- К вечеру перенесешь ее в соседнее фаре, поживете там, - обратился Марбас к демону. – Хочу, чтобы вы присутствовали на церемонии. Да и новостями поделишься, все же, сколько лет прошло. - Да уж, я еще помню тебя юнцом, - захихикал Одеон. Весь день Одеон ухаживал за Илларией, приносил ей еду, менял бинты, да и просто веселил историями из жизни солдат Сопротивления, а она в ответ дарила ему лучистые взгляды и белоснежные улыбки. Если бы кто-то из собратьев сейчас увидел Одеона, то просто-напросто не узнал бы его, ибо этот невероятно жестокий и бессердечный демон, который с большим удовольствием отлавливал и пытал своих врагов, как демонов, так и ангелов, сейчас готов был на все, лишь бы угодить некогда воину света. К вечеру ангел уже смогла встать, но идти самостоятельно Одеон ей не позволил. Он, не спрашивая разрешения, подхватил ее на руки и внес в дом, что стоял в ста метрах от дома Марбаса. Здесь когда-то жила семья, потому в фаре осталась широкая кровать, сколоченная из досок и накрытая ротанговым настилом, стол со скамьей, колыбелька и кое-какая одежда с постельными принадлежностями. Одеон застелил кровать одеялом, сверху накрыл льняной простыней, из второго одеяла скрутил подобие подушки. И пока он занимался подготовкой ложа для раненой, Иллария наблюдала за ним, сидя на скамье. Она никак не могла понять свои чувства к этому демону. Но однозначно он ее притягивал, с ним рядом она чувствовала постоянное влечение, тогда как с Гадриэлем всегда было уютно и спокойно. И ей казалось, что так и выглядит любовь, что любовь не терпит сумасшедших страстей и порывов, однако после встречи с Одеоном все ее представления и убеждения полетели в тартарары. Но и предать Гадриэля она не могла, боялась причинить ему боль, боялась осквернить свою душу. - Можешь ложиться, - отошел в сторону демон. - Спасибо, - и она снова залилась краской, чем рассмешила его. - Да хватит тебе уже краснеть, а то скоро будешь похожа на жопку павиана. - Что? – вытаращила глаза Иллария от такой дерзости. – Хам! - бросила в ответ и легла в постель. - Обиделась что ли? – он присел около нее, взял за руку, но Иллария тут же выдернула руку.- Знаешь ли, когда тебя сравнивают с задницей макаки – это неприятно. И какой только из тебя искуситель? - А с чего ты взяла, что я искуситель? – искренне удивился демон. - А разве нет? - Я, милая, разрушитель, - и он снова взял ее руку. - Тогда все понятно. Иллария улыбнулась и откинулась на подушку, ее белокурые локоны мягкими волнами легли на красивые изящные плечи. Из-под простыни, которой она прикрывалась, выглядывала ложбинка груди. От этого зрелища Одеон тут же ощутил возбуждение, даже дыхание в зобу сперло, но он все же переборол себя, поскольку хотел эту женщину не только физически. - Кто твой друг? – Иллария заметила его волнение, поэтому решила не искушать судьбу и сменить тему. - Он не то, что друг. Я однажды помог ему, за что Марбас отплачивает тем же. Он древний ваах из Преисподней. И случилось ему не повиноваться Владыке, за что совет мудрецов Ада принял решение изгнать предателя, но прежде лишить тела. По завету ваахов, он должен был скитаться вечно по земле, не имея ни тела, ни пристанища. - И как же ты ему помог? - Не дал завершить ритуал до конца. Ваахи лишили его тела, но не успели лишить способностей, коими он обладал. В тот роковой день потерял свой дом и я, - Одеон печально усмехнулся. - Выходит, Марбас реновант? - И еще какой. У него много способностей, он и целитель, и провидец. Во времена далекие, когда еще был собой, владел невероятной силой как разрушения, так и созидания, но утратив тело, лишился и силы. Я привел его сюда, эти земли еще только-только заселялись людьми. Марбас завладел телом маори и остался среди них. Но человеческое тело – оболочка временная, оно стареет, слабеет и подлежит разрушению. - И он следует от тела к телу, - тихо проговорила Иллария. – Я слышала о таких. - Да. Но ему в защиту хочу сказать, что Марбас не меняет тела как перчатки, он отживает весь цикл и когда оболочка приходит в негодность, как сейчас, его дух переходит в новое тело, молодое. - Но как же те люди, как же их души? Получается, он забирает чью-то жизнь, лишает человека воли. - У всего есть своя цена, увы. Те люди, которых он выбирает, согласны с его выбором. Для них это большая честь. Марбас принес много пользы маори, за что они уже несколько веков приносят в жертву одного из своих. - И что же? Скоро он получит очередное тело? На это Одеон кивнул. - Я не хочу на это смотреть. - Он спас тебя, окажи честь. - Но я не просила… Вдруг демон явил свою суть, чем заставил ее смолкнуть: - Не смей так говорить. Ты бы предпочла умереть от клинка воина Преисподней, защищая свою пернатую белоручку? - Сколько же в тебе желчи, - и Иллария отвернулась. – Между прочим, мы с ним одинаковые, мы оба создания Верхнего мира. Зачем же ты тогда спас меня, раз презираешь? Сейчас он вернул прежний облик:- Прости, - Одеон склонился над ней и хотел поцеловать в плечо, но Иллария резко отстранилась. – Но от того, что мне нравишься ты, я не начну любить каждого второго ангела. - Я устала, - недовольно выпалила дева. – Уходи.