитель, прервавший все это безобразие:
– Оба вне опасности. К счастью, ничего непоправимого не произошло. Я уже позвонил родителям молодых людей. Скоро за ними приедут и увезут домой.
Власта и Лада одновременно облегченно выдохнули, что при иных обстоятельствах показалось бы даже комичным. И все же мои подозрения по поводу того, что Антипова неравнодушна к Порицкому, похоже, оправданы. Стала бы эта ледышка так реагировать, будь он просто пешкой в ее руках!
– А вам, я думаю, пора отправляться на занятия, юные барышни, – проговорил целитель, правильно оценив обстановку. – О пострадавших есть кому позаботиться.
Ничего не говоря, Власта резко развернулась и двинулась к выходу. Я уже хотела задержаться, чтобы сказать Ладе что-то ободряющее, но Антипова процедила:
– За мной, вассал! И не заставляй себя ждать.
Я страдальчески закатила глаза, но раздувать конфликт на ровном месте не стала. Просто улыбнулась Ладе и подмигнула, надеясь, что у нас еще будет возможность поговорить нормально.
ГЛАВА 15
Занятий по расписанию сегодня стояло только одно. Оно значилось как ознакомительное, проводимое назначенным группе куратором. Причем по времени длилось полтора часа, как в универе. К этому я привыкла еще с прежнего мира, так что, думаю, втянуться будет легко. О том, как отыскать нужное помещение, можно было не беспокоиться. Власта сделала это за нас обоих, уверенно шагая впереди.
Войдя в аудиторию, я с любопытством огляделась. По сути, особой разницы с тем, к чему привыкла, не было. Разве что за каждым столом полагалось сидеть по одному человеку, как это показывалось в американских фильмах. Вот только сами столы были большего размера, по форме напоминали полукруг, и имели закрываемые на ключ ящики и тумбочки. Похоже, предполагалось, что они будут использоваться вместо шкафчиков, и тут студенты могут держать вещи, не опасаясь за их сохранность.
Впрочем, представить, что тут может случиться воровство, было трудно. Все-таки здесь учатся только дети аристократов. И все равно осознание того, что никто не сунет свой любопытный нос в мои вещи, порадовало. Снова удивило то, что без магии не обошлось. Стоило студенту выбрать незанятый еще стол и взять в руку ключ, как он тут же вспыхивал в руке. Происходила привязка. Никто посторонний теперь не сможет без разрешения им воспользоваться. Хотя не удивлюсь, если у директора и куратора имеется универсальный ключ, подходящий под все ящики в этом кабинете.
Столы стояли тремя рядами, причем места впереди пока никто не занимал. И я вскоре поняла, почему. Все та же строгая иерархия, чтоб ее! Самые почетные места должны были занять отпрыски великих родов. Причем не удивлюсь, что если бы их в группе оказалось больше трех, менее значимому по рейтингу пришлось бы ютиться за спинами более успешных. Но сейчас никаких сложностей не возникло. Детишек из великих родов оказалось двое. Себя я, конечно, к этой категории больше не отношу. Хотя сложись все иначе, тоже имела бы полное право занять почетное место. А так первые парты безоговорочно были отданы на откуп Власте и Ладе. И пусть кто-то мог бы вклиниться между ними и сесть за оставшийся свободным стол, никто этого делать не стал. Все рассаживались за вторым и далее рядами.
И вот тут разгорелась нешуточная борьба между более-менее равными по положению кернами! Чем ближе к великим, тем престижнее.
М-да, полный мрак! – подумала, продвигаясь к столу в последнем ряду, который точно никого не заинтересует. Если дети аристократов готовы друг другу глотки перегрызть всего лишь за возможность сидеть на более почетном месте, то на что же способны их старшие родственники в грызне за власть? В очередной раз убеждаюсь, что быть частью аристократического общества мне совершенно не нравится!
