– Послушай меня, – Лансель Сторм склонился ко мне и посмотрел в глаза. Мучительно и долго. И снова я вижу тревожные искры в его обычно невозмутимом взгляде. – Представители Высшего Совета вампиров едут сюда, в Соран.
Вот почему Сторм так напряжён. Моё сердце пропустило удар:
– Они что-то узнали обо мне?
– Официальная причина – убийства девушек. Они слышали о волнениях в городе. Я предупреждал, что их шпионы повсюду.
Я сглотнула вязкую слюну:
– Они думают, что ты сошёл с ума?
– Я не знаю, что они думают. Через несколько дней они будут здесь. К этому времени ты должна обратиться.
– К их приезду… Или чуть позже… Какая разница, если я уже обречена стать одной из вас?
– Есть способы оттянуть обращение. Очень болезненные для тебя способы. Уверен, они используют их. Потребуют, чтобы я отдал тебя, а затем продадут Блюстителям чистоты крови или самому Лорду-правителю Милинора. Ты для них ценный товар, порченый обращением, но всё ещё ходовой.
– И ты отдашь меня?
– Нет.
– Но им не понравится этот ответ.
– Так и есть.
– И они просто уйдут?
– Уйдут. А затем вернутся, чтобы сжечь Монтемар дотла. Начнётся гражданская война, и, поверь, эти несколько дней, что ты хочешь выгадать себе перед обращением… Они дадут возможность Совету зажать меня в тиски со всех сторон. Объявить предателем.
– Ты говорил, что они будут защищать меня!
– Это тонкая политическая игра, Аделаида. Сделать всё правильно с точки зрения закона очень важно. Ты обратишься. И тогда я смогу добавить тебя в родословную вампиров. Они будут ненавидеть нас, но не смогут открыто причинить вред.
– Я благодарна тебе. За всё, что ты делаешь, – я встала с кровати и, помедлив, смущённо обняла Ланселя. Я едва доставала ему до плеча, поэтому просто прижалась к его груди, обхватив тонкими руками его мощную фигуру. Он застыл, чувствуя мою теплоту, пока ещё человеческую. А потом мягко обнял в ответ. Неужели я начала ему доверять?
Так мы и стояли в приглушённом свете лампы. Разные, но в тоже время удивительно похожие. Маленькая хрупкая фигурка в объятьях ночного зверя. Я черпала силу и уверенность от его прикосновения, а он впитывал робкую нежность, что дарило моё слабое человеческое тело.
– Два дня. Всё, чего я прошу, – глухо пробормотала я.
Лорд Сторм положил мне руки на плечи и легонько сжал их:
– Два дня. Пусть так.
Я кивнула, отстраняясь.
– Поешь. Если ещё можешь, – Лансель улыбнулся одними уголками губ, развернулся и вышел, оставив меня наедине со своими мыслями.
Я медленно повернула голову, посмотрела на себя в зеркало и вздрогнула: на меня смотрела незнакомая длинноволосая красавица с абсолютно чёрными безумными глазами. Два дня. У меня осталось два дня.
***
– Милорд, прошло всего несколько часов после того, как вы объявили о смерти Леди Сторм, а в городе уже начались волнения. И тревожные вести приходят как из близлежащих сел, деревень, так и из остальных городов провинции. – Запыхавшийся начальник личной охраны Лорда отчеканил донесение и почтительно склонил голову, ожидая ответа своего господина.
Лорд Лансель Сторм стоял в оружейной, примеряя к руке меч, взятый им с одной из стен, которые были сплошь увешаны саблями, арбалетами, мечами и кинжалами. Он давно не держал в руке оружия. Сталь клинка была гибкая, но прочная. Приятная тяжесть вселяла уверенность. И вызывала чувство смутной тревоги. Он взмахнул клинком, описав полукруг, железо пронзительно запело, разрезая душный воздух оружейной. Лансель едва сдержался, чтобы не отбросить от себя меч, словно ядовитую змею, внезапно очутившуюся в его руках. Слишком болезненны были воспоминания о войне лордов. Но вампир лишь крепче сжал оружие, чувствуя, как грифон, вырезанный на рукояти, врезается в его ладонь. Неужели снова грядут тёмные времена для его родной земли?
– Твои люди патрулируют город, Бенден? – повернулся он к своему командующему.
– Да, мой лорд.
– Насколько серьёзны волнения в столице?
– Были стычки между людьми, мой господин. Между теми, кто недоволен, и теми, кто по-прежнему верен вам.
– Что говорят недовольные?
Бенден замешкался, устало опустил плечи и выдавил:
– Что вы убивали девушек, а затем убили свою жену, милорд.
Лансель ещё сильнее сжал рукоять, чувствуя, как ярость закипает в венах, застилая разум. Кто-то тонко играет против него, используя то, что всегда было неоспоримо в Монтемаре: любовь народа к своему лорду. Этот подлец хочет обратить любовь в ненависть. В сотый раз он перебрал в уме своих врагов – все они предпочитали действовать в открытую. И со всеми, так или иначе, они свели счёты в прошлом. Значит, действительно, Хелла? Неужели она предала его? Он до сих пор не понимал, напала ли она на Аду из ненависти? Или за этим стоит что-то большее? Настойчивый стук в дверь прервал мысли вампира.