- Как пожелаешь…Весь следующий день ангел провела в доме в одиночестве, грудь все еще болела, раны иногда кровоточили. Она хотела было посмотреть, что же с ней сделал ваах, но не решилась. Одеон не приходил, вместо него ее навещала Вхету, она заносила еду, забирала пустую посуду, потом принесла чистую одежду и помогла девушке помыться. Иллария после купания надела вышитый узором маори сарафан, на ноги – мокасины. К ночи наконец-то появился Одеон. Он практически не смотрел на нее, не разговаривал, сразу прошел к скамье и лег. Когда лунный свет проник в комнату, а сквозь открытое окно послышались песни ночных насекомых, Иллария обратилась к нему:- Где ты был? Но Одеон ничего не ответил. Его задела реакция ангела, задели ее слова. Демон лежал к ней спиной. - Ну, извини, - не выдержала она, поднялась с кровати и подошла к нему. – Я повела себя грубо. Вместо благодарности, начала предъявлять претензии. Просто я никак не могу понять тебя. Ты демон, я ангел… Вам по природе свойственно ненавидеть нас. Для меня все это сложно и непонятно. Тогда он развернулся, положил руку ей на затылок и склонил к себе, затем поцеловал. Этот поцелуй вывел обоих из равновесия. Иллария хотела было отстраниться, но не смогла. Одеон же решил не упускать шанс, он обхватил ее, и спустя секунду уже оба были в кровати. Демон аккуратно снял с нее сарафан, его губы касались белоснежной кожи ангела в самых чувственных местах. Но когда он лег на нее, Иллария съежилась от боли, Одеон сразу же поднялся.- Больно?- Есть немного. Но ты же не остановишься? – спросила с придыханием. - Нет…Тогда он лег на кровать, а Иллария села на него сверху. Одеон кожей ощутил силу ее возбуждения, влажность ее тела. Возникло непреодолимое желание овладеть ею целиком и полностью. И все это бредни, когда говорят, что лишь демоны способны подчинять и соблазнять, порою, демоны сами поддаются чарам, пропадают в пучине страсти и любви, что и случилось с Одеоном.Он приподнялся, начал целовать ее грудь, придавая остроты языком, отчего ангел глубоко задышала. Спустя пару мгновений он вошел в нее, Иллария же потеряла контроль над собой и просияла светом, в ответ из тела Одеона вышла тьма. - Я люблю тебя, - неожиданно произнес демон.Но она ничего не ответила, побоялась произнести вслух то, что уже зародилось глубоко в сердце. Вместо слов Иллария уложила его на спину и поцеловала так страстно, как только смогла. Она дотронулась ладонью до его щеки, затем опустилась к шее, груди. - Ты погубишь меня, - прошептала чуть слышно, - если когда-нибудь разлюбишь. - Этого не случится, пока я жив. Иллария не хотела расставаться с новыми для нее ощущениями и чувствами, ее бедра двигались то медленнее, то быстрее. Скоро Одеон оказался сзади, он прижал ее к себе, одну руку положил на живот ангела, второй коснулся внутренней части бедра, слегка отвел правую ногу в сторону, и Иллария снова ощутила его в себе. Больше она не смогла терпеть и в момент очередного движения, почувствовала сильный оргазм. Ангел в этот момент вся сжалась, что послужило финальным аккордом и для него. Одеон развернул ее к себе и продолжил целовать. Когда наконец-то страсть уступила место приятной истоме, оба легли. Иллария коснулась татуированной груди демона, провела пальцами по шрамам. - Твое тело все в этих шрамах. Неужели оно того стоило? - Эти татуировки помогли мне выжить и не раз. Когда демоны Люцифера открыли охоту, битвы происходили постоянно, многие заканчивались для меня смертельными ранами. И я приходил к Марбасу. - Значит, у меня на груди и спине теперь то же самое? - Да. Кстати, - Одеон дотронулся до повязки. – Уже можно снимать. Он аккуратно размотал бинт, затем убрал куски марли. Иллария же посмотрелась в небольшой кусок зеркала. На коже красовался необычный узор, он шел по кругу, изогнутые линии формировали странный, но интересный рисунок. Правда, шрамы еще не зажили до конца, и виднелась припухлость, однако от колотого ранения не осталось и следа. - Белокурая маори, - улыбнулся Одеон.- Спасибо тебе. Ты вдруг ворвался в мою жизнь, разбудил от многовековой спячки. Но мне страшно… - Иллария легла ему на плечо, нежно поцеловала в шею. - Боишься, что испорчу тебя, - засмеялся демон.- Не знаю… Я боюсь будущего, что ты однажды наиграешься и оттолкнешь. - Я тоже не первый день существую, Иллария. И успел устать от одиночества, от постоянных скитаний. А еще, ты первая женщина, которая напрочь снесла мне голову. - А ты похож на них? - На кого? - На маори. - Ничего удивительного, все мы сотворены по образу и подобию, - усмехнулся Одеон. – Так, ты уважишь Марбаса? Посетишь церемонию? - Да. На следующий день Иллария вышла из фаре. Ее глазам предстала картина повседневной жизни племенных маори. Дети носились туда-сюда, женщины то о чем-то спорили, то смеялись, при этом каждая была чем-то занята, плетением ли корзин, приготовлением порошков из орехов и круп, уборкой или стиркой. Мужчины тоже не сидели без дела. А Марбас отдыхал на пороге дома с женой, они держались за руки и о чем-то тихо-тихо разговаривали. Этот старик искренне и горячо любил Вхету, как и она его. Двое прожили целую жизнь, хоть для Марбаса и не первую, но первую для нее. Ваах не мог потерять эту женщину, потому пошел против всех правил Отца и решил перенести дух любимой в молодое тело, решил подарить ей бессмертие.