Власта неожиданно вмешалась в спор и самолично распределила очередность. Причем никто и не подумал противоречить. Вот что значит авторитет великого рода! Большинство ведь наверняка прежде даже не сталкивались с Властой и не знакомы лично, но подчиняются безоговорочно. Кое-кто остался недоволен, но свое возмущение задвинул куда подальше. Вот только рассаживаться на указанные места эти недовольные не спешили, будто ожидая чего-то. И я вскоре поняла, чего именно, когда они встрепенулись при виде вошедшей Лады.
Похоже, то, чего я боялась, начинает воплощаться в жизнь. Группа разделяется на два лагеря, предводителями которых предстоит стать Власте и Ладе. И я не ошиблась! Стоило сестре занять один из свободных столов впереди, как к ней двинулось несколько человек. Они о чем-то зашептались. И вот тут начался новый акт этого спектакля!
Спор разгорелся теперь уже между Властой и Ладой, отстаивающих интересы тех, кто решил войти в их свиту. Хотелось закрыть лицо в жесте фейспалм. А это ведь только начало учебы!
Я уже думала, что противоборствующие стороны ни до чего не договорятся. Но как ни странно, компромисс нашелся. Помещение попросту поделили на две части. Одну половину возглавила Лада, вторую – Власта. И уже там они полностью распоряжались свободными местами.
Едва все успели рассесться, как прозвенел звонок, больше напоминающий звук гонга. А вскоре в аудиторию зашел куратор. Им оказался представительного вида мужчина лет сорока с зализанными волосами, смазанными какой-то глянцевой гадостью. Глаза навыкате придавали ему сходство с рыбой, и я мысленно окрестила его Карпом. Одет он был в строгий костюм-тройку с брошью-эмблемой Меданской Академии на груди, какую тут носили все наставники.
– Приветствую всех! – неожиданно звучным и хорошо поставленным голосом проговорил он, встав за кафедрой на небольшом помосте. – Меня зовут Аркадий Данилович, орн Парковский.
Добавлять то, чьим вассалом является, как было здесь принято, он не стал. В подобных Академиях, не находящихся во владениях конкретного аристократа, преподавать могли исключительно имперские орны. На тот случай, чтобы никто не сомневался в их объективности. Им давались довольно широкие права и разрешение не склоняться даже перед кернами великих родов, проходящими обучение. Подотчетны они лишь императору. И это вполне понятно. О какой нормальной учебе могла бы идти речь, если бы любой студент считал себя вправе указывать наставнику?
– Для начала хотел бы вас немного ознакомить с порядками, принятыми в нашей Академии. Здесь несколько упрощенный этикет. Поэтому в стенах Академии к студентам принято обращаться просто по имени, без указания титула. В первую очередь тут будут оценивать ваши знания и таланты, а не что-либо иное.
Так вот почему Юлия Темнина так запросто обращалась к наследнику, – почему-то первым делом посетила голову мысль. Это вовсе не говорит об их особых отношениях. Даже настроение немного поднялось.
– Обучение будет вестись по семестрам. В конце них будут проводиться экзамены и зачеты, а также выдаваться памятные знаки особо отличившимся студентам.
Я мысленно хмыкнула. Об этом Елена прекрасно знала. Среди аристократов считалось очень престижным в чем-то отличиться среди себе подобных. Такие памятные знаки, представляющие собой медальки из драгоценных металлов или кубки, располагались на самом видном месте в аристократических домах. Так, чтобы все видели – их отпрыски не пасут задних, а являются гордостью рода. И вот, пожалуй, желание получить подобные знаки отличия – лучший стимул для юных аристократов соблюдать дисциплину и хорошо учиться. Никто не хотел становиться предметом презрительных смешков и снисходительных взглядов со стороны не только сверстников, но и их родителей. Лично мне было фиолетово, добьюсь я каких-нибудь успехов в Академии или нет, но вот личность Елены внутри прямо-таки встрепенулась при этих словах Карпа. Ну что ж, если удастся утереть нос кому-то из «золотых» мальчиков и девочек, я это сделаю. Порадую мое альтер-эго.