Массивная дверь открылась с легким скрипом, в нос сразу же ударил специфический запах. Я осторожно переступила порог и остановилась. Впереди была еще одна арка, которая вела в основную залу, там царил полумрак. Оттуда же доносились тихие голоса, то не было похоже на беседу, скорее спокойные монологи, заканчивался один, начинался второй. Набрав в грудь побольше воздуха, прошла вперед.
У меня внутри все сжалось, в какой-то момент даже стало тяжело дышать. Нет, мне не место здесь. На мирянку я не тяну. Но тут снова донесся певучий голос, слов было не разобрать, однако сам тембр, то спокойствие в сочетании с мягким светом свечей в кандилах[11] вызвали некое любопытство, и паника постепенно сошла на нет, я снова смогла дышать.
Здесь было так красиво… Над головой пестрел свод с изображением создателя в самом центре. По периметру стояли колонны, подпирающие многоуровневые потолки, все стены были либо расписаны, либо увешаны иконами. Мягкие цвета фресок умиротворяли, а лики святых вовсе не казались строгими или пугающими, как думалось раньше, они спокойно взирали на тебя, будто призывали остановиться и осознать вечность бытия…
Тут вдруг раздался женский голос за спиной:
- Вымокла вся, чего доброго, заболеешь…
Я обернулась и увидела женщину средних лет в платке, она была очень скромно одета, стояла, слегка ссутулившись, и держала в руках коробочку со свечками. Ее глаза смотрели с добротой.
- Здравствуйте, - произнесла я очень тихо и принялась осматривать себя. И правда, вода стекала с одежды, а под ногами уже успела образоваться лужа.
- Давай, иди-ка за мной.
И женщина устремилась в сторону лавки, где очевидно продавались свечи и прочая церковная атрибутика. Она зашла в лавку, что-то там где-то поискала, затем вышла ко мне с полотенцем и шалью в руках.
- Вытрись, - вложила мне в руки полотенце, расшитое по кромке крестиками. – Не переживай, оно чистое, забыли прихожане после крестин. А после закутайся в шаль, я пока тебе чаю сделаю.
- Спасибо…
Неожиданно…
Пока она заваривала чай, я скрылась в небольшом закутке, где видимо, переодевали детей для крестин, поскольку здесь на высоком столе лежали погремушки, забытые чепчики и носочки. Я сняла с себя куртку, рубашку, после хорошенько вытерлась, промокнула волосы и, как было велено, завернулась в широкую пушистую шаль. Тут и чай подоспел. Добрая женщина пригласила к себе в лавку, усадила на скамейку, поставила передо мной чашку огненного чая и тарелку, на которой горкой были насыпаны баранки и пряники.
- Пей, согревайся. А я пойду, прогоревшие свечи заменю.
Она даже не спросила кто я, откуда и зачем… Просто приняла постороннего человека, да еще и оставила в своей лавке без присмотра. Неужели такие люди еще остались? Которые просто верят.
Тишина храма убаюкивала, как и запах. Не такой уж он и противный, этот ладан, как оказалось. Горячий чай и шаль сделали свое дело, я хотя бы перестала трястись, ну а пряники с бубликами сняли тошноту, все ж не ела с самого обеда. Даже на душе немного просветлело, хотя это эффект временный, мне еще и обратно топать… в храме жить не останешься. Но куда идти? Вернуться к Небиросу, как побитой собаке? Мол, вот она я – безродная, верните мне кормушку и теплое одеяло? На что он, скорее всего, рассмеется прямо в лицо.
И снова раздался голос:
- Ну, что? Лучше? – женщина стояла в дверях с коробочкой, в которой теперь лежали огарки.
- Да, огромное вам спасибо…
- Не за что. Ты как домой вернешься, обязательно горячую ванну прими.
- Было бы куда возвращаться, - пробубнила себе под нос, но она услышала.
- Как так?
- Да, неважно.
- Эх, бывает. Но все проходит.
- Красиво у вас здесь.
- Что верно, то верно. Художники постарались, раньше знаешь, какое все было? – тогда я на нее посмотрела, она же скривилась. – У-у-у-у, все стены облупленные, иконы потертые, плитка на полу битая, а уж с потолка побелка падала людям на головы. Наши настоятели возмущались-возмущались, только при старых властях дело никому не было, а сейчас навели порядок. И люди ходить стали чаще, все ж оно приятнее помолиться, когда вокруг чисто, светло. Как-никак, дом Божий. Сама-то часто в церковь ходишь? – она снова глянула на меня с прищуром.
- Нет. Первый раз в храме.
- И некрещеная получается?
- Нет. Некому было обратить в веру.
- Ой, зря. Ты приходи днем, с батюшкой встретишься, поговоришь с ним.
- Я далека от этого. Во мне мало веры.
- Знаешь, как много сюда приходило вот таких «без веры», а выходили уже верующими.
- А можно походить здесь, посмотреть…
- Конечно, можно, - улыбнулась она тепло так, ласково.
Я тогда поднялась и отправилась на своеобразную экскурсию. Женщина ходила за мной, рассказывала про храм, про святых на иконах. Я подошла к одной из икон, а она тут же дала мне свечку и сказала:
- Это Николай Чудотворец. Ему можно помолиться, когда на душе тяжко.