– Кто смеет нас прерывать? – Лансель уже был взвинчен до предела, его рык эхом отразился от каменных стен оружейной и, казалось, застыл в воздухе, заставив Бендена сглотнуть и боязливо отступить на шаг.
– Гонец из Пермонта, ваша светлость, – раздалось испуганное из-за двери.
– Седьмое пекло, я уже начал срываться на людей, – с досадой подумал Сторм. А вслух произнёс, усмирив бурю внутри себя:
– Войдите.
Мальчишка, совсем ещё юнец, в мятой покрытой пылью дорожной одежде несмело проскользнул внутрь и низко склонился, пряча настороженные глаза:
– Срочное сообщение из Пермонта для командующего городской стражей и личной охраной Лорда Ланселя Сторма де Монтемара! Прошу простить, мой господин, я только прибыл, сообщение очень важное! Но я не нашёл командующего…
Бенден хмыкнул:
– Говори уже, парень.
– Наместник Пермонта, господин Девин Леронт, был повешен три часа назад. Когда я покидал город, я слышал, что его голову хотят насадить на пику, а тело бросить чёрным стервятникам! Народ взбунтовался, стража не справляется. Начальник городской стражи Пермонта велел мне запросить помощь у столицы, мы можем потерять город! Они требуют вашу голову, мой лорд.
– Что, Тёмная Богиня их забери, они творят? – воскликнул поражённый Бенден.
– Отправить три взвода ваших людей в Пермонт, Бенден. Не допускать бойни любыми возможными способами. Никого не убивать. Настаивать на переговорах. Отправь лучшего парламентёра, наша цель – представитель бунтовщиков должен явиться в Соран для переговоров. Я сам решу этот вопрос.
Бенден поклонился и вышел, гонец последовал за ним, притворив дверь оружейной.
Лорд Сторм сжал зубы до хруста. Он уже забыл, что это, отсутствие контроля над внутренним зверем. Мирная жизнь сделала его слабым и уязвимым, Лансель подставил под удар своих подданных и свою семью. Семья… Он подумал о длинноволосой девушке со строптивыми чёрными глазами, которая так походила на его мать. И о девушке с кудрями цвета меди, которая пахла счастьем и несбывшимися мечтами. Он не позволит причинить им боль.
Глава 16.
Анна вышла из единственной в Соране магической лавки, сжимая в руке свёрток с высушенной кровью болотных ехидн. Это было одно из немногих доступных средств, способных сдержать жажду крови у новообращённых вампиров. Она отдала увесистый кошель с золотом за пару десятков грамм порошка, но оно того стоило. Вампирша с трудом представляла, как Ада ещё держится – упрямая девчонка. Но Анна, как никто другой, понимала её. Сражаться до конца, зубами вырывать то, чего хочешь – качества настоящего бойца. Она знавала мужчин, которые сдавались в первые несколько часов жажды, а Аделаида терпела уже пару дней, усилием воли загоняя тёмный зов в клетку своего упрямства. Но она не сможет бороться вечно. Высушенной крови как раз хватит на те дни, что ещё остались до тринадцатого восхода. Что будет потом, Анна предпочитала не думать.
Она вскочила на своего белого жеребца, слегка сжала коленями его бока и пригнулась к холке животного, набирающего скорость. Истошный крик заставил её натянуть поводья и остановить коня.
– Всевидящий бог, что может случиться в самом центре города? – пробормотала Анна, спрыгивая с коня. Женщина кричала всё истошнее, пока внезапно не замолчала. Вампирша оглянулась в поисках стражи – никого! Немногочисленные горожане боязливо переходили на другую сторону улицы.
«Да они страшатся сейчас любого шороха», – мелькнула мысль у Анны.
Она подошла к высокому каменному забору, подтянулась и перемахнула через него без особых усилий. Опустив сапоги в мягкую траву сада, Анна спешно оглянулась, пытаясь понять, что случилось в этом тихом, на первый взгляд, месте. Трёхэтажный дом высился в дальнем конце двора: аккуратная каменная кладка, увитый плющом фасад, тёмно-красная черепица. Анна нахмурилась и бесшумно двинулась в сторону дома, надеясь, что не совершает глупость, врываясь в чужое жилище. Маленькая девочка лет шести в розовом платьице выбежала из-за садовых кустов и, отчаянно дыша, бросилась к Анне, хватая её за руку:
– Леди, помогите… Там мама и братик. Собачка злится и хочет их укусить.
Анна всё поняла бы и без слов: тёплый воздух, что принесла девчушка на своём маленьком тельце, смердил псиной, зловоние заполнило пространство вокруг, вызывая глухую ярость и страх.
– Будь там. И ни звука, – Анна указала малышке на заросли позади себя, а сама лёгким шагом двинулась в ту сторону, откуда прибежала девчушка.
Девушка сжала кинжал под плащом, короткий, но острый. Она не была самонадеянной дурой, ей было страшно. Анна никогда не сталкивалась с агрессивными оборотнями нос к носу. Сломанный садовый столик и разбросанные стулья говорили о том, что она движется в правильном направлении. Девушка чувствовала лёгкую дрожь в пальцах, сжимающих рукоять кинжала. Хриплые вздохи и возня заставили её идти медленнее, она сама не знала, что сковывает её движения: страх или осторожность.
Лохматое существо метнулось откуда-то из-за раскидистых кустов роз и с разгона впечаталось в дверь небольшого садового домика. Послышался глухой удар, но дверь устояла.