- Не думаю, что святые будут помогать мне.
- Всем помогают. Только не каждый видит эту помощь.
Ну, а почему бы и нет? Я зажгла свечку от уже горевшей, как мне показала женщина, подпалила ножку и вставила в подсвечник. Конечно же, ничего не случилось особенного, но было интересно.
Меня же заинтересовала икона, под которой было особенно много свечей. Я подошла к ней:
- А на этой кто изображен?
- Архангел Михаил. Главный в борьбе с Дьяволом.
Значит, с Дьяволом … Что ж, будь здесь Михаил собственной персоной, показал бы мне кузькину мать.
И тут вдруг свечка одна накренилась и упала на пол.
- Ой, видимо плохо поставила, - хотела, было женщина поднять, но я ее опередила.
- Да, я сама.
Когда подняла, снова зажгла и поднесла к подсвечнику. Сейчас же услышала возглас, я обернулась, а моя новая знакомая стояла, закрыв рот руками.
- В чем дело? – испугалась не меньше ее.
Но она так и стояла, тогда я начала оглядываться и тоже замерла. Свет от десятков свечей у иконы отбросил мою тень на противоположную стену, но там была не просто фигура человека, там, у тени были длинные крылья. Они дергались, раскрывались то сильнее, то складывались.
- Пресвятая Богородица, - зашептала женщина. – Ангел явился мне.
- Нет-нет-нет, - убрала я руки от подсвечника и быстро отбежала в сторону. – Нет здесь никаких ангелов, бред это все.
- Ты ангел, - продолжала она повторять. – Пришла…
У меня же голова кругом пошла, да так, что все вокруг заплясало-завертелось, пришлось сесть на пол. И в сердце закололо. Я ощутила сильную боль, отчего расплакалась.
- Что ты, что ты, - подбежала женщина, встала на колени передо мной, начала слезы вытирать руками. – Не плачь… Чтобы ангелы, да в божьей обители слезы лили. Здесь дом твой.
- Не здесь, - разревелась еще сильнее. – Мне нигде места нет.
- Есть. Ты только верь, верь в Отца своего. Он же как, испытывает нас, проверяет. Иногда, думаешь, совсем все плохо, а потом раз и решение проблемы находится. Так и ты… испытывает он тебя.
- Да сколько можно испытывать? – посмотрела на нее заплаканными глазами.
- Вы сильнее людей, вот и испытания тяжелее.
Так мы и сидели еще с полчаса, но время идет, пора уходить…
- Спасибо вам за все, - поднялась с пола, помогла встать ей. – Пора мне.
- Конечно…
И я пошла за своей одеждой, быстро переоделась, а шаль отдала женщине. Она взяла ее и тут же накинула себе на плечи. Видимо думает, что высшие силы снизошли до нее, но я-то не ангел. Знала бы она, чья кровь течет в моих венах.
К счастью дождь прекратился. Тучи на небе разошлись, появились звезды, воздух стал свежее, легче.
Я посмотрела на икону, что висела над входом в храм. Нет, не мой это дом. Да, там было хорошо, тепло и уютно, впервые лики святых не вызвали страха или неприязни, но сюда должны ходить те, кто ничего не знает о реальном положении дел, те, кто видят в этих рисунках свое спасение. А мне лучше держаться подальше.
Еще эти крылья! Что за ерунда? Гадриэль однажды ясно дал понять, что крыльев мне не видать, как своих ушей, ибо даже капля темной энергии служит пожизненным запретом на, скажем так, ношение крыльев. Правильно, рожденный ползать – летать не может. А во мне тьмы хоть отбавляй.
На этот раз решила не прятаться, шла вдоль тротуара, рассматривала здешние красоты. Скоро показались многоэтажки, тут и заправка, и придорожное кафе. Эх, жаль, денег нет, все ж бублики хорошо, но вот бургер с двойной котлетой и картошкой не помешал бы. Изредка мимо проносились машины, людей практически не было, очевидно забросило меня куда-то на окраину города.
Так как куртка просохнуть не успела, а ветер дул холодный, меня опять затрясло. Тогда плюнула на все и побежала в сторону кафе. На парковке стояло несколько легковушек и несколько длинных фур. Надеюсь, проблем на свою пятую точку здесь не сыщу. Я зашла в кафе и устремилась к стойке, на столешнице лежал ламинированный лист с меню, пробежав по нему глазами, отыскала желанный бургер. Что касается вопроса с отсутствием денег, решила поступить проще, отдать мобильник, что подарил мне Небирос. Телефон был дорогой, но необходимости в нем я сейчас не видела, уж лучше наесться от пуза.
Когда подошла к кассе, достала мобильный, положила на столешницу и подтолкнула сонному кассиру:
- Могу сделать заказ?
Он сначала с недоверием посмотрел на меня, но потом взял телефон, повертел в руках:
- Краденый что ли?
- Нет, мой.
- Еще не встречал посетителей, которые бы оплачивали заказы таким образом. А потом сюда нагрянут менты. Не, я на такое не пойду.
- Ну, не хочешь – как хочешь.
Делать нечего, пошла обратно на улицу, а там как раз один из водителей фур собирался в путь-дорогу после плотного ужина. Я подбежала к нему:
- Эй, не хотите купить телефон?
- Чего? – высокий детина повернулся ко мне.